Лин Яровой - Зазеркалье

Во дворе всё было мокрое после дождя. Даже под навесом доски потемнели от влаги и пахли отсыревшим деревом. Я осторожно провёл по ним босой стопой. Почувствовал, как к пятке липнет грязь.

Вытерев ногу о коврик, поискал глазами ботинки. Они лежали рядом — валялись как попало возле порога. Натянув чистые носки, я обулся, потянулся к вешалке за курткой… Куртки на привычном месте не оказалось. И тут я вспомнил: «Мы ведь раздевались вчера не в доме».

Застыв перед порогом, я опустил голову и уставился на грязные ботинки. Даже пошевелил немного пальцами, проверяя, настоящие ли они.

«Это ведь был сон… просто сон. Какого чёрта?»

Перед глазами пронесся ночной кошмар. Дверь предбанника, открывшаяся сама собой. Мелькнувшая тень. Обувь, брошенная из темноты.

Не разуваясь, я подошёл к обеденному столу, рядом с которым лежала разбитая посуда. Посмотрел на столешницу, чуть наклонившись. На лакированном дереве виднелись отпечатки ступней.

«Спокойно, Андрей. Спокойно. Этому есть объяснение».

Наверняка эти следы оставила Лида, когда мы занимались любовью. Она ведь лежала на спине. Возможно, в какой-то момент Лида опустила ноги с моих плеч, дотронулась до столешницы…

«Ерунда какая… А даже если и так? Ботинки-то как оказались в доме?»

Я спустился во двор и прошёл по мокрой траве к бане. Уже потянул было на себя дверь, как вдруг заметил боковым зрением кое-что странное. Сделал пару шагов назад. Посмотрел на заросший лопухами колодец.

Трава была примята, словно кто-то подходил к срубу.

— Что за чертовщина… Это был сон или нет?

Безумно захотелось курить. Я похлопал по карманам джинсов, и вспомнил, что сигареты остались в куртке. Зашёл в предбанник. Щёлкнул выключателем. Все вещи лежали там же, где мы бросили их вчера, — часть в железном тазу, часть рядом на полу. Осторожно подняв куртку, я оглядел её со всех сторон и покачал головой. Перепачкалась так, что проще выбросить.

«В чемодане вроде лежала ветровка от камуфляжного костюма. Придётся, ходить в ней, если на улице не распогодится».

Достав из куртки часы, надел их обратно. Затем вытащил из карманов сигареты, лекарства и чуть размокшие по краям фотографии. Вернулся в дом. Бросил всё на журнальный столик.

Поставив кипятиться чайник, я закрыл окна и сел перекурить у камина. С первой затяжкой беспокойство от утренних странностей улеглось, и на его место выползли другие, куда более важные мысли.

Пока не поднялось солнце и не проснулась Лида, нужно было составить план действий на сегодня — решить всё сразу, чтобы потом не тратить на раздумья драгоценное время.

«Если это случится завтра вечером, то у нас осталось сорок часов, плюс-минус. Лида права: врачи не помогут. За сорок часов они даже диагноз не успеют поставить. Если он вообще есть — диагноз. Умереть ведь можно по-разному… Не случайно же нам обоим мерещится утопленница».

Спросонья от табачного дыма кружилась голова. Разливалась по телу тягучая слабость. Первую сигарету я выкурил за пару затяжек и не заметил, как вытащил из пачки вторую. Снова щёлкнул зажигалкой.

«Ну хорошо. Раз уж начали, значит, будем играть по её правилам. Колдовство так колдовство. Вчера у тебя это даже получилось, Андрей. Ты смог отогнать её один раз, сможешь и снова. Нужно только понять, как это работает. Как её обмануть? Как прогнать из отражений?»

Я оглянулся в сторону угла гостиной. Посмотрел на сложенные зеркала, накрытые покрывалом. Прочувствовал вдруг всю нелепость картины.

«Идиотизм… Просто идиотизм. Тебе тридцать пять лет. Ты адвокат, бывший следователь, в конце концов, человек, живущий в двадцать первом веке. Всю жизнь ты мыслил холодно, здраво, критически, а теперь на полном серьёзе намерен сражаться с галлюцинацией из зеркала. Приехали, Андрей. Отстегивай ремни».

Я покачал головой. Выдохнул синий дым. Засмотрелся на то, как он закручивается и исчезает в чёрной топке камина. В памяти всплыл рассказ Лиды о сожженной полыни. Затем то самое чувство, пойманное на берегу реки, когда мне показалось, будто я растворяюсь в воздухе и улетаю к небу вместе с дымом костра.

«А с другой стороны… ну и чёрт с ней — с адекватностью. Что толку от чистого разума? Лучше потерять рассудок, чем любовь. Если есть хотя бы крошечный шанс спасти Лиду, я должен им воспользоваться. Пусть для этого и придётся сойти с ума. Тем более, ты сам чувствуешь, Андрей. Что-то меняется. Что-то происходит в твоей голове. Эти сны, эти видения, этот запах. Всё слишком реальное, чтобы быть выдумкой. Может, и правда это — шаманская болезнь. А может знак, что где-то рядом лежит ключ. Нужно только найти его. Если смерть живая, должен быть способ победить её. Обмануть. Прогнать… Лида сама говорила, что такое возможно. Только она не скажет, не станет бороться… Колебин — вот, кто знает, как это сделать. Он ведь до сих пор жив, ты сам видел. Он обманул не только смерть. Он всех обманул. Что там говорил тот разводчик кроликов? Диагноз поставили два года назад. С раком лёгких без лечения столько не живут… Нет, старик точно что-то знает. Нужно только найти его, выспросить. И ты знаешь, откуда следует начать».

Я глянул на часы — без десяти шесть. К участковому идти бессмысленно. Сельсовет ещё закрыт.

«Чёрт, сегодня ж суббота, — вспомнил я с досадой. — Юра может вообще не выйти. Хотя… куда он, на хер, денется? Один участковый на всю деревню — наверняка зарылся в материалах по уши. Должен явиться. А если нет, я его из-под земли достану. Пусть расскажет, что за чертовщина случилась со стариком. Мне этот Колебин сейчас больше всего на свете нужен. Позарез. Только он знает, как со смертью договориться. Только он сможет объяснить, что за змей мне мерещится… И пусть вы, бестолочи, тут за целый год не смогли несчастного старика найти — просто дайте мне зацепку. Дайте след и отойдите в сторону. А я уж научу вас на людей охотиться. Я этого Колебина за день на свет вытащу, где бы он ни закопался».

Сделав ещё пару затяжек, выбросил окурок в камин. Затем глянул на лестницу.

«Только когда искать-то? Времени совсем нет. Если весь день буду по Роще бегать, людей опрашивать, Лида мне этого не простит. Она ж хочет, чтобы я рядом был. Хочет, чтобы все эти дни мы вместе как не разлей вода ходили. Её можно понять… Она смирилась. Успокоилась. Не ей ведь одной здесь оставаться, когда это случится… Если случится».

Прикусив губу, я нервно затряс ногой, прикидывая, как бы лучше всё обставить. Попытался собрать мысли в кучу, но сосредоточиться мешала секундная стрелка на часах. Она тикала на весь дом и отмеряла мгновения. Отсекала их от жизни, словно лезвие заводского резака.

«Шесть утра. Уже шесть. Скоро Лида проснётся. Если узнает, что я задумал, устроит скандал. Нужно действовать тихо, незаметно. По-змеиному. Только как? Как оставаться рядом с ней и одновременно искать Колебина?»