Лин Яровой - Зазеркалье

Муров устало вздохнул.

— Витя… ты зачем так нахуячился? Ещё полудня нет. Тебе похороны готовить надо. Сам просил помочь, чтобы без морга, без врачей… А теперь сидишь здесь, глушишь, как…

— Молчи, косолапый! — встрепенулся Филатов. — За своей женой приглядывай, чтоб налево не ходила. А моя от меня никуда уже не денется!

Участковый побагровел и сжал кулаки. Шагнул вперёд. Я остановил жестом.

— Не сейчас, Юр. Надо сперва допросить. Давай его в кабинет.

— Никуда не пойду, — сказал Витя и ткнул пальцем мне в живот. — Это ты со мной пойдёшь.

Я резко смахнул его ладонь.

— Пойдешь куда сказано, ясно? Лучше не упрямься. У меня к тебе слишком много вопросов, могу и не сдержаться.

Филатов глянул снизу вверх. Прищурил не оплывший от кровоподтека глаз. Затем расхохотался хрипло.

— Думаешь, я твою жену украл? — спросил он сквозь смех. — Ты мне не надо, да? Лида мне как дочь. Я б её и пальцем не тронул.

— Что ты несёшь?

— А ты поди со мной в хату. Всё расскажу. Узнаешь, кто твою суженую увёл.

Я дернулся, чтобы схватить Филатова за шиворот, но тот ловко увернулся, вскочил со скамейки и оттолкнул меня.

— А ну, не рыпайся! Молодой ещё, чтобы рыпаться! Я с твоим отцом водку пил, а ты будешь руки распускать!

— Что ты делал ночью у меня дома? Отвечай! Где Лида?!

— Во-первых, это не твой дом, а Морозовский, — ухмыляясь, сказал Филат. — А во-вторых, сказано же: пойдём в хату. Помянем Нину, тогда и поговорим нормально. А будешь дергаться, ни хера я тебе не скажу, хоть уссысь.

Муров нахмурил брови и снова шагнул к мужику. Мне можно было ничего и не делать, участковый скрутил бы Филатова в мгновение — так быстро, что комар бы пикнуть не успел. Но я всё-таки остановил Юру, поднял руку.

— Не надо, — произнёс тихо, а затем кивнул на «УАЗ». — Лучше поезжай. Найди материал. С этим сам разберусь. Хочет поговорить — поговорим. Сейчас только сигарет куплю.

Витя хмыкнул. В пару глотков допил водку, даже не поморщившись, и выбросил чекушку в урну.

— Правильный выбор, служивый. Я тебе не враг, сам поймёшь. Идём, расскажу про наших жён.

И не дожидаясь ответа, Филатов поковылял к перекрестку. Его раскачивало из стороны в сторону — так, что казалось, ещё немного и мужик свалится лицом в грязь, расшибётся о камень… Но нет. Витя видел, куда идёт. Он шёл по красным пятнышкам. По кровавым следам на земле, которые были невидимы для остальных.

Пьяного Филата вёл белый кролик.

В избе пахло мокрым деревом, хозяйственным мылом и мертвецом. Гроб стоял посреди зала — на двух табуретах, покрытый белой простыней. В углу комнаты под иконами чернела прислоненная к стене крышка с крестом, и мир отражался в лакированном дереве, будто в зеркале.

— На кухню пошли, — сказал Филатов. — Ночью блинов испёк. Сто лет сам не готовил, а вот пришлось.

Застыв в дверном проеме, я не сразу среагировал на Витины слова. Словно заколдованный стоял и смотрел на гроб, пытаясь осознать, что там, под белой тканью, лежит женщина, с которой ещё вчера разговаривала Лида. Внутри холодело от мысли, что завтра в таком же гробу, возможно, будет лежать и моя жена.

Черное дерево притягивало взгляд, будто гипнотизируя, и поэтому я не сразу заметил, что рядом на полу расстелена клеёнка. На ней тазик с мыльной водой. Тряпочка.

«Он сам её омывал. Сам готовил…»

— Ну чё ты встал? — дёрнул за рукав Витя. — Пойдём, помянем.

Тряхнув головой, я отбросил дурные мысли. Вместе с Филатовым зашел на кухню. На грязном подоконнике стояло блюдечко с блином, рядом наполненный до краёв гранёный. По мутному стеклу ползала муха, время от времени замирая и потирая лапки.

— Садись, не стой в пороге, — сказал Филатов, усмехнувшись. — Примета, плохая. К покойнику.

Он открыл кухонный шкафчик и поставил на стол бутылку. Затем поднял полотенце, под которым оказалась тарелка с остальными блинами, блестевшими от масла. Осторожно присев на табурет, я глянул на всё это и почувствовал, как желудок предательски заурчал. «Ещё бы. Время за полдень, а ты так ничего и не ел с прошлого вечера».

Филатов наполнил стаканы. Затем глянул на меня и спросил:

— Говорят, годовщина была позавчера у вас?

— Кто говорит?

Витя указал глазами в сторону дверного проема.

— Нина рассказывала.

— Ну да… Двенадцать лет.

— Тогда сперва за это. За жизнь. Смерти уж потом нальём.

Я неуверенно глянул на часы. Половина первого.

— Да ты не дёргайся, — усмехнулся Филатов. — Кто торопится, тот опоздает. Три раза со мной выпей, и иди, куда хочешь. Много времени не займу. Но, может, помогу.

— Ладно. Будь по-твоему.

Мы чокнулись. Выдохнув, я проглотил водку. Покатилось тепло по застуженным за ночь мышцам.

— На вот, закуси.

Витя подвинул мне тарелку с блинами. Я благодарно кивнул и взял один. Свернул и съел за пару укусов. Жирное сладкое тесто было ещё теплым. Видимо, Филатов готовил утром. Значит, он, как и я, не спал вторые сутки.

— Вить… — произнёс я, глядя мужику в хмельные глаза. — Скажи мне, пожалуйста, где Лида. Богом прошу. У меня правда нет времени на всё это. Ты не знаешь всей ситуации. Дело в том, что…

— Дьявол её украл, — перебил Филатов. — Не знаю, где ты шатался, но пока тебя не было, он её увёл.

— Что?

— Помнишь, рассказывал про мужика в черном? Который у Валеры жил?

— Помню.

— Этот гад паршивый меня и огрел, — Витя показал пальцем на расплывшийся кровоподтек. — Во дворе у тебя. Я ночью к вам пошёл, хотел с Лидой поговорить. Думал вас сюда позвать, чтобы Нину помянуть. Во двор захожу — смотрю, а дверь нараспашку. Ещё постоял с минуту, прикинул: заходить или нет. Вроде как неловко, а с другой стороны, мало ли что? Может, чего случилось? На крыльцо поднимаюсь — зырк внутрь, а там стол перевернут. Посуда разбита. Кричу: «есть кто?» Тишина. Ладно, думаю, дай зайду. Оглядываюсь — никого. Кричу снова — не откликаетесь. Чувствую, что-то не то… В воздухе дух тяжелый, хоть топор вешай. Решил подняться. Заглянул, ты уж прости, на второй этаж в спальню, а там тоже никого. И тут слышу: на улице кто-то кашляет. Во дворе.

Филатов вновь наполнил стаканы — примерно на треть. Откусил от блина кусок. Прожевал медленно, а затем продолжил:

— Выхожу, а там хер этот стоит на веранде, сигарету тянет. Я в темноте и не признал сперва — решил, что ты куришь. Спрашиваю: «Лотов? Ты? Чего случилось?» А потом ближе подхожу, и вижу… Стоит, сука. Чёрный весь, будто чешуёй обросший. Даже лица не видно. Я спичку поджигаю, приглядываюсь… А там глаза змеиные, желтые. «Смотри, смотри… — говорит. — Царь помилует. Невесту под землю увёл, осталось лишь кота изловить». И поленом по башке — на! А дальше тьма… Очнулся уже в машине. Сначала не понял даже, где оказался, — глаза открываю, а вокруг какие-то рыла свиные, змеи ползают. Потом смотрю, а это пацаны местные. И Сивый среди них. И глаза у него, сука, такие же — желтые, в темноте светятся. Лицо всё в крови перемазано. Потом снова отключаюсь, в себя прихожу — уже нормально. Люди как люди.