Тёма Шумов - Тиховодье

– Ох, да отстань ты от меня с этой ахинеей! Я даже слушать не буду тебя больше.

– Вспомни как…

Она зажала уши и принялась бубнить себе под нос – « бла-бла-бла бла-бла-бла… я не слушаю тебя… бла-бла-бла бла-бла-бла… замолчи навсегда… »

Идти с заткнутыми ушами было неудобно, но она готова была терпеть, только бы не слышать его пугающих и странных слов. Сердце гулко отдавалась в прижатых к ушам ладонях. Где-то за его набатом шумел далекий морской прибой из параллельной вселенной.

Иногда она даже закрывала глаза и делала несколько шагов практически в полной темноте. В этот момент на закрытых веках оставались только пятна отпечатавшихся в глазах охряных в багровых подтеках фонарей по обочине дороги.

Так она прошла мимо аптеки и банка. Кровавый дождь прекратился, и в мир плавно вернулись остальные цвета. Хотя насколько много цветов присутствует в ночной тьме?

Впереди за перекрёстком с мигающим желтым глазом светофором, как и говорил Дима, оказалась металлическая стела с приветствием.

Добро пожаловать в Сосновый Бор .

Неужели она добралась? Сердечный набат застучал чуть громче и быстрее.

Катя огляделась вокруг. Карлика не было. Но временное отсутствие дождя позволяло ему как невидимке спрятаться, где угодно. Даже прямо перед ее носом. Она надеялась, что ей действительно удалость отвязаться от него. Женщина опустила руки, и сразу услышала отвратительный скрипящий высокий глотающий окончания голос.

– …на доске в школе – «Открой меня». Как она там появилась? Ты сама ее написала! А зеркало в кинотеатре кто разбил – неужели твое отражение. Все это ты!

– Блин, ты все еще тут!

Они пересекли по диагонали пустой залитый водой перекресток, и пошли вдоль стены огромного мегамолла с узкими, как бойницы, окнами под самой крышей.

– Он создал тебя из своих скудных воспоминаний и фантазий – ты лишь плод его воображения, живущий в его больном сознании. Именно поэтому ты не можешь вспомнить многого из своей жизни. О своем муже, например. Ты ведь удивлялась, почему так мало помнишь о нём, не так ли? А дело в том, что вся твоя память о том времени основана лишь на двух фотографиях, оставшихся у твоего сына. Первая, – когда Александр забрал вас из роддома и привез в новую квартиру, вторая – фотография с прогулки. Ведь именно эти моменты ты вспомнила, когда нашла кольца? Ах, ещё ваше знакомство? Откуда Максим мог о нем знать? Элементарно, мисс Ширли Холмс. Когда-то ты рассказывала о нем своей подруге. Макс отирался рядом и слушал. Что-то он запомнил, а дальше домыслил сам.

Дорога была совершенно прямой. Идеально ровное черное асфальтовое полотно блестело под светом фонарей. На столбах висели камеры и металлические щиты с изображением фотоаппарата и информацией о том, что они установлены по областной программе «Безопасный город». Молл закончился пустой стоянкой, и начались двух и трехэтажные коттеджи, поражавшие своей изысканной на грани китча витиеватостью.

– Он бог. Но есть и дьявол. Ты обязательно столкнешься с ним, если попробуешь встретиться с Максом не в тот момент и не в том месте. Этот человек мягко стелет, да на постеленном им жестко спать. Его цель – убедить тебя, что ты не существуешь, с тем чтобы разрушить все, что ты видишь вокруг.

– Если и так, – плевать. Вокруг нет ничего хорошего. Я найду Макса и пусть этот мир катится в тартарары!

– Но так ли уж он плох? Этот мир? По крайней мере, в нем есть ты, и есть твой сын. Пусть ты будешь искать его целую вечность. Но ты будешь знать, что он рядом.

– Мне мало знать, я хочу его видеть, хочу обнять его.

– Всё возможно. Просто ненадолго затаись. Потом ты обязательно встретишься с ним. Сейчас важный момент, решается будущее твоего сына, дьявол должен поверить, что Максим изменился. Подожди до полуночи.

– Нет, я не могу ждать.

Карлик вцепился в ее ногу.

– Стой! Не пущу! Не разрушай мир. Ты не видела еще и его половины. А ведь есть еще один. По ту сторону.

Катя оттолкнула его и пошла дальше.

По мере удаления от молла, вычурность и замысловатая крикливость коттеджей исчезала. Все большее количество из них оказывалось созданным по одинаковым двухэтажным проектам. Подъездные дорожки становились короче, росло количество незавершенных домов. А вскоре, с правой стороны от дороги, их окончательно сменил длинный и высокий металлический забор.

На бетонных столбах висели камеры. Их в отличие от коттеджей не становилось меньше.

Под объективами горели яркие зеленые огоньки диодов, указывавшие на то, что камеры функционировали и, вероятно, в этот самый момент изображение одинокой фигуры на залитой водой улице оцифровывалось и скидывалось на жесткие диски серверов. Кто-нибудь увидит ее, или последовательность нулей и единиц, в которую она превратится, будет в дальнейшем затерта или затеряна среди петабайтов цифрового хлама?

Холодно и зябко.

Опять моросил дождь. В ярком свете фонарей уличного освещения мелкие капли казались облаком роящихся насекомых. А ее тень то вытягивалась и убегла вперед, то сжималась и вновь оказывалась под ногами.

С другой стороны забора росли высокие сосны с толстыми стволами. Аромат хвои плыл в насыщенном влагой воздухе. Она замедлила шаг, вдыхая его полной грудью.

Забор впереди неожиданно закончился распахнутыми воротами. На левой створке была прикручена табличка.

– Сосновый бор, – прочитала Катя. – Клинка доктора Гаврилова. Наркологическая помощь и другие виды медицинских услуг.

За створкой находилась пустая кабинка охранника. На небольшом пульте мигала красная лампочка.

В сумочке завибрировал телефон. Раздалась приглушенная мелодия «крейзи фрога». Расстегнув молнию, она достала аппарат и трясущейся рукой поднесла к уху.

– Макс…

Сквозь треск и низкое далекое гудение раздался голос ее сына.

– Не ходи туда! Мама, ни в коем случае! Не смей! Он все это время использовал…

Голос прервали короткие частые гудки. Телефон сердито пискнул, показав надпись «Критический заряд аккумулятора» и вежливо попрощавшись – «До свидания» – завибрировал и выключился.

Еще несколько часов назад она бы разрыдалась и швырнула бы его в стену забора, а потом в истерике, с наслаждением маньяка топтала бы ногами останки гаджета.

Но теперь она почувствовала внутри себя лишь странную пугающую пустоту.

– Ну, уж нет, Макс, – прошептала она, смотря на погасший экран. – Я должна покончить со всем, чего бы это мне не стоило.

– А ты больше не нужен мне, – сказала она, разжимая пальцы. – Не думаю, что где-то в этом городе я смогу тебя зарядить.

Телефон соскользнул с ладони и упал на асфальт маленьким желтым трупиком.