Грейди Хендрикс - Изгнание дьявола из моей лучшей подруги

Паразит продолжал вылезать, обвиваясь вокруг морды пса. Тот низко рычал и тряс головой. Маргарет давилась и хватала ртом воздух, а Эбби и Райли стояли и смотрели, не в силах сделать что-либо еще.

Бо отступил к самому краю постели - червь вылез изо рта Маргарет больше, чем на полтора метра. С паразита капала слюна и желудочные соки. Пес спрыгнул с кровати, не выпуская червя, и продолжал тянуть, отступая по деревянному полу. Маргарет застонала от боли и испуга, а Эбби и Райли в ужасе смотрели, как червь вылезает на два, три, четыре метра...

Он кончился, только когда Бо оказался у двери.

В желудке Маргарет обнаружили десять с половиной килограммов солитеров, самый большой из которых превышал десять метров в длину. Маргарет проверили на все болезни, от лейкемии до анорексии, но червей не заметили - доктор и не подозревал, что дело может быть в них. Ее пищевод превратился в гнездо, где. истощая девушку, размножались Taennia saginata.

Везти всех в больницу пришлось Эбби - у Райли отобрали права. В водовороте родителей, врачей, промываний желудка, врачей и медсестер, суетившихся в палате Маргарет на десятом этаже, все как-то забыли про Эбби, сидевшую в углу. И поэтому, когда доктор рассказывал мистеру и миссис Миддлтон, Райли и трем другим братьям Маргарет (Хойту, Эшли и Салюде), что произошло, Эбби тоже все слышала.

Маргарет съела очень много яиц бычьего цепня. Это было типичной схемой для потери веса - как писали в рекламе на задних обложках журналов, «быстрый и естественный способ похудеть»: вы отправляли компании чек или денежный перевод, они вам - контейнер с яйцами, похожими на меловую пыль. Ее надо было смешать с водой, получив густой молочный коктейль, и выпить; употребив один коктейль, нужно было подождать, пока он подействует. Принимать больше одного за раз было опасно - даже от двух можно было умереть!

Доктора спрашивали, сколько коктейлей выпила Маргарет, откуда ей пришла такая мысль, знала ли она, насколько это опасно и что можно умереть. Спросить саму Маргарет они ни о чем не могли: как только девушку привезли в больницу, ее погрузили в сон - иначе Маргарет не перестала бы кричать.

Но Эбби знала ответы.

Нырнув несколько раз по мостам вверх-вниз; Эбби приехала домой, заперлась в спальне, достала спрятанный ежедневник из недр шкафа и принялась листать. Там обнаружилась все: отрывки из «Песни песней» («Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами. Что яблоня между лесными деревьями...»), столбики с подписями отца Моргана, где с каждой строчкой подделка все совершенствовалась, резкие черно-красные рисунки - голая девушка на крыше часовни, черви, ползущие изо рта другой девушки, псы, рвущие на части третью.

Найдя у себя в столе номера учителей, Эбби позвонила отцу Моргану. Десять гудков, одиннадцать, двенадцать... Наконец какой-то мужчина снял трубку.

- Отец Морган? - позвала Эбби.

- Кто это?

- Я его ученица, мне надо с ним поговорить.

- Невозможно.

- Пожалуйста! Скажите, что это Эбби Риверз! Спросите, согласен он говорить с ней - просто спросите!

Трубку со стуком положили, и последовала долгая тишина. Наконец в трубке раздался очень усталый голос отца Моргана:

- Эбби? Я больше не работаю в Олбемарле. Могу дать номер священника, который меня заменяет.

- С Гретхен происходит что-то очень плохое, - сказала Эбби.

- Прости, тут я не могу помочь. Мне нельзя общаться с учащимися...

Эбби бросилась с места в карьер:

- У меня есть ее ежедневник! Она подделывала там ваше имя, и я видела, как она отдает записки Гли! Это все она!

Молчание. Затем отец Морган ответил еще более усталым голосом:

- Прости, Эбби, но думаю, мне лучше просто оставить все позади.

- Гретхен нужно остановить! Она давала Маргарет яйца солитера, напоила Уоллеса Стоуни, подделывала письма для Гли - все это в ее ежедневнике! Она неделями все это планировала, и, если ее не остановить, случится что-то еще хуже!

-Эбби...

- Пожалуйста, поверьте мне! Отдайте кому-нибудь ежедневник! Директор решит, что я вру, но можно отдать кому-нибудь более важному...

- Подожди, не вешай трубку, - сказал отец Морган. Эбби услышала шелест ткани - он прижал трубку к своему свитеру, обращаясь к кому-то рядом. Голоса взлетели, становясь все громче и громче - собеседники говорили на повышенных тонах, перебивая друг друга, но Эбби ничего не могла разобрать.

- Все это - в ежедневнике Гретхен Ланг? - наконец снова произнес в трубку отец Морган, и теперь у него, казалось, прибавилось сил. - Ты уверена, что он - ее?

Эбби сначала кивнула, но только потом вспомнила, что говорит по телефону:

-Да, сэр.

- Я должен его увидеть, и думаю, что лучше сделать это при твоих родителях. Твоя мать дома?

- Она вернется утром.

- Хорошо, тогда утром первым делом я приду к тебе домой и приведу знакомого. Он посмотрит на ежедневник - если все так и есть, как ты говоришь, ты позвонишь в школу, скажешь, что заболела, и мы пойдем в полицию.

- В полицию? - Эбби не могла отделаться от чувства, что предала Гретхен. Пришлось напомнить себе, что это больше не ее подруга.

- Ее преступления серьезны, и последствия будут серьезными, - ответил отец Морган. Они повесили трубки. Эбби не могла уснуть и включила телевизор, но там шло «Детективное агентство «Лунный свет», казавшееся сейчас слишком громким, грубым и примитивным. Выключив телек, Эбби поставила «No Jacket Required». Мягкий успокаивающий голос Фила Коллинза разливался по комнате, Эбби сидела на одном конце кровати, а ежедневник -на другом. Эбби испытывала утомление, облегчение и страх, в ее венах бушевал адреналин, но, наконец, и он иссяк. Тогда она обняла Жирафа Джоффри и Капустную Голову, прислонилась головой к стене и уснула.

Во сне Эбби была больше не одна. Во сне она могла исправить все, что бы ни случилось. Во сне все стало таким, как раньше: они с Гретхен ехали в Уодмало, кататься с Маргарет и Гли на водных лыжах, в багажнике Катышка стоял ящик «Буша», по радио играл Джордж Майкл, ветер играл волосами девушек - и никаких «Юнайтед Калорс оф Бенеттон». Эбби оглянулась с улыбкой, и Гретхен улыбнулась в ответ. У нее на щеке сидел таракан, и Гретхен сказала: «Привет! Это Микки!». Эбби сказала, чтобы она перестала, но Гретхен продолжала повторять одно и то же, пока Эбби не открыла глаза. Свет все еще горел, и звонил телефон:

- Привет, это Микки! Привет, это Микки!

На электронных часах стояло 11:06. Эбби схватила трубку - в той заревел непроницаемый черный шум.

- Эбби? - раздался голос Гретхен по междугородной связи.

- Гретхен! Я готова! Завтра я все остановлю!

Шум замолчал. На смену ему пришла бескрайняя, темная тишина. Из бездны всплыл голос Гретхен: