Джонатан Мэйберри - Прах и тлен

Бенни подумал о том, как все получилось с Морги. Он кивнул.

— Думаю, мне сложно смириться с тем, что уход такой окончательный.

— Он не обязательно должен быть таким, — сказал Том.

— Никс так хочет.

Том кивнул.

— Что мы будем делать с Чонгом? — спросил Бенни.

Том кивнул в сторону юго-востока.

— Там проселочная дорога к станции брата Дэвида. Мой друг Салли Два Ножа пройдет здесь сегодня или завтра. Я подожду на заправке, пока она не покажется, а потом попрошу отвести Чонга домой.

У Бенни была зомби-карта с Салли Два Ножа. Она была охотницей за головами, работающей в основном за пределами городов, дальше на севере. Она была высокой темнокожей женщиной с ирокезом и парой одинаковых штыков, пристегнутых к бедрам. Текст на обороте ее карты гласил:

Эта бывшая королева роллер дерби [1] Роллер дерби — контактный командный вид спорта на роликовых коньках, квадах. Является преимущественно женским видом спорта. стала одним из самых крепким и надежных охотников за головами и гидов в «Руинах».

Не становитесь у нее на пути, или узнаете, как хорошо она владеет своими двумя острыми как бритва ножами!

Как и в большинстве зомби-карт, в этой было мало информации, но Бенни всегда нравилось улыбающееся лицо сильной женщины. Она не была красивой, но в ее карих глазах светились смешинки.

Брат Дэвид, с другой стороны, был монахом на заправочной станции, одним из Божьих Детей, которые жили в «Руинах» и делали все, чтобы заботиться о живых мертвецах. Брат Дэвид и другие члены его общины называли зомби Детьми Лазаря и верили, что они «смиренные», которым суждено унаследовать землю. Бенни не мог понять этот концепт, особенно после того, с чем они с Никс столкнулись в поле.

— Вы с Чонгом можете попрощаться утром.

— Чонг будет в безопасности? То есть… Салли Два Ножа сможет защитить его одна?

Том рассмеялся.

— Точно сможет. Ей не нравится убивать зомов, так что она знает чистые и безопасные пути.

Они молчали некоторое время, бросая взгляды на Лайлу, все еще работавшую над Никс.

Когда Том заговорил в следующий раз, его тон казался намеренно беззаботным:

— Если нам повезет и мы встретится с Зеленым человеком, то, возможно, останемся на пару дней у него.

— С Зеленым человеком, серьезно? Круто! Не могу дождаться встречи с ним, — сказал Бенни. У него была карта Зеленого человека. На изображении был высокий худой мужчина в одежде, покрытой зелеными листьями, ягодами и шишками. Художник изобразил его в маске из листьев дуба и желудей. На карте было написано:

Мало что известно об этом загадочном персонаже, который бродит по лесам между Магун Хилл и Йосемити. Миф ли он? Привидение?

Или он опасный безумец, готовый броситься на ничего не подозревающих путников?

Берегись Зеленого человека!

— Похоже на кого-то из сказки.

— Он настоящий, — сказал Том, — но еще тот персонаж. Его настоящее имя Арти Менш. Он раньше работал лесником в Йосемитском парке, но после Первой ночи «Руины» стали ему настоящим домом. Он никогда не заходит в город, мало с кем разговаривает. Предпочитает одиночество.

— Он действительно так одевается?

— Иногда. Когда на нем камуфляж, ты можешь пройти мимо и не заметить его. Это даже зомов дурачит. И он экспериментировал со смесями трав, чтобы добиться того же эффекта, что и у кадаверина. Не знаю точно, получилось ли у него.

— В зомби-карте сказано, что, возможно, он безумен, — заметил Бенни.

Том пожал плечами:

— Большинство людей немного безумны, особенно после Первой ночи, и вдвойне, если живут здесь. Но Зеленый человек — хороший, и он друг правильным путешественникам.

— А какие правильные?

— Скажем так, Зеленый человек не стал бы приглашать Чарли или Молота на чай. — Том уставился в даль, словно вглядывался в собственные мысли. — Я провел много длинных вечеров с ним. Болтая о старых днях и принимая то, чему он готов научить.

— Ты у него учился?

— Конечно. Возможно, он самый мудрый живущий поныне человек. Точно самый мудрый из моих знакомых.

Несколько минут спустя Бенни кивнул в сторону леса.

— Как далеко ты заходил?

— С Первой ночи? До самого дальнего конца Йосемити, но я редко ухожу вглубь. Когда мы пойдем через парк, для меня он будет таким же новым, как и для вас.

— И мы будем идти налегке всю дорогу?

— Неа. Я оставил некоторые запасы у брата Дэвида пару недель назад. Защитные плащи, кадаверин, немного оружия, палатки и другое. Остальное, что нам понадобится, мы сможем купить у торговцев в Вавоне. Налегке мы идем только сегодняшней ночью. Я хочу, чтобы мы были так хорошо оснащены для настоящего путешествия, как только возможно.

Бенни оглянулся и увидел, что Лайла завязывает бинт. Она все зашила, и Никс не произнесла ни звука.

— Говоря о безумных, — пробормотал Бенни.

Том глянул туда же.

— Никс или Лайла?

— Сам реши.

Том фыркнул.

— Ты когда-нибудь представлял, каково быть Никс?

— Все время. — Бенни покачал головой. — Я знаю ее всю свою жизнь, и мы говорили обо всем… но потом вдруг я вижу что-то в ее глазах, когда мы тренируемся или когда она говорит что-то странное, и тогда я гадаю, знаю ли ее вообще.

— И почему это делает ее безумной?

— Не знаю. Я… не могу выразить это словами. С прошлого года она изменилась. Она помешана на этом путешествии. Когда мы говорим об этом, большую часть времени она сосредоточена и логична, но если у меня возникают возражения по этому поводу… она или пытается меня убить, или ведет себя так, словно я ничего не сказал. — Он глянул на Тома. — Я знаю, что ты тоже это видел.

— Видел, — признал Том, — но не уверен, что это делает ее безумной. Она потеряла последнего кровного родственника, Бенни. Во многом она чувствует себя одинокой.

— Но это не так!

— Конечно, так. Мы все одиноки в своих головах, одни больше, другие меньше. Лайла была одна в своей голове многие годы и, возможно, никогда полностью из нее не выйдет.

— Так ты говоришь, что Никс просто одержима и одинока?

— Я этого не говорил. Я соглашаюсь с тобой, что в ее жизни что-то происходит. Не знаю, безумна ли она по-настоящему — опасна ли для себя и других, — но подозреваю, что ее здравый рассудок сейчас в процессе работы. Приглядывай за ней.

Он похлопал Бенни по плечу, и они пошли посмотреть, как дела у Никс. Кожа девушки была бледной, почти зеленой, и ее лицо — та часть, которую Бенни видел под бинтами, — было покрыто потом. Лайла села на пень, осторожно очищая иглу алкоголем.

— Самый глупый вопрос в мире, — сказал Бенни Никс, — но как ты себя чувствуешь?

— Словно меня атаковал кружок вышивания миссис Лафферти. — Лицо Никс опухло, и она едва двигала губами во время разговора. Ее глаза остекленели от боли и усталости.