Тёма Шумов - Тиховодье

– Твою мать, – превозмогая боль, она как можно аккуратней выдернула их и, порывшись в сумке, и достав из нее носовой платок, обмотала кисть так туго насколько смогла.

– Что за хрень, – прошипела она от боли и страха, затягивая узел на ладони.

Тонкая ткань платка быстро пропиталась кровью, но кровотечение замедлилось, а вскоре прекратилось вовсе.

– Так это сделала я? – она в ужасе посмотрела на осколки зеркала, усыпавшие бетонный пол. – Но как? Я же не прикасалась к нему. Или все же?..

Она потрясла головой, будто это могло прогнать наваждение.

– К черту, к черту… Надо найти мальчика. Если он, конечно, был. И хватит разговаривать с собой. Со стороны я наверняка выгляжу как чокнутая.

Двери в «Розовый зал» оказались закрыты, а вот в следующий, «Золотой зал», медленно распахнулись, когда она толкнула их.

На обтянутом золотой тканью огромном диване развалился Александр. Вьющиеся мелким бесом короткие волосы вновь были черными как смоль: никакой седины. Ему опять было чуть больше тридцати. Похожий на располневшего от размеренной и сытой жизни банковского клерка он приветствовал ее поднятием руки с зажатым в ней полупустым бокалом с шампанским.

– Я уже думал, ты решила сбежать и оставить меня досматривать этот фильм в тоске и одиночестве.

На экране застыл банальный кадр, который мог принадлежать любой из мелодрам, – мужчина и женщина целуются на берегу озера в лучах заката. Он держит ее за плечи. Она запрокинула голову. Лиц не видно, только силуэты на фоне яркого сине-оранжевого неба.

– Я? Сбежать? Я вообще не ожидала тебя здесь увидеть…

– Ты настолько разозлилась на меня? Кажется, мы уже говорили об этом, и я попросил извинения за сегодняшнюю ночь.

На столике перед диваном стояло ведерко со льдом и бутылкой, лежала открытая коробка конфет, две тарелки с бутербродами с красной икрой, ваза с фруктами.

– Какие извинения? – она встала рядом с ним, но садиться на диван не стала. – Я не видела тебя после того как ты высадил меня из машины.

– Стоп. Или ты пьяна и тебе уже хватит шампанского или я ничего не понимаю. Из какой машины я тебя высадил? Этот милый кулончик у тебя на шее я подарил тебе утром…

– Каким утром? – она потрогала кулон с уродливой змейкой. Почему она не помнит, чтобы одевала его? Про какое утро говорит Александр?

– …и попросил извинения за то, что всю ночь проторчал в «Джокере» с приятелями. Или это уже не считается? Как и то, что я заказал для нас этот зал? Да я виноват, но я хочу исправиться, потому что я люблю тебя.

Обезумевший бог опять перемешал времена, причины и следствия, догадалась она.

– Каким утром, Саша? Все, о чем ты говоришь, было несколько лет назад.

– Так. Все. Достаточно этого безумия, – он встал с дивана и подошел к ней, нежно приложив палец к ее губам продолжил. – Сегодня годовщина. Год с нашей свадьбы. Иначе и быть не может. Ты, похоже, слегка перебрала с шампанским.

– Ничего я не перебрала! – попробовала возмутиться она и не дать вновь вспыхнуть чувствам к мужу. – Просто ты… Просто я… не знаю, как к тебе относится.

– Хватит уже сердиться на меня, – он ласково обнял ее, как ребенка, и поцеловал в уголок губ. Она не ответила на поцелуй, оставив рот закрытым.

– Что на тебе за куртка. Это ролевая игра? Мы будем играть в девушку полицейского с наручниками?

– Нет, – она запахнула воротник, и он заметил перевязанную окровавленным носовым платком кисть.

– Что у тебя с рукой? – Александр усадил ее на диван. – Черт сколько крови. Что случилась?

– Да, ерунда, – она наделялась, что голос прозвучал как можно непринуждённее. – Порезалась. Просто царапина.

– Не может быть, – он взял ее руку в свои. – Где порезалась? Дай посмотрю.

– Не стоит. Все нормально. Зеркало в коридоре, наверное, плохо держалось на стене и упало, когда я проходила мимо. Пара осколков попала в меня.

– Давай посмотрю, говорю.

Александр бережно снял с нее куртку, размотав платок, оттер кровь, и она с удивлением обнаружила, что раны от порезов практически зажили, в нескольких местах остались бледные рубцы.

– Я же говорила ерунда, – она выдернула руку, чуть резче чем следовало, ей не хотелось, чтобы он увидел то же что и она и начал задавать новые вопросы. Она не знала, как на них отвечать.

– Катя, давай все забудем и будем жить дальше, – он заглянул ей в глаза, она смутилась и опустила взгляд. – Каждый совершает ошибки, никто не застрахован от них. И жизнь обязана давать нам второй шанс. Не может же она быть настолько злобной сучкой.

– Нет, ты не понимаешь, – этот Александр разительно отличался от того, что она встретила у дома возле школы, и ей захотелось ему поверить, – просто по-женски – пусть он говорит, решает, делает, а она будет верить. – Дело не в тебе. Дело в том, что сегодня все перемешалось. Разные судьбы, времена все перепутано. Я вижу то, что никогда не случалось со мной, нахожу предметы, которые давно перестали существовать. Совсем недавно я видела тебя, только постаревшего. А до этого другого тебя, который высадил меня из машины.

Он пристально посмотрел на нее. Сложно было сказать, что выражал его взгляд. Но в нем определенно не было ни злобы, ни ненависти.

– И не надо смотреть на меня так. Я не сошла с ума. Я думаю, ты – не существуешь.

Он притянул ее к себе, обнял и вновь поцеловал. В этот раз она не сопротивлялась поднявшимся из глубин души и нахлынувшим на нее чувствам и ответила взаимностью.

Глаза закрылись. Она потеряла счет времени. Вокруг нее закружилась карусель из лиц. Она узнала среди них лицо Александра, Светы, Рустама и доктора с бородкой с рекламного щита.

– Ну что я все еще не существую? – произнес Александр отстраняясь.

Он держал ее за плечи, а она ощущала, как внутри разгорается огонь.

– Разве может несуществующий парень целовать тебя, так что ты содрогаешься от удовольствия в его руках.

Он расстегнул молнию на ее джинсах.

– Ты уверен, в том, что нам стоит это делать? – прошептала она, откинувшись на огромные подушки и приподнимая попу, чтобы ему было легче освободить ее от узких джинсов.

– Абсолютно…

После того как все закончилось они еще некоторое время молча лежали на широком диване. Катя смотрела на золотистый идеально ровный потолок. Его пальцы играли с ее свалявшимися волосами.

– Я так ужасно выгляжу, – произнесла женщина. – Извини. Сегодня был кошмарный, странный день.

– Давай выпьем за то, чтобы он, наконец, закончился, – предложил Александр, – и досмотрим это кино.

Он разлил шампанское по фужерам.

– Досмотрим? То есть ты хочешь сказать, что мы уже смотрели его?

– Ну да. Перед тем как ты отлучилась в дамскую комнату.