Александр Васильев - Наш собственный конец света

Девушка внимательно разглядывала его лицо, периодически скользя по седине в его волосах и ждала ответа.

Наконец Сергей многозначительно прочистил горло, прикрыв рот кулаком и ответив на взгляд жены просто пожал плечами.

— Где-то лежат, — уклончиво ответил он и потянулся к пачке сигарет, лежавшей в переднем кармане брюк. Но остановившись на пол пути, взял в обе руки чашку с горячим напитком и сделав небольшой глоток, решил сменить тему. — Как прошла смена? — заботливо спросил он.

Мария отстранилась назад, бережно подхватила ладонями горячую кружку и с грустью вгляделась в идущий от неё пар.

«Зря спросил, — подумал Сергей. — Каждый раз, дурак, на одни и те же грабли. Всегда невпопад уклоняюсь, бередя её память.»

А ведь этот день был для нее тяжелым. И он это знал, не мог не знать. Столько трагедий в её душе, столько смертей предстало её глазам. Сегодня она отдала все силы, все эмоции и саму себя. А эта ночь заберёт остальное.

— Если не хочешь, можешь не говорить, — тихо произнес мужчина, ловя её грустный взгляд. Но он уже знал, что она всё равно расскажет.

Для неё было необходимо выговориться, и Сергей это прекрасно понимал: снять тяжесть со своих плеч, разделить её с кем-то. Словно исповедь, будто где-то, в глубине души, она чувствовала, что эта ночь может оказаться…

Мужчина мотнул головой, отгоняя от себя дурные мысли и сделал глоток уже остывающего кофе.

Хотелось курить, но никогда раньше он не позволял себе более одной сигареты вечером за столом. А на сегодня и так достаточно подозрений.

Нужно потерпеть, осталось недолго.

С последней мыслью ему вдруг непреодолимо захотелось обнять свою жену крепко-крепко, вновь почувствовать вкус ее поцелуя, вдохнуть аромат её золотистых волос. И не отпускать сегодня никуда, любой ценой удержать рядом.

Но он знал, что это невозможно.

Мария допила уже холодный кофе и поежившись, то ли от ставшего неприятным на вкус напитка, то ли от холода, подошла к раковине. Включил воду, она стала старательно намывать кружку.

— Столько преждевременных родов, — проговорила она. — И все с осложнениями.

Сергей не сводил с неё взгляда. Глаза щипало от выступивших слез, и он едва поборол машинальное движение, чтобы протереть глаза; сколько раз он таким образом терял контактные линзы. Сегодня он должен был их снять и надеть очки, чтобы Мария ничего не заподозрила. Но как всегда, о таких ставших в его жизни мелочью вещах он просто забывал, поглощенный ожиданием новой встречи.

— Я ещё вчера тебе говорила, что у нас в реанимации и без того больше детей чем положено…

Она всё ещё намывала, уже давно ставшую чистой кружку под холодной струей воды. Её плечи казались бессильно повисшими, а подбородок почти касался груди.

Сергей знал, что она плачет; тихо без содрогания. Поэтому она не поворачивалась, делая вид что кружка всё ещё грязная.

Обычно она никогда не скрывала своих слёз. Но этот день был другим; иным, тяжелым и неуправляемым.

Но только не в этот раз.

Сергей сжал кулаки, не сводя глаз со всё ещё стоявшей у раковины жены. Сегодня во чтобы то ни стало, он это сделает. Однако, он также понимал, что уже не в первый раз пытается изменить ставший константой день.

Слёзы всё-таки пробили дорожки в его глазах, и он смахнул их все ещё сжатыми в кулак руками. Потом зажмурившись, потёр пальцами переносицу, машинально приподнимая несуществующую дужку очков.

Он замер, не отводя пальцев от лица.

«Разве я не в линзах? — пронеслось в его голове. — А были ли они?» — Отдалось где-то эхом.

Сергей вдруг вспомнил о рецепте на линзы, который лежал в ящике его письменного стола вместе с очками. Но никак не мог вспомнить, когда, после того как это день прошёл, ему их доставили.

В голове воцарилась пустота и только этот день теперь терзал его мысли. Все другое, — а было ли оно? — он отбросил на задний план и вновь взглянул на жену.

Мария, наконец, отставила намытую чашку в сторону. Но, отключив воду, она так и не повернулась, а лишь оперлась руками о край раковины.

— Сегодня, пока мы спасали новорождённых (четверо родов сразу) … — девушка замолчала, пытаясь собраться с мыслями.

Она внимательно смотрела на лежащую перед ней грязную турку, а в голове вертелся весь хаос сегодняшнего дня и…

…одна маленькая, еле заметная мысль: «её надо помыть, хоть что-то нужно изменить в этом»…

— Мария, — буквально одними губами прошептал Сергей.

— … мы потеряли пятерых, казалось стабильных уже деток. Но реанимация снова переполнена. Работать некому, лечить нечем.

Последние слова буквально потонули в воздухе, словно кто-то плавно крутанул ручку громкости на ноль.

Сергей поднялся из-за стола и подошел к жене. Он нежно её обнял, проведя руками по талии, сомкнув пальцы на её животе и уткнулся носом в её волосы. От них исходил лёгкий аромат лаванды и еле заметный, но всегда устойчивый запах хлорки.

Как и всегда, он не мог найти в себе ни одного слова, чтобы ответить на плач её души, чтобы хоть как-то поддержать. Впрочем, она всегда говорила: «Не знаешь, не лезь». Поэтому он просто молча её обнимал, старался дышать с ней в одном ритме и ждал пока она успокоится.

Вот и сейчас не изменилось абсолютно ничего. В который раз, шаг за шагом, он невольно повторял этот день.

Отпустив раковину, Мария мельком взглянула на наручные часы и положила ладони на руки мужа.

«Уже скоро, — подумал Сергей, успев заметить время на часах. — Но… когда… — мелькнула странная мысль, сначала непонятная, но быстро оформившаяся, она гулким эхом разлетелась по его сознанию: — когда она начала смотреть на часы?»

В глухой тишине, словно взрыв прогремел звонок телефона.

Мария вздрогнула и замерла, сильнее сжав пальцы на руках мужа.

«Нет, — взревело сознание Сергея, — ещё немного, ещё одно мгновение!»

Вновь прогремел звонок.

Девушка разжала пальцы и освободившись от объятий, повернулась в сторону прихожей, где стоял телефон.

Дзииинь!

«Её глаза, они словно два колодца печали, — подумал Сергей. — Напряжена, вот-вот готова сорваться к телефону… такое ощущение, будто она ждала этого звонка».

— Может что-то важное? — проговорил он.

А в его голове вопило другое: «Нет, скажи, что на сегодня никаких звонков! Дурень, почему ты его вообще не отключил? Почему ты не можешь изменить такие простые вещи — всего-то выдернуть этот чертов шнур!»

Дзииинь!

— Да, — упавшим голосом произнесла Мария и направилась в прихожую.

«Не надо! — продолжало вопить сознание Сергея. Но, как и прежде, он просто молча смотрел ей вслед, не в силах сделать хотя бы один лишний шаг. — Я же вижу, ты сама этого не хочешь! Остановись! Мария!»

— Слушаю… — Ее тихий голос, но ни капли удивления или вопрошающей интонации в нём не было. — Да я уже выбегаю.