Ким Лиггетт - Последняя жатва [litres]

– Только не сегодня, Дейл, – бормочу я, хватая свой рюкзак.

Он садится на капот пикапа. Ему известно, что этого я терпеть не могу.

– Что? Теперь ты стал слишком хорош для меня, раз вернулся в команду? И раз ты снова с Эли? – Он щелкает зажигалкой опять и опять, и передо мной словно наяву встает мой ночной кошмар – девушка, сгорающая заживо.

Я выбиваю у него зажигалку и, схватив его за грудки, стаскиваю с капота.

– Ты вообще не понимаешь, о чем, черт бы тебя побрал, ты говоришь?!

Он моргает.

– Да что на тебя нашло, кузен?

– Просто отвали, понял? – Я отпускаю его рубашку и иду к машине Тайлера. Мне не по себе из-за того, что я так его отшил, но я не хочу, чтобы сейчас он был рядом со мной. Вокруг меня слишком много смертей и неопределенности.

Эли обнимает меня и гладит по затылку, покрытому щетиной длиной в четверть дюйма.

– Вот и ты, – говорит она, и я сразу же чувствую, что готов слиться с ней и забыть то, что произошло вчера вечером. Но я не могу сделать это сейчас, потому что завтра мисс Грейнджер вернется, привезет с собой экзорцистов, и всему этому будет положен конец. Так или иначе.

– Оставь это до того времени, когда закончится игра, – говорит Тайлер и, не глядя на нас, направляется в школу. – Дай ему стимул, чтобы он победил.

– Мы все поедем сегодня на озеро Хармон, – вяло говорит Тэмми. – И разведем там костер.

Эли улыбается мне, свежая, как только что вспаханное поле. Я провожу пальцами по красным и черным лентам, свисающим с ее кос, и думаю о том, что должен верить – все образуется.

Если дьявол реален, то реален и Бог.

И я должен верить, что он присматривает за нами.

Стадион набит битком. Мне не надо это видеть, потому что я это чувствую. Грохот ботинок зрителей, топающих на трибунах в такт мелодии, которую играет школьный ансамбль. Гул большого экрана просачивается к нам в раздевалку сквозь толстые бетонные стены.

Некоторые игроки молятся. Некоторые выпускают пар, колотя по своим шкафчикам. Я же предпочитаю сидеть тихо и читать сборник игровых и тактических схем, освобождая свой разум от всех отвлекающих мыслей. Раньше меня могло отвлечь беспокойство всего лишь по поводу того, сдам ли я экзамен по тригонометрии или нравлюсь ли Эли, не то что теперь, когда я тревожусь о том, что дьявол может явиться в наш город и распространить свое владычество на весь мир.

Но беспокойством делу не поможешь. Мисс Грейнджер уже делает свою часть работы. А я должен сделать свою. Она сказала мне добиться победы в этом матче, и именно это я и намереваюсь сделать. По правде говоря, я и сам хочу победить. Хочу испытать нечто, что поможет мне забыть о том, что я чувствую сейчас: душевную боль, смятение, горе утраты и ощущение того, что я сошел с ума. Завоевать победу в матче – это то, что я умею. Я умею и преодолевать линию обороны соперника, не отдавая ему мяч, и делать точные броски. Я понятия не имею, что случится завтра и наступит ли это завтра вообще, но теперешний момент принадлежит мне, мне одному.

Мимо проходит Эдди Лэндерс, подняв большой палец в знак того, что у меня все получится. Я знаю – после смерти моего отца было много разговоров о том, что я уже не тот, что я утратил способность побеждать. Что я потерял кураж. Так что я, конечно, должен доказать, что это не так, но в предстоящей игре речь для меня пойдет о чем-то большем.

Играя в американский футбол, я всегда мог забыть обо всем остальном. Мне надо было добиться одного – попадания мяча за линию ворот. И каким образом я это сделаю, решал я сам. Это мое дело. Моя прерогатива. Моя команда. Пусть кое-кто утверждает, что в американском футболе квотербекам присущ комплекс Бога, но лично я не хочу чувствовать себя Богом. Мне просто хочется ощущать себя частью чего-то большего, нежели я сам. И в течение вечера не думать ни об отце, ни о моей семье, ни о Ли, ни об Эли, ни о пшенице, ни о дьяволе. Мне хочется просто играть в американский футбол. И все.

– Ты готов, Тейт? – Наш тренер с силой хлопает меня по плечу. – Пора. – Он собирает нас вокруг себя, и мы все опускаемся на одно колено. – У нас с вами была тяжелая неделя – не неделя, а сущий ад! – кричит он. – Мы потеряли одного из наших. И сегодня каждый из вас будет играть не ради своей мамы, своего папы или своей девушки. Вы все будете играть в память о Большом Бене, в память о Бене Гилмане. Прощание с ним состоится в воскресенье в похоронном зале Ньюкамера. Я хочу, чтобы все вы пришли попрощаться с ним, и твердо надеюсь похоронить его с тем мячом, с которым мы выиграем сегодняшний матч. А мы выиграем , понятно? И вот еще что. К нам вернулся наш капитан – Клэй Тейт, Тейт-Терминатор. Слушайтесь его во всем, каждое слово, которое он произнесет на поле, для вас должно быть законом. Он знает, как одерживать победы. А знаете, что вы получите, если мы выиграем сегодняшний матч?

– Женщин! – выкрикивает один из парней. И раздевалку оглашают раскаты смеха.

– Что ж, так оно и есть, уверен, что этого добра вы получите навалом. Несмотря на то, что это был отнюдь не лучший наш игровой сезон, – тут все уставляются на Тайлера, – сегодня у вас будет шанс искупить свои грехи. И тогда вы станете героями. Сегодняшний матч – это особый матч. Мы играем с нашим главным соперником – командой «Сунерс». Независимо от того, выиграют они или проиграют, они все равно будут участвовать в чемпионате штата, но у нас есть шанс показать им, из какого мы сделаны теста. Для нас эта игра и есть чемпионат. Нет, у нас не будет ни кубка, ни памятных перстней… – Тут я чувствую, как взгляды всех игроков устремляются на меня. Я знаю, они винят меня в том, что в прошлом году я лишил их победы в чемпионате, когда психанул на поле и чуть не убил того парня из команды наших соперников. – Но зато в нашем городе вы сможете до конца жизни ходить с высоко поднятой головой. «Сунерс» хотят отнять у вас такую возможность, хотят сделать так, чтобы вы не могли гордиться собой. Но сегодня мы играем у себя дома. Мы должны показать им, как настоящие мужчины добывают себе победу… так, как наши предки добывали себе землю – силой!

Я едва не разражаюсь смехом. Если бы они только знали…

– Мы быстрее, круче, умнее… и мы добудем себе победу. Добудем то, что должно быть нашим по праву! На счет три.

– Один, два, три.

– «Пайониэрс»!

И мы стремительно выбегаем на поле.

Ансамбль запевает наш командный гимн, девушки из группы поддержки красиво и рьяно размахивают большими помпонами, толпа ревет, на нас направлены телекамеры и свет прожекторов. Так играют в американский футбол у нас, в Оклахоме. Это вам не шутки.

Рефлекторно я устремляю взгляд на ту часть трибун, где раньше сидели мои родители. Сейчас там сидят мистер и миссис Нили, хлопая в ладоши и вопя с безумным выражением на своих лицах. Я выбрасываю мысль об этом из головы. Я не могу позволить себе думать ни о чем, кроме игры, не могу позволить чему-либо мне мешать.