Грейди Хендрикс - Изгнание дьявола из моей лучшей подруги

- Знаешь, чем это закончится, Эбби?

Она покачала головой.

- Это закончится тем, что твоя подруга сойдет с ума и окажется в Колумбийской государственной психиатрической лечебнице, где будет рисовать сатанинские символы на стенах собственным калом. Или умрет, приняв таблетки, или пустит себе пулю в голову... и утянет за собой других. Ты кое-что рассказала мне об этой Гретхен - судя по твоим рассказам, она была хорошей подругой. Если ты тоже хорошая подруга, ты не должна сейчас ее бросать. Я знаю, что все это звучит дико, но твоя подруга больше не в своем теле. Ей страшно, она одна, она чувствует себя потерянной там - я не знаю, где. Нам надо ее спасти.

Помолчав. Эбби спросила:

- Как нам переместить ее туда? Ну, если она не захочет идти?

- ГОМК! Это пищевая добавка - тяжелоатлеты постоянно ее пьют. Если доза окажется слишком большой, можно потерять сознание. Однако достать ее трудно, и подлить тоже. Демоны, конечно, маленькие злобные засранцы, но им, как и всем нам, тоже надо есть и пить. Ты подольешь кислоты в напиток Гретхен, мы загрузим ее в машину и отвезем на место освобождения.

- Не знаю... - протянула Эбби. Брат Лемон пожал огромными плечами:

- Ну, тогда думай, и когда решишь, позвони. Только не затягивай - твоя подруга, скорее всего, еще жива там, где находится, но кто знает, надолго ли...

Они вместе пошли к парковке.

- Хочешь, покажу кое-что? - спросил брат Лемон по дороге. Эбби была не уверена.

- Да не парься - оно у меня в машине!

Эбби пошла за ним, но держалась на расстоянии. Она слышала немало историй о том, как мужчины в белых фургонах похищали на парковках перед торговыми центрами девушек, которых после этого никогда не видели.

Брат Лемон действительно ездил на белом минивэне, и в голове Эбби тут же послышался тревожный звоночек. Она огляделась - видел ли хоть кто-нибудь, что она пошла с ним вокруг машины? Брат Лемон открыл дверь. Эбби проверила, есть ли у нее прямой путь к побегу. На всякий случай.

- Когда ты позвонила, - сказал он, - я подумал, вдруг ты приведешь эту подругу с собой. Ну я и взял с собой полный комплект чтобы, в случае чего, отжечь на все сто, - он расстегнул молнию на двух кислотно-синих чехлах из-под досок для серфинга. Внутри оказались нейлоновые ремни, наручники, смирительная рубашка, изолента, кляп-шар, несколько цепей и ошейников, поводок с намордником, кожаная маска-капюшон и кандалы.

- Все ради нашей безопасности, конечно, - добавил брат Лемон и вдруг засмеялся, хлопая в ладоши и прыгая с одной ноги на другую. - Черт, дождаться не могу!

- Я погибла, - зарыдала Гли вечером того же дня, стоило только Эбби взять трубку.

- У меня есть минута... - продолжала девушка, захлебываясь слезами. - Я должна тебе сказать: это не я-а-а-а... - последнее слово перешло в протяжный вой и утонуло в плаче.

- Все будет хорошо, Гли.

- Нет, - ответила та внезапно ровным голосом. - Никогда ничего не будет хорошо. Мы уезжаем. Просто кому-то надо знать, что не я виновата.

- Что произошло?

- Он писал мне письма... Там говорилось, мол, он любит меня; он никогда такого не испытывал... Он согласен ждать, пока я не кончу школу, а потом бросит работу, переедет поближе ко мне, поближе к моему университету... Все это писал он. И она сказала, что мне нужно с ним поговорить... и я поговорила... а он как будто впервые меня увидел.

- Кто сказал это тебе?

- Такое унижение... - Гли продолжала, не отвечая. - Я помню, она сказала, что подсыпала мне кое-чего ободряющего в апельсиновый сок... а потом я оказалась рядом с ксероксом... а потом небо вращалось вокруг меня... и вот я здесь.

- Кто сказал? - повторила Эбби, хотя знала ответ.

- Ты прекрасно знаешь, кто. Это не я виновата, не я... Мне пора.

Эбби перезвонила, но гудка не было, а на следующий день Гли исчезла -семья поглотила ее, увезла подальше от глаз. Но Эбби знала - ее подруга сломалась, и. возможно, ее никогда не удастся починить.

Конечно, она знала имя, которое Гли не стала называть - Гретхен.

В одиночку Эбби не могла ее остановить. Но кто ей поможет? Не брат же Лемон - человек, который держит в багажнике наручники и изоленту, вряд ли способен на настоящую поддержку. Не поможет Гли и брат Морган - он тоже уехал. Эбби решила обратиться к самому сильному человеку, которого знала -к Маргарет.

Ее не было в школе уже несколько недель - наверно, Миддлтоны лечили дочь от анорексии у себя дома, где можно за ней присматривать. Прежде, чем ехать к Маргарет, Эбби заглянула на рынок в старом городе и купила букет красных гвоздик, а по дороге к выходу заметила полкило любимого мороженого Маргарет - «Фрузен Гледье» с пралине и сливками. Можно ли такое приносить человеку с анорексией? Эбби не знала, но все равно взяла. Маргарет, наверно, уже выздоравливала: ее ничто не могло свалить надолго.

Миддлтоны владели множеством домов по всему Чарльстону. Их дом в центре на Черч-стрит представлял собой деревянную громадину; у двери было кирпичное крыльцо, первые две ступени которого потрескались от корней вечнозеленого дуба, разворотившего тротуар перед зданием. Как и у всякого старого частного дома в Чарльстоне, бок жилища Миддлтонов оттягивали вправо два украшенных колоннами крыльца, так что деревянная развалюха как бы грациозно опускалась наземь, теряя сознание - и длилось это падение двести лет

Припарковавшись на улице, Эбби позвонила в дверь. Звонок откликнулся эхом в глубинах дома. Девушка ждала, постоянно оглядывая улицу в обоих направлениях - не видит ли кто? Сама не зная, почему, она чувствовала, что делает нечто нехорошее. Потом Эбби снова позвонила - внутри залаял ирландский сеттер. Наконец послышался звук открывшейся входной двери, и мужской голос крикнул:

- Бо! Сидеть! Глупый пес!

Дом затрясся от тяжелых шагов на крыльце, и дверь открылась.

В проеме появился Райли и поглядел на Эбби сверху вниз. Если брат Маргарет и помнил ее, то не признался в этом - для такого он был слишком крут

- Привет... - Эбби тоже попыталась выглядеть крутой. - Я подруга Маргарет... я к ней.

Опершись плечом на косяк, Райли выковырял пальцем что-то из задних зубов и сказал:

- Она болеет

- Я принесла ей мороженое... - Эбби подняла пластиковый пакет -Лучше, когда оно мягкое, но я не хочу, чтобы оно совсем растаяло. А еще цветы...

Некоторое время Райли разглядывал свой мокрый от слюны указательный палец, затем распахнул дверь настежь и пошел обратно в дом. Доски на крыльце вовсю скрипели и тряслись под его ногами.

- Дверь закрой, - бросил он через плечо, прежде чем войти в дом. Оказавшись внутри, Эбби постаралась как следует закрыть дверь на веранду, но от влажности и старых слоев краски она едва помещалась в косяк. Девушка последовала за Райли в темное помещение.