Стивен Кинг - Кристина

И еще у него есть мозги.

Мозги и эта машина. Странная машина.

– Хорошего вечера, мистер Дарнелл! – крикнул Джимми. Он немного постоял у двери и робко добавил: – Счастливого Рождества!

Уилл поднял руку и помахал. Джимми отбыл. Уилл встал с кресла, добыл из шкафа бутылку «Курвуазье» и поставил ее рядом с кофеваркой. Снова сел. В голове у него тем временем выстраивалась приблизительная хроника событий.

Август: Каннингем привозит в гараж свою развалюху и ставит ее в двадцатый отсек. Машина кажется Уиллу знакомой – и недаром. В незапамятные времена Ролли Лебэй по его поручению несколько раз сгонял на этой тачке в Олбани, Берлингтон и Портсмут… только тогда у самого Уилла был «кадиллак» 54-го года. Машина другая, но с таким же двойным дном в багажнике – для контрабандных сигарет, пиротехники, алкоголя и марихуаны. В те дни Уилл еще не слышал про кокаин. Да и никто не слышал, кроме, пожалуй, нью-йоркских джазменов.

Конец августа: Реппертон и Каннингем дерутся. Уилл выгоняет Реппертона из гаража: надоела вечная дерзость и бесшабашность этого придурка. Пусть он никогда не отказывался от работы и в любое время мог сорваться в Нью-Йорк и Новую Англию, Реппертон был слишком неосторожен – а неосторожность в таких делах опасна. Еще один штраф за превышение скорости, и какой-нибудь любопытный коп запросто упечет их всех в тюрягу. Дарнелл не боялся тюрьмы – в Либертивилле его авторитет непререкаем, – но это бы плохо выглядело со стороны. Раньше ему было плевать на мнение окружающих, однако теперь он постарел и поумнел.

Уилл встал, налил себе кофе и плеснул в него полную крышку бренди. Подумал – и плеснул вторую. Затем сел, достал из нагрудного кармана сигару, осмотрел ее и раскурил. Пошла в жопу, эмфизема! Получи!

Вдыхая ароматы сигары и хорошего кофе с бренди, Дарнелл уперся взглядом в темную пустоту гаража и стал думать дальше.

Сентябрь: Арни просит у него липовый талон о прохождении техосмотра и дилерский номер, чтобы свозить девчонку на футбол. Дарнелл соглашается – черт, да в былые времена он продавал эти талоны налево и направо, по семь долларов штука! К тому же тачка у парня выглядит неплохо. Работы, конечно, еще навалом, но она на ходу и уже почти как новенькая. У парня золотые руки.

И все это очень странно, правда? Потому что никто никогда не видел этого гения за работой.

Ну да, какие-то мелочи он делал – менял лампочки в фарах, резину. Руки у Арни и впрямь росли из нужного места: Уилл однажды наблюдал, как он меняет обивку заднего сиденья. Но никто никогда не видел, чтобы он ковырялся в выхлопной системе, которая в конце лета разваливалась на куски. И за кузовными работами его не видели, однако же «фьюри» – которая, казалось, умирала от рака «кожи» четвертой стадии – за считаные дни превратилась в конфетку.

Мнение Джимми Сайкса по этому поводу Уилл знал. Джимми думал, что Арни делает всю работу ночью, когда в гараже никого нет.

– Когда ж он тогда спит! – вслух сказал Дарнелл, и его вдруг пробил озноб – да такой, что никакой пьяный кофе не помог бы. Работа по ночам, говорите? Ну да, наверное. Потому что в остальное время парень только и делал, что слушал всякое старье по WDIL. И валял дурака.

– Мне кажется, он всю основную работу делает ночью, – сказал Джимми с убежденностью ребенка, рассказывающего про Санта-Клауса или зубную фею. Уилл не верил ни в Санту, ни в фей, да и в ночные трудовые подвиги Арни Каннингема тоже не верил.

Еще два факта катались у него в голове подобно бильярдным шарам, не желающим залетать в лузу.

Он знал, что Каннингем подолгу колесил на своей машине по свалке за гаражом – еще до того, как прошел техосмотр. Просто медленно полз по узким проездам между разбитыми автомобилями. Свалка была длиной в квартал. Ночами, когда все расходились по домам, он вновь и вновь нарезал круги по этому кварталу – на скорости пять миль в час катался вокруг большого крана с круглым электромагнитом и здоровенной коробкой автопресса. Катался – и все. Однажды Уилл спросил его об этих покатушках, и Арни ответил, что проверял шины на передних колесах. Только вот врать парень не умел. Кто ж проверяет шины на таких скоростях?

Вот чем занимался Каннингем по ночам, когда все уходили. Ни черта он не работал! Катался по свалке, мимо убитых в хлам машин, мигая фарами, что сидели в изъеденных ржавчиной гнездах.

И второй момент – одометр «плимута». Он крутился в обратную сторону. Каннингем рассказывал об этом с маленькой хитрой улыбочкой. Причем крутил счетчик очень быстро – по пять миль за каждую преодоленную милю. Уилл был очень удивлен. Конечно, он слышал о фокусах с одометрами – продавцы подержанных авто нередко «сбрасывали» счетчик, да и сам он не раз это делал (а еще – насыпал в трансмиссию опилок, чтобы заглушить предсмертный вой, и заливал в радиаторы овсянку, чтобы временно заткнуть неподдающуюся ремонту течь). Но сам счетчик крутиться в обратную сторону не может! Арни лишь улыбался и называл это «пустячной неисправностью».

Да уж, пустячок. Спятить недолго от таких пустячков.

Две мысли столкнулись и раскатились в разные стороны.

«Ну и тачка, а?! Красавица! А он – настоящий волшебник».

Уилл не верил в Санту и зубную фею, но готов был признать, что в мире есть место сверхъестественному. Человек практичный всегда об этом знает и по мере сил обращает себе на пользу. Один лос-анджелесский приятель Уилла утверждал, что перед землетрясением 67-го года видел призрак своей жены. И Уилл ему верил (не поверил бы, если бы приятель мог поиметь с этого хоть какую-то выгоду). Квент Янгерман, другой его приятель, видел у изножья больничной койки призрак давно почившего отца (литейщик Квент лежал в больнице с кучей переломов – упал с четвертого строящегося дома на Вуд-стрит).

Подобные истории Уилл, как и большинство людей, слышал в своей жизни не раз. Как и большинство думающих людей, он мысленно складывал их в открытый ящик – не верил, но и не отрицал, если, конечно, рассказчик был не явный сумасшедший. А делал он так потому, что до сих пор никто не выяснил, откуда появляется человек на свет и куда уходит после смерти. Никакие унитарии, папы римские, проповедники и сайентологи мира не смогли бы переубедить в этом Уилла. То, что у человека поехала крыша на какой-то теме, еще не значит, что он хоть сколько-нибудь в ней разобрался.

Уилл складывал такие истории в открытый ящик, потому что сам никогда не сталкивался с необъяснимым.

А теперь вот, похоже, столкнулся.

Ноябрь: Реппертон и его шайка вдребезги разбивают машину Каннингема. Когда ее привозят на эвакуаторе в гараж, она выглядит так, словно на нее сел Зеленый Великан. Дарнелл думает: «Эта бедняга уже никогда не сдвинется с места. Иного не дано; она больше не проедет ни фута».