Алексей Грашин - Кошки не всегда молчат

– Ещё непонятно, кто к кому приставал! Ты понимаешь, что Лута может раздуть? У нас в «Лесных Волках» все только об этом и говорят!

– О-о-о! – Ларс схватился за голову. – А им-то какое дело?

– Какое? Ты напал на гражданина Атлантиса! Их войска помогают нам сдерживать террор осси! Билл представляет фонд семьи Клуш – могущественную организацию. Хочешь стать изгоем в собственном городе?

– Ладно! – Ларс встал с софы. – А ты в курсе, что перед нападениями на наши города от имени фонда Клушей в порты Норвега пришли несколько грузовых судов? Их никто не досматривал, по просьбе Госдепа СГА! А что было в этих контейнерах? Где «чёрные» взяли столько оружия?

– Не смей клеветать на Атлантис! – взвизгнула Ирма. – Они спасли Европу! В то время как ты болтался в океане со своими китами, а нас тут убивали террористы!

– Спасли? – насмешливо спросил Ларс, и принялся расхаживать по комнате. – Скорее, создали повод для своего присутствия и усиления в Европе, напугали жителей, и лишний раз измазали грязью Остланд. Я, кстати, уже говорил Рике, что больше не оставлю вас в такое время, да и совсем не с китами мы болтались в океане!

– А с кем же?

– Ирма, ты правда не понимаешь? Не понимаешь, что нас толкают к войне? К безумию, как в хитлеровском Дойчланде, к охоте на ведьм? К поискам внешних и внутренних врагов? Нагнетание истерии приводит только к одному. И я стараюсь не допустить этой войны, – я и мои друзья! «Морская борзая» отслеживала маршруты подлодок в Северной Атлантике. Мы не хотим больше быть пешками в чужих играх.

– Подлодок? – прищурилась Ирма. – То есть под-вод-ных ло-док? И чьих же? Неужели твоих любимых осси?

– И их тоже, – спокойно сказал Ларс. – Но гораздо большую активность проявляют лодки Оборонного блока – СГА и Островов.

– Господи, Ларс, только не говори, что ты шпионишь для Остланда, – Ирма картинно прижала руку ко рту. – Я думала, что вытерплю всё, но это предел. Предел терпения. В доме одни красные!

– Не Остланд нагнетает ситуацию, – Ларс попытался обнять Ирму, но она оттолкнула его. Руки её комкали конверт, но она, похоже, этого не замечала.

– Осси не делали нам ничего плохого, – влезла Рике. – Даже освободили Финнмарк в конце войны!

– Европу освободили СГА и Острова, – презрительно бросила мачеха. – А ты не лезла бы во взрослые разговоры. Иди лучше посмотри, как там Улле!

– Ирма, – нахмурился Ларс, – я хочу, чтоб ты говорила с Рике спокойнее. Она не заслужила такого отношения.

– А я, значит, заслужила! – взорвалась мачеха. – Я всё делаю не так! А главная в доме – Рике! Овца, такая же, как ее тюфяк-папаша! Целуйтесь тут сами со своими осси, я убираюсь отсюда! Вот, держи!

Она швырнула Ларсу мятый конверт, оттолкнула с дороги Рике и побежала по лестнице на второй этаж:

– Улле, малыш, мы уходим!

– Ну и куда ты пойдёшь? – Ларс вздохнул и сел обратно на софу, пытаясь разгладить… письмо? – Есть мысли?

– К Андерсу! – крикнула Ирма сверху. – Он меня давно звал!

Ларс кивнул сам себе.

– Понятно. Хорошо. Хочешь идти – иди. Но Улафа оставь дома.

– Почему это? – растрёпанная Ирма возникла на площадке второго этажа.

– Потому что здесь его дом. Подумай, долго ли ты будешь нужна Андерсу с ребёнком? С таким сложным малышом, как Улле? Я погорячился. Здесь ведь и твой дом. И всегда был. Надо ли уходить?

– Ну уж нет! – Ирма с остервенением запихивала в сумку вещи. – Здесь делать нечего. Тут просто рассадник красной заразы. Я не дам испортить мне сына!

– Завтра домой к Андерсу приедет Барневарн и изымет Улафа, – спокойно сказал Ларс. – Обещаю. И привезет его сюда, потому что тут его дом.

Ирма сверкнула глазами, отпихнула сумку с вещами Улле и ринулась вниз по лестнице.

– Ну хорошо! – прошипела она. – Мы еще посмотрим, кому что присудят!

Мачеха Рике схватила с вешалки свою синюю куртку с «волчьим» шевроном, и выскочила за дверь, постаравшись хлопнуть ей посильнее.

Рике посмотрела на отца, тот развел руками.

– Такая жизнь, – сказал Ларс.

– Фу, как банально, – наморщилась Рике. – Что это у тебя?

– Жизнь и есть банальность. – Отец вчитался в написанные от руки строчки. – Боги Асгарда, кажется, это от Хельги!

Он торопливо вскрыл конверт. Письмо было на осском, но Ларс неплохо знал язык.

– Пишет, что ей пришлось уехать, потому что она опасалась за свою жизнь… Не сообщила вам, не хотела в это втягивать… Её чуть ли не обвинили в причастности к теракту пятого января. Вернулась в Остланд. Вот тебе и на, – Ларс покачал головой.

– Фууух! – Рике даже не подозревала, каким камнем лежала на душе тревога за Хельгу, пока он не исчез. – Жива. Как хорошо!..

– Хоть тут хорошо, – вздохнул отец. – Сходи, глянь, как там Улле, а я поищу контакты наших родственников в Остланде, да запишу Хельгин адрес.

– Зачем? – удивилась Рике.

– Мало ли. Вдруг пригодятся. Хельга пишет, что всегда готова принять нас, если что. Вдруг в гости решим съездить. И надо мне сходить к Линьчжоу. Пора вступать в «синие куртки».

– Ого, – только и сказала Рике.

Поисковые отряды вернулись ни с чем. Следы беглецов вели до лесного ручья, и там терялись.

Злой Ленц наорал на начальника охраны, потом на Фауля.

– Надо проверить ваших баб на предмет помощи жидам, – рявкнул он. – Ну-ка, поговорите со старостой – есть ли подозрительные среди контингента?

Комендант понимал, на что он намекает. Мол, пристрелим нескольких ведьм, потом выгоним тебя со службы. Далеко ты не уедешь – родственники ведьм не дадут. От былой дружбы со штурмбанфюрером не осталось и следа.

Обермайор поначалу недоумевал, почему эсэсманы так злятся из-за побега этих несчастных. Ведь Ленц сам сказал, что толку от них нет. Но скоро сообразил: во-первых, их бесит сам факт, что кто-то от них смог сбежать. Во-вторых, неизвестно, куда доберутся еддеи и что расскажут. В-третьих: показательно, что фон Кляйн счел гойлемов бесполезными, а они, оказывается, ещё как полезны. Интересно, сколько часов они морочили головы интенданту и охране, пока не «вышли из строя»? И последнее: гойлемы – понятно, но сам факт побега – как? Как они смогли пройти мимо охраны?

Он постучал в дверь хютте Турхиль-Луизы Сивертсен. Вежливое обращение пока ещё никто не отменял. Дверь отворилась, словно его ждали. Мамаша сидела за шитьём, крепкие заскорузлые пальцы делали стежок за стежком.

– Герр комендант, – три других женщины, жившие в хижине, присели в книксене. Мамаша откусила нитку и взглянула на Фауля.

– Добрый вечер, дамы. Если он добрый. Вы все знаете, что случилось.

– Чёрные грозятся устроить нам порку, – прошамкала Сивертсен.

– Совершенно верно. Мне нужно…

– Не нужно, – вдруг ясным голосом сказала мамаша и посмотрела на обермайора молодыми глазами. – Мы с девочками посидели тут днём. Морок, они, значит, навели на охрану – так и ушли. Старый, конечно, навёл. И хоть жаль детей, но у нас самих дети. Так что не нужно никого пороть. Мы знаем, где они.