Дмитрий Костюкевич - Жуть-2

— Там был какой-то ворнинг [2] От английского «warning», с которого начинаются важные предупреждения на американских дорожных знаках. , — раздраженно произнёс Николай, глядя, как мимо пролетает очередной знак с каким-то тревожным предупреждением, — не гони так.

— Тут нет никого, — буркнула Варвара, — дай воды.

— Ага, — вздохнул Николай, открывая бутылочку, — на той горе вчера тоже никого не было.

— Еще раз вспомнишь — высажу, пешком пойдешь.

— Ну конечно. Держи.

— Спасибо.

— Нет, я серьёзно, Варь, не гони так, вон там корова какая-то. Бредёт.

— До неё миль сто, — за месяц путешествия они привыкли ко всем этим милям, фунтам и фаренгейтам.

— Ну конечно, сто! Триста. Я серьёзно, сбавь.

— Это не корова.

Николай приподнялся, всматриваясь в едва заметное черное пятнышко. Дорога резала пустыню пополам, вычерченная как по линейке — от лобового стекла до скал на горизонте. Машину слегка покачивало и трясло, Николай поднял спинку и поправил очки:

— Шевелится, и вроде не кактус.

Варя хмыкнула.

— Может копы? Блин, да сбавь ты.

— У копов была бы тачка.

— Ну, может она и стоит там, в какой-нибудь канавке, замаскированная.

— Боже, ну откуда здесь канавка?

— Да здесь что угодно может быть, место непростое, сбавь обороты, я серьёзно.

Варя послушалась, голос двигателя понизился, из задней части салона прилетел запах апельсинов.

— Это человек, — сказал Николай.

Варя посмотрела на приборную панель — за бортом сто по Фаренгейту, осипший кондиционер едва справляется.

— Надо же, — ухмыльнулась Варя, — надеюсь, не коп.

— А какие здесь штрафы?

— А нам то что? — сбавляя скорость, ухмыльнулась Варя, — до России не дотянутся.

— Баксов триста… — вздохнул Николай, — а то и четыреста.

— Черт, — процедила Варя. — Он голосует. Что делать?

Их минивэн тащился уже так медленно, что можно было рассмотреть отдельные кусты и чужие следы вдоль песчаных обочин. Увидев, что машина тормозит, человек сверкнул зубастой улыбкой. Он был в тёмном строгом костюме и необычной шляпе, как из фильма про гангстеров. Проводил машину взглядом и побежал за ней следом, размахивая руками и что-то крича.

— Останови, — попросил Николай.

Варвара послушалась. Свернув на рыжую хрустящую обочину, она посмотрела в крохотное зеркальце, в котором объекты выглядят ближе, чем есть на самом деле.

— Мне кажется, ему нужна помощь, может у него машина сломалась? — сказал Николай.

— И телефон сел, да?

— Всякое бывает…

— А где машина, ты видишь?

Их минивэн окутала поднятая с обочины рыжая пыль. Когда она рассеялась, Николай открыл дверь, и будто попал в сушилку для белья — жара бросилась ему в лицо, как горячее полотенце. Воздух тяжелый и плотный, ватный и пустой. Пустынный, Невадский. Николай ступил на хрустящий песок и поправил очки. Человек в черной гангстерской шляпе торопливо приближался, сверкая на ходу первосортной американской улыбкой. На вид ему было около тридцати.

— Со мной всё в порядке, — первое, что он произнёс. — Не возражаете, если я спереди сяду?

Николай хотел было ответить, что ему «совершенно, так сказать, пофиг», но незнакомец уже забирался на переднее пассажирское сиденье.

— Огромное спасибо, вы меня просто спасли. Полезайте быстрее в машину, а то вспотеете.

Николай отодвинул заднюю дверь — прохладно и свежо, апельсинами пахнет, едой какой-то, и немного старыми носками — ведь уже месяц на колёсах.

Незнакомец снял шляпу и положил её себе на колени. Отыскал над правой рукой блестящий язычок ремня и воткнул его в замок слева от сиденья. Минивэн был достаточно широким, так что между ним и сидевшей за рулём Варей оставался еще небольшой проём.

— Интересная у вас шляпа, — сказал Николай, задвигая за собой дверь.

— Это трилби.

— Что? — переспросила Варя.

— Шляпа называется трилби. Нравится? Ей можно ленточку выбрать в тон галстуку, вот здесь, видите ленточку? Но у меня черный галстук, так что и ленточка черная, поэтому её не очень уж заметно. Но она есть, вот здесь, смотрите, шелковая, видите?

Николай кивнул, глядя на возникшую перед ним шляпу.

— Не лучший вариант для этой пустыни, согласен, сомбреро или какая-нибудь соломенная чупайа подошла бы значительно больше, но вы бы тогда не остановились. Да, — утвердительно кивнул незнакомец, будто бы соглашаясь с самим собой, — будь я в сомбреро, вы бы не остановились.

— Почему же? — удивилась Варя.

— Нет, — улыбнулся незнакомец, — пролетели бы мимо, точно знаю.

— Знаете?

— Да, — улыбнулся чужак. — Проверял.

Неожиданно Николай понял, что всё это время незнакомец говорит с ними по-русски, причем без акцента, только артикуляция у него немного странная, и голос напоминает какого-то киногероя, будто он смотрит в русском переводе какой-то старый американский фильм.

— Вы, кажется, торопились? Извините, мне очень неловко вас задерживать, но, поверьте, я запросто компенсирую вам все ваши неудобства. Вознаграждение будет более чем достойное.

Варя убрала ногу с тормоза, машина покатилась, колёса шкрябнули по песку, камушки пробарабанили по днищу, и облачко рыжеватой пыли, снова поднятой с обочины, растаяло в зеркалах.

— Почему вы решили, что мы торопимся? — поинтересовалась Варя, возвращая машине утраченную скорость.

— Когда я вас увидел, вы ехали девяносто пять миль в час, — он посмотрел на удивлённую Варю и снова улыбнулся. — Не волнуйтесь, я не коп.

«Странный тип», — подумал Николай, и уставился на затылок незнакомца. А тот произвёл глубокий и шумный выдох, как делают обычно дома, устраиваясь в глубоком кресле с горячей чашкой чая в руках.

— Очень рад, что вас не смутили знаки и предупреждение, однако не могли бы вы, если вас не затруднит, ехать всё же не так быстро, в местном асфальте встречаются весьма коварные трещины.

— Какое предупреждение? — спросила Варя, послушно сбавляя скорость до разрешенных семидесяти.

— Кроме ограничения скорости, разумеется, тут кругом эти щиты: нельзя останавливаться, нельзя подвозить незнакомцев… здесь у ФБР подземный бункер, биологические лаборатории, тюрьма для пришельцев, кого угодно можно встретить. Они, конечно, врут, как дети, про какое-то исправительное учреждение штата. Да уж, если бы оно и существовало на самом деле, какому человеку захочется оттуда бежать, верно? — он многозначительно улыбнулся. — Вы представьте, в этой пустыне, он же и двух часов не протянет.

— Правда? — спросил Николай.

— Еще бы, — серьёзно ответил незнакомец. — Ой, я же не представился. Извините! Меня зовут Невилл. Очень приятно.