Виктор Лаваль - Подменыш [litres]

– Нет! – крикнула она, ударила его по руке, и макароны вместе с сыром упали на пол.

В следующее мгновение Гейл потянула ложку на себя, и он не стал ей мешать, когда она повернула ее двумя руками, схватившись за ручку левой, потом подняла и направила на контейнер, но ложка ударилась о его бок, и Гейл предприняла новую попытку. Со второго раза ей удалось опустить ложку на горку макарон, она использовала ее как лопату, набрала немного еды и деловито бросила ее на пол.

– Нет! – крикнула она возмущенно.

– Ты напоминаешь мне мою жену, – сказал ей Аполлон, Гейл посмотрела на него, но истории про Эмму ее явно не интересовали. – Мою жену, – повторил Аполлон тихонько, будто проверяя это слово на вкус.

Убила ли она их сына? Или Брайан жив? Кэл сказала, что он приплыл в страну колдуний и чудовищ. Есть ли еще надежда? Впрочем, это казалось менее возможным, чем магия. Из-за Кэл в голове у него воцарился настоящий хаос, но иногда он слышал свой собственный голос, напоминавший о его миссии. Добраться до Эммы.

Когда он прибыл на остров, у него был четкий план: убить ее. А сейчас? Для чего он здесь – чтобы помочь Эмме или причинить вред? Он и сам не знал. И где она? Почему он до сих пор ее не видел? Аполлона охватило нечто сродни панике, он посмотрел на свою левую руку и с удивлением уставился на палец, где раньше было обручальное кольцо. Он действительно выбросил его в воду! И теперь только красная нитка осталась на среднем пальце.

Гейл положила пластиковую ложку на стол и дернула за нитку, а когда та не поддалась, попыталась стащить ее с пальца Аполлона, он же другой рукой схватил ложку, набрал немного макарон и поднес к губам Гейл. Та рассеянно открыла рот, и Аполлон улыбнулся, гордясь собой, что сумел ее перехитрить. В этот момент Гейл с ликованием вскинула вверх руку с красной ниткой, которую ей все-таки удалось снять с его пальца, причем так, что он даже не заметил.

– Малышка? – прозвучал женский голос у входа в коттедж.

Аполлон не успел повернуть голову, а Гейл уже спрыгнула с его колен и бросилась к двери.

– Мамочка! – крикнула она и буквально взлетела на руки матери.

– Я ее покормил, – сказал Аполлон. – Ну, по крайней мере одну ложку она съела.

– Уже победа, – видимо, решив немного его подразнить, сказала мать Гейл. – Надеюсь, она доставила тебе не слишком много хлопот.

– Гейл – замечательный ребенок, – сказал Аполлон.

– Это правда, – проговорила мать девочки, заглянув в глаза дочери. – А еще ей давно пора спать.

– Нет! – завопила Гейл и так широко зевнула, что они вполне могли бы сосчитать все ее зубы.

Мать девочки повернулась и посмотрела на Аполлона.

– Я не слишком хорошо знала Эмму, пока она тут жила, – сказала она. – Ты же понимаешь, дети занимают почти все мое время. Но ей нравился мой сын Фредди. Он очень робкий, мало разговаривает, но любит книги. У Эммы хватало и своих проблем, но она каждую ночь читала ему перед сном. И это рассказало мне все, что я хотела бы о ней знать.

Мать с дочерью вышли из Докторского коттеджа, но тут же вернулись, мать Гейл протянула руку, и Аполлон увидел у нее на ладони красную нитку.

Аполлон взял ее, молча кивнув, целую минуту смотрел на петлю, а потом надел на безымянный палец.

Аполлон вышел из Докторского коттеджа, держа книгу под мышкой, как человек, который отправился на прогулку, прихватив с собой газету. Он видел библиотеку, находившуюся менее чем в десяти ярдах, и Кэл, начавшую спектакль. Они так и не сделали страшных кукол, но это не имело значения. Аполлон смотрел на лица старших детей, завороженных куклами. Их влекло не к Кэл, а к спектаклю.

– Чары, – прошептал Аполлон.

Казалось, он единственный, кто остался снаружи. Кэл, охранницы и дети были в библиотеке, матери малышей укладывали их спать в Доме медсестер. Аполлон стоял на месте, слегка покачиваясь. Во дворе наступила тишина, какой Нью-Йорк не знал в течение трехсот лет. Они находились далеко от реки, но Аполлон слышал шум воды, которая плескалась у берега острова Норт-Бротер.

А затем, внезапно, словно налетел порыв сильного ветра, он уловил новое движение в воздухе и сначала ошибочно принял его за звук, нечто вроде стрекота наполнило двор, но через мгновение он почувствовал, как заряд электричества наполнил его тело, и мощная волна прошла сквозь его челюсть, и он стиснул зубы, шея у него горела. Аполлону показалось, будто он превращается в высокую частоту, почти ощущал направление трансляции. Не от библиотеки или Дома медсестер. Туберкулезный павильон.

Уильям.

Аполлон сделал два шага в сторону павильона, но потом резко повернулся и поспешил в библиотеку. Подойдя к двери, он заглянул внутрь. Кэл продолжала смотреть на детей, рассказывая им сказку про Рапунцель.

Охранницы его заметили, но именно Гретта, стоявшая в задней части помещения, напряженная и ко всему готовая, сразу направилась к Аполлону. Она вытолкнула его из библиотеки и сжала руку.

– Возможно, ты сумел обмануть Кэл, – прошептала она. – Но из этого не следует, что я тебе верю.

– Послушайте, – взмолился Аполлон. – Пожалуйста. Я должен кое-что сказать Кэл.

– Скажи мне, – холодно предложила Гретта. – Пусть у детей будет десять минут счастья.

– Уильям, – сказал Аполлон. – Он угрожал.

– Он всегда угрожает.

– Он сказал, что вызвал кавалерию, – продолжал Аполлон. – Я не знаю, кого он имел в виду, но кто-то приближается.

Гретта отпустила руку Аполлона, и ее лицо исказилось от потрясения, словно она получила пощечину.

– Кто-то приближается, – повторила она.

Гретта подняла руку и слабо махнула в темноту. Потом заставила себя успокоиться, отвернулась от Аполлона и бросилась внутрь.

Он видел, как ее юбка промелькнула у входа, но дети продолжали внимательно слушать. Гретта подбежала к Кэл, прервала представление, наклонилась к ее уху и начала что-то шептать. Кэл опустила кукол всего на дюйм, на мгновение улыбка исчезла, потом она снова подняла кукол и возобновила спектакль, но ее взгляд скользнул по комнате, пока не нашел одну из охранниц. В этот момент Аполлон вышел.

Изолятор выходил на рощу у подножия небольшого холма. Луна освещала его вершину, оставляя деревья в темноте, но тропинку было видно хорошо. На ней находился только Аполлон.

Он прошел вдоль павильона, пытаясь отыскать окно, за которым стоял Уильям, потом присел на корточки, поднял с земли камень величиной с бейсбольный мяч, отступил на пять шагов и швырнул камень, окно разбилось. Теперь только сетка разделяла Аполлона и Уильяма.

Однако изнутри не последовало никакой реакции. Тишина. Аполлон прислушался, пытаясь понять, есть ли кто-то в камере. Может быть, охранницы вывели Уильяма наружу, пока он кормил Гейл. Может быть, его тело уже где-то тлеет.