Нил Гейман - Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад [сборник litres]

В раздумьях прошел день, другой, третий… Все это время Ифанеи кормили и о прочих ее надобностях заботились, будто она больна и беспомощна. Только с койки вставать не позволяли, а рук и ног не развязывали ни на минуту.

Вокруг постоянно царила тьма. В туго натянутом сверху пологе не имелось ни щелки. Возможно, паре солнечных лучей и удалось бы просочиться внутрь, но солнце затмили густые тучи дыма и пепла, только Ифанеи об этом не знала. Знала одно – тесноту, темноту, крохотный огонек жирника да вонь немытых тел. Время шло, ничего не менялось, и, наконец, совершенно отупев от этакого однообразия, она вовсе бросила думать о том, что с нею станется дальше.

И вот, спустя неведомо сколько времени, Ифанеи проснулась от холода: чья-то рука резко сдернула с нее одеяло. Один из караульных придержал стянутые веревкой запястья, другой разрезал веревку на щиколотках, затем ее, насколько уж позволял низкий потолок, заставили выпрямиться и вытолкнули в узкий проход, тянувшийся вдоль корпуса лодки: с одной стороны – ряд коек, с другой – какие-то непонятные тюки да полки. Не успела Ифанеи сделать и пары шагов, как ослабшие от долгого бездействия ноги подогнулись в коленях. Караульные подхватили ее с двух сторон, вновь помогли встать и повели вперед, к неяркому свету, сочившемуся сверху сквозь квадратный проем в потолке.

Протянутые навстречу руки подняли Ифанеи на обнесенный леерами помост. Небо сплошь затянула черная пелена, от ледяного ветра не спасала даже теплая куртка. Помост освещали только чадящие факелы, несколько жирников да пламя углей в большой жаровне. Повсюду вокруг, вдоль лееров, толпились люди, а прямо перед Ифанеи стоял тот самый человек, который схватил ее и привез сюда. Взгляд его был бесстрастен, непроницаем. Никто не двигался, хотя платформу качало из стороны в сторону так, что Ифанеи на первом же шаге споткнулась, взмахнула руками, едва устояв на ногах.

Из середины помоста торчал толстый, высокий шест, у его основания высилась груда серого пепла, а перед нею лежал Камень Этойе.

– Бог Ау! – закричала Ифанеи. – Помоги мне!

Серая куча у подножья шеста отрывисто, сдавленно заперхала, дрогнула, всколыхнулась, растревоженный пепел закружился по ветру, и из-под шеста, заходясь в кашле, слегка пошатываясь, поднялся человек.

Длинные светлые кудри, одежду, лицо его покрывал толстый слой пепла, но Ифанеи он был знаком. Мало этого, в следующий же миг она, похолодев от ужаса, поняла: одышливый, глуховатый звук, принятый ею за кашель – вовсе не кашель, а смех.

– Ифанеи, – безжизненно, монотонно заговорил мертвый Провозвестник, – отцу тебя, в самом деле, послал я, а теперь я же заберу дар назад.

Ифанеи молчала, не зная, что на это ответить.

– Какова симметрия, – сказал бог. – Каково совершенство!

– Бог мой, я знаю: ты не оставишь меня без защиты, – залепетала Ифанеи. Губы ее дрожали от страха и холода. – Люди Ау – твои люди, и ты неизменно берег нас от всех невзгод.

– Ау утонул в волнах, – сообщил ей жрец. – Ни пяди земли от острова не осталось. А ты была предназначена мне в жертву еще до рождения. Ихаку я тебя, можно сказать, одолжил. Если ты, наконец, вернешься ко мне, это будет только справедливо.

Однако и люди вокруг, и тот, темнокожий, с жестким, суровым лицом, хранили молчание.

– Ау ушел под воду? – ахнула Ифанеи. – Но почему? Выходит, ты предал нас!

– Такова уж природа вашего острова, – объяснил бог. – А даровать хоть одному из людей вечную жизнь я никогда не мог. И никогда никому ничего подобного не обещал.

Ифанеи почувствовала в словах бога обман, но подходящей отповеди подыскать не сумела.

– А как же Этойе? – спросила она. – Ведь он сослужил тебе службу! Не признай он тебя своим богом, не откажись от других богов, торчать бы тебе на том островке до сих пор, не слыша ничего, кроме птичьих криков. Неужели и это тебе нипочем?

– Этойе сослужил мне службу только из своекорыстия, – откликнулся мертвый жрец. – Ради собственной алчности он брата родного не пощадил. Но тебе, разумеется, об этом известно – сказание об Этойе у всех на слуху. И удивляться тут нечему. Так уж устроены люди, ну, а мне это волею случая оказалось на пользу.

Ифанеи окинула взглядом стоявших вокруг. Несомненно, они перережут ей горло так же легко, как сам Провозвестник, приносивший жертвы богу Ау. Понимают ли они, с кем связались? Языка их она не знает, предостеречь их не может… но, даже если б могла – захотела бы?

Однако сделать она не может ничего. А если так, не станет ни плакать, ни молить о пощаде.

Нетвердым шагом подступив к Камню Этойе, Ифанеи неловко опустилась на колени, расправила плечи, насколько позволил сотрясавший все тело озноб, и замерла в ожидании смерти.

Стек видел, что девчонка не из трусливых, и, думая о предстоящем, благодарил судьбу. По крайней мере, ему не придется, сжав сердце в кулак, выносить ее жалобный плач да вопли.

Охваченная дрожью, девчонка преклонила колени у камня и высоко вскинула голову, будто бы призывая руку с ножом не медлить. Глаза ее были открыты, но взгляд устремлен не на перемазанный пеплом труп жреца, а на него, на Стека.

Выходит, храбрость жертвы тоже способна обескуражить… а этого Стек вовсе не ожидал.

– Что она сказала? – спросил он бога.

– Это неважно.

– Однако мне любопытно.

– Ты тянешь время. Интересно, зачем?

– А куда ты так торопишься? – спросил Стек.

– Никуда. Просто это неважно.

Стек не ответил.

– Что ж, ладно. Эта девица молила меня о помощи, ссылаясь на договор, заключенный мной с жителями Ау. Я объяснил ей, как обстоят дела. Вот и все.

Да, вот и все…

Переведя дух, Стек заговорил:

– Безбожники! Сдается мне, я повел вас неверным курсом.

– А мне сдается, что этому кораблю требуется новый капитан, – вставил мертвый жрец.

– И если людям придется не по душе то, что я сейчас скажу, этот корабль вправду возглавит новый капитан, – заверил его Стек.

Труп жреца дрогнул, словно бы собираясь шагнуть вперед, но из толпы у лееров раздался голос:

– Только тронь его – живо отправишься за борт вместе с камнем своим!

Вокруг одобрительно зароптали.

– Посмеете бросить меня за борт – мигом поймете, как жестоко ошиблись, – отрезал бог, но предпринимать еще что-либо поостерегся.

– Накормленный желанной пищей, – продолжал Стек, – этот бог почти наверняка сможет сделать все, что нам обещал. Он требует крови, но никому из наших проливать ее не придется.

Взгляд Стека скользнул в сторону Ифанеи.

– Однако послушайте, отчего и как этот бог отрекся от обещаний, данных народу Ау. Огромная гора над Илу была вулканом, и не единственным в этих краях. Тысячу лет – тысячу лет! – бог, держа уговор, берег островитян от беды, но за столь долгий срок исчерпал силы. Еще бы! Вообразите, какую он сдерживал мощь: выпущенная на волю, она стерла с лица земли целый остров! И как же этот бог поступил, увидев, что вечно держать в узде пламя не сможет? Велел людям Ау, верно служившим ему все это время, строить лодки и бежать с острова под его покровительством? Нет. Он за спиною островитян заключил союз с нами, а их бросил на произвол судьбы. И, когда мы станем ему обузой, сделает то же самое.