Тёма Шумов - Тиховодье

Раздался долгий сигнал, и приемник опять замолчал.

За все это время мужчина, даже не шелохнулся. Кажется, он покорно ждал завершения передачи, чтобы продолжить свою речь.

– Ты – обитатель моего ада. Мой персональный палач, созданный из моих воспоминаний. Ты пришла, чтобы мстить мне. Что же ты ждешь. Давай начинай. Давай покончим с этим быстро.

– Что начинай? С чем покончим? Что за бред вы несете. Я вообще вижу вас впервые в своей жизни. Лучше ответьте, где Максим, и кем вы ему приходитесь. Только не надо делать вид, что не понимаете, о чем я говорю, я видела его фото в соседней комнате

И тут до нее дошло. Она даже удивилась, как не догадалась до этого раньше. Объяснение было настолько простым, что казалось, это было первое, о чем ей надлежало подумать.

– Вы приемные родители. Точно. Вы и та женщина так похожая на меня. Вы – каким-то образом похитили и усыновили его? Так? Вы подменили фотографии, чтобы никто ни о чем не догадался. Наверное, вы подправили их в фотошопе? Вероятно, подкупили местных чиновников и полицейских?

– Что? – горько усмехнулся мужчина. – Я ожидал чего угодно, но только не такого поворота. Если у наших жизней есть сценарист, то он определенно придумывал сюжет, будучи пьяным или укуренным. Катя…

Он протянул к ней руку, и она увидела на его безымянном пальце обручальное кольцо. Женщина узнала его сразу по платиновым вставкам, и вычурной гравировке слова «ВМЕСТЕ». Но как такое могло быть, ведь она нашла точно такое же совсем недавно на детской площадке в сложенных на животе лапах гигантского плюшевого медведя. И сейчас оно, обязано было лежать рядом с ее собственным, где-то в глубине сумки в обтянутой красной материей коробочке.

– Саша?

Поставив сумочку на колени, она дрожащими пальцами открыла замок-молнию. Коробочка была внутри. Положив ее на ладонь, Катя надавила на крохотную кнопку в основании.

Негромкий щелчок. Крышка откинулась и из коробочки вниз по ладони вытекла теплая похожая на кровь жидкость.

Вскрикнув, она чуть не выронила коробочку на стол.

Внутри находилось только одно обручальное кольцо, – ее собственное, – с надписью «НАВЕКИ». Золото позеленело и стало тусклым. Гравировка на нем почернела. Бархатное основание было мокрым и раскисшим. В нескольких местах материя оторвалась от пластикового корпуса.

Куда пропало кольцо Александра? Как и когда оно переместилось в пространстве? Или его не было вовсе? Почему муж выглядит таким старым? Что происходит со временем?

Одевая свое кольцо обратно на палец, она ожидала увидеть сухую морщинистую кожу. Но та оставалась гладкой и молодой. Отражение на матовой поверхности темного экрана телевизора по-прежнему было отражением двадцатисемилетней женщины.

– Макс, – Александр посмотрел на нее, и из левого глаза скатилась большая слеза. – Я думаю, он все еще в Сосновом бору.

Опять Сосновый бор.

Это место преследовало ее с самого начала. Новый городской район, в котором она раньше никогда не бывала. Насколько она помнила, буквально еще вчера это была городская окраина, где имелось лишь несколько коттеджей. Со временем администрация города планировала развернуть там строительство элитного жилья и современной инфраструктуры. Место говорят было красивое, сосновый берег с полоской чистого песчаного пляжа, дюжина ручьев и невысокие холмы, вносящие разнообразие в обычно однообразный равнинный пейзаж.

Воды в лужице на подоконнике стало настолько много, что она закапала на пол. Швы между напольной плиткой намокли и потемнели.

– Поторопись, – произнес Александр, наполняя трапециевидный толстостенный стакан. – Ты еще можешь успеть.

На потолке за его спиной образовалось мокрое пятно. Тонкий ручеек, петляя и извиваясь, потек по стене.

– Успеть куда? В Сосновый бор?

Александр выпил и, поморщившись, закусил парой орешков.

– Неправильный вопрос. Правильный будет – не куда , а – до чего .

Пятно из серого стало черным. Натяжной потолок в этом месте вздулся и провис. За первым ручейком появился второй. А за ним третий. Темная грязная вода, капала с потолка и подоконника. Несколько капель упали на шею, и она вздрогнула от испуга и от их обжигающего холода.

– Успеть до чего? – спросила она, сомневаясь, что хочет услышать ответ.

Вода текла по стене уже широкими лентами, капли стучали по столу и кухонному гарнитуру. Потолок провис как гигантский сталактит. Заискрил выключатель, сопровождаемое громким треском в розетке, куда были включены приемник и телевизор, вспыхнуло пламя. Свет мигнул и погас. Запахло гарью. Кухня погрузилась во мрак.

Александр сидел как ни в чем не бывало сжимая в руке пустой стакан, и разглядывая его дно. На фоне рассеянного света, идущего из окна, он выглядел реалистичной скульптурой.

Или реалистичным кошмаром.

– Успеть до чего? – повторила Катя, хотя и поняла, что он уже не ответит.

Она открыла глаза и обнаружила, что находится посреди молочно-белого облака. Пульсирующий размытый свет растекался под ее взглядом, как пар кипящего азота под рукой физика-экспериментатора.

Она отводила глаза влево, и за ними вдогонку устремлялись странные кружащие перед ней объекты – бесформенные темные пятна, а также полупрозрачные волоски. Всякий раз они неизбежно опаздывали за взглядом, вынужденные разгонять кремовое, похожее на жирные сливки, облако и увлекать за собой тяжелые волны. Смотрела вверх и изогнутые палочки поднимались с тем, чтобы оказаться ровно в той позиции, в которой были ранее.

– Миссис Холмс…

Мерцающий голос походил на журчание родника или звон колокольчиков. Он был тихим и далеким. Призрачным словно дыхание спящего ребенка.

Она подняла руку и не увидела ее. Облако не вздрогнуло и не шелохнулось потревоженное этим движением.

Может ей только показалось, что она сделала это?

Она вдохнула и не ощутила сырости в окружающем воздухе. Облизнула губы, почувствовав отвратительный вкус засохшей слюны, пропитавшейся горячим дыханием. Разве облако или туман могут быть настолько сухими? Разве можно в них изнывать от жажды? Это…