Марк Грим - ИНСАЙТ

Поэтому я молча смотрел в кривую спину и старался дышать ртом. Лифт снова остановился, на этот раз на втором. Быстрее, чем я успел что-то понять, незнакомец выскочил из открывшихся дверей в ту же непроглядную темень, а створки сошлись раньше, чем я успел что-либо разглядеть. «Странный тип. Уборщик, что ли?». Ну, это бы частично объяснило запах. Я стал ждать своего этажа, когда понял, что лифт снова едет слишком долго. Посмотрел на приборную панель, на которой лениво менялись индикаторы:

«1»

«-1, parking»

«-2, park/*@WqBN932mjk//........

Я в негодовании стукнул по заглючившей панели, но добился только того, что она окончательно погасла. Двери начали открываться, но, разойдясь на две трети проёма, замерли. За ними угадывалась тёмная секция подземного паркинга, только машины маслянисто блестели в узком луче падающего из лифта света.

«Ну, заеб**ь!», утро становилось всё лучше, в довершение всего, свет в лифте тоже начал мерцать. Я, проклиная всё на свете, достал телефон и, включив вспышку в режим фонарика, начал протискиваться наружу. Когда я уже почти вылез, лампа в лифте, с мелодичным звоном погасла. И тут же я почувствовал, что что-то вцепилось мне в локоть! Я запаниковал и, едва не выронив телефон, рванулся вперёд, буквально вывалившись из дверей и рассадив колени о бетон, даже сквозь джинсы. Нашарив таки отлетевший фонарик я, не даже не поднявшись с пола, развернулся, осветив закрывающиеся двери. Увиденное заставило меня нервно засмеяться. На неизвестно как вкрученном в правую створку шурупе, болтались пара длинных белых ниток из рукава моей рубашки. «Бл*! Зацепился просто. Кретин.» На секунду мне померещилось, что в стекле, глядя прямо мне в глаза, отражается бледная рожа моего недавнего спутника! Но, осветив фонарём серебристую поверхность, за мгновение до того, как двери лифта сошлись, я понял, что это всего лишь моё побледневшее лицо.

Нервы окончательно пустились в пляс и, продолжая сидеть на холодном бетоне, я нервно захихикал, а потом и захохотал. Чтобы прервать истерику, пришлось закатить себе увесистую пощёчину. Помогло, хотя смех ещё пару секунд продолжал звучать из темноты. «Сраное эхо! Жутко.».

Путь до машины стал настоящим испытанием, после перенесённого страха. Расшалившаяся психика шутила жестокие шутки и всё время, пока я пробирался к выходу (Как назло, не встретив никого из жильцов! Я, будто, один работаю!) то сбоку, то за спиной мне мерещилось то же, тягучее, булькающее дыхание, что я слышал в лифте. Успокоить сердцебиение я смог, только ввалившись, наконец в салон своего Outlander’а, по-детски включив освещение и радио. На полную! Потратив несколько минут, чтобы отдышаться, я щелкнул пультом парковки и выехал в (приятная неожиданность!) без помех открывшиеся ворота. На улице, всю дорогу до офиса, было не слишком приветливо. Затянутое свинцовыми тучами небо давило, прохожих почти не было, а те, что были, мелькали размазанными пятнами где-то на периферии зрения, как и машины. Радио вещало обычную, жизнерадостную утреннюю чушь, но потом, после резкого треска помех переключилось на какой-то второразрядный аудиоужастик. «Ещё и в стихах. Бе!»

…наоборот! Серафимы прорастают, гнойными цветами, Сквозь твои глазницы, вечно будут снится! А Звонарь шагает, время отмеряет! Он твой господин, только он один. Позовёшь, хи-хи-хи-кххха, позовёшь, когда придёт нуж…

«Безвкусица!», подумал я, убирая звук до минимума, превращая тревожный речетатив в едва различимое гудение. «Хотя читает с душой, даже пробирает!»

Утренняя катавасия почти отпустила меня, машина стремительно летела по почти пустым дорогам (Блин, может сегодня действительно праздник какой?), и я уже почти подъезжал к нашему бизнес-центру, когда нахлынул приступ удушья! Я задрожал, взгляд заметался, и из зеркала заднего вида на меня снова уставились безумные чёрные глаза! Я замер, будто загипнотизированный и только в последний момент, разбуженный от наваждения пронзительным гудком встречного джипа, успел выкрутить руль, возвращаясь на свою полосу. Стирая протекторы, остановился у обочины, обернулся! Пусто.

До работы я доехал медленно и предельно осторожно. Припарковался и, пройдя пустой холл (даже консьерж, почему-то, отсутствовал) поднялся на (исправном!) лифте на свой этаж. Первым делом, невнимательно отвечая на приветствия знакомых, ломанулся в комнату отдыха и, вскрыв аптечку, съел пять таблеток успокоительного! «Вот это утро!», подумалось, пока я обмякал в кресле. «А может я свихнулся? Ха. Работа-то нервная. Кстати!».

Взгляд на часы подсказал, что летучка уже началась и пришлось, не замечая ничего вокруг, ломиться в конференц-зал. Начали, конечно, без меня и я просто тихонько прошёл к своему месту за овальным столом, стараясь не перекрыть луч проектора, который только и освещал комнату. Наши, человек восемь, даже не обернулись, бессмысленно пялясь в экран, возле которого распинался начальник, меняя слайды с графиками, предложениями семинаров для маркетологов и прочими, не слишком нужными в нашем рекламном деле, вещами. Мне стало не по себе, слишком уж, освещённые белым светом неподвижные лица, походили на мертвецов. Я заставил себя зажмуриться и не глядеть вокруг, ожидая, когда подействуют таблетки. Так и просидел всю летучку. Наверное я задремал, потому, что когда открыл глаза, тёмная комната была пуста. Только экран продолжал неверно мерцать, хотя картинка на нём была весьма необычной. Какой-то городской пейзаж, но крайне мрачный, как на картинах Яблонского. Да и экспозиция! Заинтересовавшись, я подошёл ближе. Вдоль широкого проспекта, обсаженного скрюченными мёртвыми деревьями, громоздился винигрет из заброшенных зданий разных эпох. «Архитектурный цирк уродов, прям!».

В углу, еле заметной готической вязью, узкими, словно резаными бритвой линиями, был выписал слоган: «Добро пожаловать в Город! Место, где ваши потаённые мечты воплощаются в реальность! Гарантируем, вам не захочется (не получится) уезжать!».

Успокоительное, наконец, подействовало, а с дозой я всё-таки переборщил, вот в глазах и мутнеет. Пока я проморгался, странный, сюрреалистический баннер сменился на картинку рабочего стола. Решив, что мне не помешает посидеть, я направился в наш кабинет, который мы делили с Павлом.

С облегчением упав в кресло, я вытянул ноги и вдавил кнопку включения компьютера. Павла ещё не было, только его стул сиротливо вертелся, будто с него только что встали.

«Вот воло*б! Нам же нужно сегодня подборку слоганов закончить! И где носит?» Прождав без толку пол часа, я поднял трубку стационарного телефона, набрал начальника и, стараясь быть максимально вежливым, поинтересовался, не знает ли он, где шляется Павел. Со связью было что-то не то. Голос шефа, то становился пронзительно высоким, то падал в инфразвук. Да и слышимость была ни к чёрту. Но разобрать что-то было возможно.