Татьяна Мастрюкова - Болотница

Заболоченное озеро требовало жертвоприношений. Иногда ему было достаточно какой-то вещи, хранящей в себе тепло человеческого жилья, но в виде регулярного подношения, иногда оно заглатывало животное, а после особенно сытной жертвы, человеческой души, тварь впадала в своеобразную спячку.

Если люди забывали задабривать болотную нечисть, она выходила на охоту сама. Прикидывалась кем-то знакомым, заморачивала, уводила в трясину. А после под видом схваченной жертвы заманивала её родных.

Тем же, кого удавалось вернуть, всё равно не было покоя. В течение короткого времени сгорали, как свечки, от непонятного недуга, от слабости.

А ещё хуже того, когда уже всё, казалось бы, успокоилось, сбегали вновь на болото, чтобы никогда уже не вернуться, да ещё и утягивали за собой домочадцев или всю приютившую их семью. Вот чего боялась Галкина бабушка, вот почему гнала меня прочь.

И после этой жуткой охоты снова наступало затишье.

Но когда-то была достаточна одна человеческая жизнь, а когда-то нужно было больше и больше замороченных, заманенных в болото, прежде чем болотная тварь насыщалась и прекращала терроризировать Анцыбаловку. Впрочем, не только самая ближайшая к заболоченному озеру деревенька была в опасности, в иные времена нечисть простирала свои жадные щупальца (или что там у неё) по всей округе.

Может, чем невиннее и чище была душа, тем глубже в недра топи уходило мерзкое существо, чтобы как следует переварить добычу.

Неизвестно, что именно пробуждало болотную тварь вновь: случайно попавшая в трясину зверушка, заблудившийся грибник или что-то ещё. Но когда тварь просыпалась, ей хотелось жрать.

Дед Евгений всё хотел найти эту закономерность, чтобы навсегда зафиксировать болотницу в той спячке, в какую она впадала время от времени. Неясно, пытался ли кто-то до него узнать это или просто смирялся с судьбой и принимал правила, диктуемые болотной нечистью. Но, похоже, Евгений Лоскатухин начинал практически с нуля, поскольку дед его стал воинствующим атеистом и своим пренебрежением к ненаучной действительности чуть не погубил своего сына, а сын слишком поздно стал сопротивляться отцовской воле и почти ничего толком не смог передать Евгению. Так что тому пришлось навёрстывать упущенное самому.

Но стал ли Лоскатухин стараться до гибели своей жены или только после ? Могло ведь случиться так, что он сознательно принёс её в жертву, а потом опомнился, что совершил непоправимую, ужасную ошибку. И начал свой бой с нечистью в знак искупления вины. А что отдал жену на откуп болотной твари, так мне это совершенно ясно.

Какие дрянные людишки! Готовы ради своего спокойствия пожертвовать кем угодно!

Как бы то ни было, но закончить дело, судя по всему, Лоскатухин не успел.

Однако многое ему удалось сделать. Первым делом он обнаружил своеобразный лаз, идущий прямиком из лесного озера в деревню, – старый колодец, откуда воду брали только в случае крайней нужды.

Чтобы обезопасить жителей, Лоскатухин самовольно присвоил себе целый участок земли, обнёс его забором и практически замуровал колодец. Судя по дневниковым записям, соседи отреагировали на это странно: не протестовали, но каждый вечер приходили и смотрели на колодец через забор, не делая, однако, никаких попыток проникнуть на участок. Или это были не соседи? Лоскатухин употреблял местоимение « они ». В любом случае эти кто-то могли только смотреть, заходить не смели.

Возможно, всё дело было в материалах, из которого был сделан забор: всё до последнего гвоздя и самой мелкой досочки Лоскатухину привезли из дальней деревни, находившейся в противоположном направлении от лесного болотного озера.

Вот этот-то замечательный участок с не менее примечательным колодцем и снял для нас на лето папа. Папа с седой прядью, настолько для нас привычной, что мы её не совершенно замечали. Удивительно, что у Лоскатухиных это родовой знак.

Что за коллега такой, который свёл папу с племянником Евгения Петровича? Теперь мне вся эта обычная история казалась крайне подозрительной.

Обнаружил дед Евгений и ещё одну благоприятную для него особенность: и люди, и животные могли быть выманены из дома и утащены в лес, только если в заборе были прорехи или калитка распахнута. Болотная тварь так же не могла преодолеть такое препятствие. Причина этому была неизвестна, но Лоскатухин воодушевился и настоял, чтобы по всей Анцыбаловке поставили сплошные заборы, а калитки и ворота всегда были закрыты, с запором или без, но закрыты.

Если кто-то всё же попадался в ловушку болотной нечисти, то ни в коем случае нельзя было тварь подкармливать ещё какими бы то ни было подношениями, и ни в коем случае нельзя было реагировать на зов пропавшего родственника, если точно знал, что его нет в живых.

К огромному сожалению старого Лоскатухина, жители очень быстро забывали о правилах безопасности, зато отлично помнили всякие опасные суеверия и своими задабриваниями болотницы в виде вещей или даже мелкой домашней живности только усугубляли начавшие происходить несчастья. А потом бежали за помощью к «соседу Жене», чтобы он разобрался и спас их.

Понятно, что при таких обстоятельствах своей семьи у Евгений Лоскатухина не получилось.

Он умолчал в своих записях, что произошло с его женой. Но я подумала, что без болотной твари тут не обошлось. Именно поэтому Лоскатухин сам да ещё так поспешно устроил похороны супруги.

Мне даже стало жаль и его, и его несчастную жену, и Пирата, самоотверженно и преданно защищавшего своего хозяина, но больше всего мне было жалко себя.

Получается, что нынешний хозяин участка и дома, племянник Лоскатухина, – какой-то приспешник болотной твари. Он всё делал вопреки запретам и предостережениям своего дяди, отмахнулся, как от глупого суеверия или, может, причуд старого человека, повредившегося умом от одиночества, не придал значения всему тому, что прямо-таки бросалось в глаза.

Вдруг это вообще никакой не племянник, а оборотень!

Нет, это, конечно, глупости.

А может, и не глупости никакие.

Может, этот племянник специально поставлял болотнице жертвы и обрадовался, небось, когда узнал, что будет семья с ребёнком. Может, они заключили с нечистью негласный договор: тварь не трогает его и его имущество, а он поставляет время от времени свежую кровь. Собственно, разве не так из века в век делали его предки?

Что случалось с предыдущими дачниками, которых угораздило приехать сюда в надежде на спокойный тихий отдых? Удавалось ли им спастись раньше, чем происходило непоправимое? Очевидно, да. Но почему? Потому ли, что они были вместе, или у них не было детей, или дети перешагнули подростковый возраст? Или потому, что им не приходила в голову безумная мысль поднять крышку заброшенного колодца, будто ничего интереснее во всей округе нет?