Георгий Старков - Никта

— Ля-ля-ля, я не слышу ничего, — Людмила приложила ладони к ушам. Кирилл продолжил:

— Я спрашиваю — чего надо? А сам сразу понял, что он что-то мутное хочет затеять, весь вид об этом говорит. Постоянно воровато оглядывается, крылья сложил, на большую курицу похож. И шепотком таким мне говорит — есть хорошее дело. Короче, он предложил мне устроить бухгалтерскую махинацию с большой партией стройматериалов, которые они должны нам поставить. Чтобы по бумагам всё было чисто, а сам товар толкнуть налево и прибыль напополам. «Со своей стороны я всё устрою, не волнуйся, у меня всё схвачено», — говорит. А я смотрю на него, и вот не вызывает он у меня доверия. Явно болен чем-то серьёзным: голос стал ещё более шипящим, а когда клюв открывает, видно, что на языке у него какие-то серые нарывы, и дыхание у него тяжкое, с гнильцой. Меня взяло отвращение, и я твёрдо ответил, что ничем подобным заниматься не буду, а если он ещё раз подойдёт, то сообщу его руководству. Его мигом из комнаты выдуло.

— М-да, — неопределённо замычал Алексей. Он встал, откупорил новую бутылку взамен опустевшей и стал наполнять рюмки.

— Вот такие они, ваши ужасные грифы, — подытожил Кирилл, откинувшись на спинку стула. — Поверьте моему слову — скоро им конец. Бояться их — себя не уважать. Слышишь, Люда?

— Выпьем за нас, людей! — гаркнул Алексей, вытянув вверх сжатый кулак. — Мы победим!

На этот раз все выпили без возражений. Несмотря на то, что Леонид старался закусывать плотнее, он почувствовал, что уже сильно пьян: пол под ногами стал чуть-чуть раскачиваться, к лицу прилила кровь, тело стало подозрительно невесомым. Он оглядел остальных. Алексей уже давно, что называется, был «в форме»; на губах Кирилла была блуждающая бескровная усмешка, которая представлялась немыслимой ещё полчаса назад; Людмила раскраснелась и вспотела, уложенные волосы разметались, и Леонид поймал себя на мысли, что в таком «расшатанном» виде она гораздо больше напоминает девочку из детства. Он улыбнулся этой забавной мысли, потом не удержался и хохотнул.

— Что-то смешное вспомнил? — спросил Алексей. — Лёня, а ведь ты раньше у нас был большой спец по анекдотам. Может, расскажешь что-нибудь для поднятия настроения?

— Не-е, я давно уже анекдоты не читаю. Да и вообще мало читаю…

— У кого-нибудь есть сигареты? — перебил Кирилл. Людмила посмотрела на него с удивлением:

— Так ты теперь куришь?

— Очень редко. Но вот как выпью, сразу тянет к сигарете. Неужели ни у кого нет?

— У меня в сумочке есть, — призналась она будто нехотя. — Я тоже редко, чисто с девочками за компанию… Но у меня тонкие сигареты. Мужикам, наверное, не понравятся.

— Сойдёт, — безразлично сказал Кирилл, и Леонид неожиданно для себя поднялся:

— Я тоже, пожалуй, покурю с вами.

Он и сам не понял, что заставило его это сказать. Отношения с табаком у него с детства не сложились. За всю свою жизнь он, наверное, выкурил едва ли десяток сигарет, причём последнюю из них — пятнадцать лет назад. Но сейчас идея выкурить сигаретку показалась ему очень привлекательной.

Странный вечер…

Алексей сказал:

— Ладно, идите, дымите, паровозы несчастные. А я пока дровишек в печь подкину.

— Лёш, ты только поосторожнее, пожар тут нам не устрой, — предупредила Людмила, снимая с вешалки шубу.

— Обижаешь! Я, если хочешь знать, после двух бутылок могу с хирургической точностью… — Алексей так и не закончил предложение, видимо, сам не разобравшись, что именно он может с указанной точностью делать.

Снегопад продолжался, к тому же ветер заметно набрал силу. Леонид поднял воротник пальто, то же самое сделал и Кирилл. Холод почти моментально выветрил большую часть хмеля из Леонида. В голове прояснилось. Приняв от Людмилы сигарету с розовой полосой фильтра, он вставил её меж зубов и наклонился к подставленной ею зажигалке. Дым с мятным привкусом наполнил рот, и он вдохнул его всей грудью, борясь с порывом закашляться. Нет, никогда не быть большой и чистой любви между ним и никотином.

— Да тут же самый настоящий буран, — сказала Людмила. — А мы ещё хотели пошататься по родным местам, посмотреть, что с ними стало…

— Прогулку лучше перенести на утро, — Леонид с сомнением посмотрел на небо. — И светлее будет, и снег, может, прекратится, да и пьяными бродить не самая лучшая идея… Запросто можем заблудиться.

— Это в Волково-то? — фыркнула она. — Не-е, Лёнь, это перебор. Я отлично помню тут все входы-выходы. Вот, например, в двухстах метрах, если идти дальше по дороге, пекарня была. Помнишь, мы стояли по утрам со старушками в очереди за хлебом?

— Как же, — улыбнулся он. — Меня бесило, что они постоянно проходили вперёд нас без очереди, мол, мы старые и больные, а вы дети, потерпите ещё. В итоге они разбирали самый лучший хлеб, а нам обычно доставались перегоревшие или, наоборот, полусырые.

— А мне нравились перегоревшие, — Кирилл повернулся к ним, замелькав во мгле красным глазком сигареты. — У них корочка была больше и вкуснее.

— Меня, наоборот, чуть-чуть сыроватые хлебушки больше устраивали, — призналась Людмила. — На вкус это не влияло, зато тесто было немножко тягучим, а я любила из мякиша всякие фигурки делать. Родители ругали меня за такое безобразие, но мне это занятие правда нравилось. А помните ещё…

— Тихо! — Леонид выпрямился и поднял ладонь в запрещающем жесте. Людмила обиженно замолкла. Пару-тройку секунд все напряжённо молчали, потом Леонид расслабился и вновь поднёс почти потухшую под ветром сигарету ко рту.

— Опять что-то услышал? — спросил Кирилл.

— Да нет, на этот раз точно показалось… Не обращайте внимания.

— Что значит «на этот раз»? — удивилась Людмила.

Леонид пересказал ей историю с криком по пути в деревню, но с уклоном в сторону собственной убеждённости, что ему просто померещилось, как и сейчас. Не хотелось, чтобы Людмила чувствовала себя не в своей тарелке. Впрочем, та всё равно округлила глаза:

— Ой, а ведь до нас Федик всё никак не доберётся! Может…

— Я уверен, что это был не он, — соврал Леонид. — Голос скорее старческий был, с хрипотцой… Нет, не он. К тому же он ведь теперь член Конклава, ему, наверное, и охрана полагается…

— Я его не понял бы, если бы он приехал на встречу с нами с охраной, — фыркнул Кирилл, щелчком пальца выкидывая сигарету в сугроб. — А я, если честно, думаю, что он вообще не приедет. Конклав сейчас сильно озабочен этими волнениями в западных регионах. Ходят слухи, что может стать ещё хуже. У Федика запросто может не оказаться времени на вылазку к нам.

— Но он ведь обещал Лёше, — сказала Людмила. — Федик всегда сдерживает обещания.

— Ты судишь о нём по детским воспоминаниям. А ведь мы все изменились. В высокую политику кристально честным людям не пробиться, тем более в Конклав. Я уверен, даже если Федик и приедет, это будет совсем другой человек.