Ким Лиггетт - Последняя жатва [litres]

Я вижу, как под ее дверью движется тень, слышу едва различимый звук шагов, затем наступает тишина. – Ты довольна своим утренним разговором с Эли? Она сказала, что может приезжать к нам в любое время либо ты можешь приходить к ней… как тебе захочется.

Опять молчание.

– Я должен тебе сказать… – Я понижаю голос. – С мамой в последнее время что-то не так. Она не такая, как обычно, теперь она ведет себя по-другому. Больше не говорит об отце… и ни о чем вообще. Только сидит и не сводит глаз с мух. Я начинаю думать, что, возможно, внутри стены сдохла какая-то тварь… может, мышь… В общем, я не знаю. Я знаю одно – без тебя, без твоего присмотра ситуация в нашем доме совсем вышла из-под контроля. Нам всем не помешала бы твоя всегдашняя практичность, так сказать, некоторая доза реальности.

Я прислушиваюсь, надеясь услышать смех – вообще хоть какую-то реакцию на мои слова – но слышу только тяжелое дыхание.

– То, что я сказал тебе на днях… это неправда. Тебе еще не поздно… добиться чего-то в жизни. – Я сглатываю и прижимаю ладонь к ее двери. – Прости, что заставил тебя чувствовать себя так, будто ты не имеешь никакой ценности. Для всех нас это был трудный год. Но я постараюсь стать лучше. Мы все должны стать лучше.

И я ставлю тарелку на пол под дверью.

Я иду к лестнице, когда слышу, как ее дверь со скрипом приоткрывается. Я оборачиваюсь и вижу, как тарелка движется по полу внутрь комнаты, после чего дверь захлопывается опять.

С ней все будет хорошо. Джесс крепкий орешек. Просто мне надо показать ей, что я могу двигаться вперед и быть главой нашей семьи.

Эта мысль вселяет в меня мужество, необходимое для того, чтобы наконец объясниться с мамой. Потакание ей не принесло пользы никому.

Я включаю свет в гостиной. Мама при этом даже не вздрагивает. Она сидит на диване в той же самой позе, что и вчера. Выглядит она ужасно, глаза у нее покраснели, под ними темные мешки, но я и так уже слишком долго терпел.

– Л. Э. У., – говорю я и вижу, как ее спина выпрямляется и деревенеет. – Почему папа давал деньги Ли Эрику Уиггинсу?

Она стискивает зубы.

– Не произноси этого имени в нашем доме.

При обычных обстоятельствах этого было бы достаточно, чтобы я замолчал, но сейчас мне нужны ответы.

– Настало время ответить на этот вопрос, – говорю я, садясь на корточки перед ней, чтобы заставить ее посмотреть на меня.

Ее подбородок начинает дрожать, на глазах выступают слезы.

– Мы прокляты, – шепчет она. – Твой отец собирался все исправить. А теперь, всякий раз, когда я его вижу, вижу эти ожоги, это напоминает мне о позоре, который отец навлек на нашу семью… Но тут что-то происходит.

– Что именно? Скажи мне.

– Тс-с, – шепчет она, пристально глядя поверх моего плеча.

– Пора это прекратить, – говорю я и, пройдя на кухню, сдергиваю с гвоздя мухобойку. – Во все этой истории с мухами надо поставить точку.

Едва я отвожу назад руку для замаха, мама вскакивает с дивана и хватает меня за руку, однако я не даю ей меня остановить. Стряхнув ее с себя, я снова и снова замахиваюсь и бью мухобойкой по стене, убивая мух без всякой пощады. Наверное, сейчас их уже не меньше пяти десятков. Они даже не пытаются двигаться, не пытаются улететь. Как будто сами напрашиваются на то, чтобы я их поубивал.

Прикончив их всех, я роняю мухобойку и когда оборачиваюсь, вижу, что она, сжавшись, лежит на полу и ее плечи трясутся. Я чувствую, как меня пронзает чувство вины – до меня вдруг доходит, что я наделал… и что этот дом делает со всей нашей семьей.

– Прости меня, мама, – говорю я, помогая ей встать.

Она смотрит на меня сквозь сетку спутанных волос. Сначала мне кажется, что она плачет, но нет, она смеется, и ее лицо искажено безумием.

– Я все равно их слышу, – шепчет она. – Он грядет. Он придет за всеми нами. Мы все умрем.

Я так вымотан, что на сей раз даже не делаю попытки уложить маму в кровать.

Добравшись до своей комнаты, я обнаруживаю, что мой мобильник вибрирует – это пришло текстовое сообщение от Эли.

«Я тут думала об этой истории с пророчеством, о котором ты мне говорил. Мисс Г. все поняла превратно, но кажется, я знаю его источник. Оно взято из старинной амбарной книги, хранящейся в архивах Общества охраны старины».

«Ты можешь показать мне эту книгу?»

«Конечно. В любое время».;)

«Может, прямо сейчас?»

«Это слишком рискованно. Может, завтра? Тогда мы окажемся там совсем одни. После моей тренировки. Как насчет того, чтобы встретиться на парковке?»

«Идет».

«Как ни странно, но сегодня я неплохо развлеклась».

Неожиданно для себя самого я смеюсь. « Действительно странно, но я тоже».

Телефон снова вибрирует, но это всего лишь Дейл, звонящий, наверное, в миллионный раз. Помимо прочих вещей мне всегда нравилось в нем то, что он не стал относится ко мне по-другому после того, что произошло с моим отцом, но думаю, сейчас я не в той форме, чтобы слушать, как он будет говорить о Бене или, наоборот, как он вообще не станет о нем говорить. Вероятно, лучше избегать его, пока продолжается вся эта хренотень. Ведь он как-никак мой троюродный брат, и мне совсем не хочется оскорблять его чувства.

Я выключаю телефон и достаю с полки семейную Библию. Я знаю, что перед самым его концом у отца снесло крышу, но все равно, с какой стати ему было писать инициалы Ли на полях страницы с нашим генеалогическим древом? И почему он давал этому типу деньги? От мамы в ее нынешнем состоянии я совершенно точно не добьюсь вразумительных ответов на эти вопросы, так что у меня остается только одна возможность их получить. Я мог бы послоняться вокруг заправки Мерритта, ожидая, чтобы он подошел ко мне сам, или же отправиться прямо туда, где Ли продает метамфетамин, – я знаю, где именно он промышляет. И где живет. Скорее всего, пацан полагает, что мне не хватит смелости явиться прямиком в его логово, но он ошибается, да еще как!

Утром Джесс опять не выходит из своей комнаты и не просит меня довезти ее до школы. Я думаю, что, быть может, стоило бы войти к ней без приглашения, произнести ободряющую речь, сказать ей, чтобы она вернулась в строй и все такое прочее, как это, бывало, делал отец, но потом решаю, что ей, возможно нужно еще несколько дней побыть одной, прежде чем она будет готова вновь появиться в школе. Собственно говоря, если честно, я пока и сам не готов заниматься этой проблемой.

И, чтобы поднять себе настроение, я везу в школу Умничку.

– Ты видел тот самолет? – спрашивает она. Я смотрю на небо. – Не здесь, глупый. Над нашей фермой.

– Ты имеешь в виду кукурузник мистера Уилсона, разбрызгивающий пестициды?

– Нет, тот был поменьше.