Александр Васильев - Наш собственный конец света

«- Да лучше бы я умерла, когда была беременна, что бы ты ни родился!» — прозвучало в голове человека.

«Хорошо, — подумал он, — она не будет страдать как ты. У нее не будет такого плохого ребенка как у тебя. Мама».

Он осмотрелся, в парке не было никого постороннего.

«Сейчас. Мама, она уже будет вторая в этом году. Девятая по счету».

Мужчина прибавил шаг и уже через пару секунд нагнал свою жертву.

Девушка оглянулась и заметила в руках нападавшего блеснувшее лезвие. Она попыталась крикнуть, но страх прочно засел спазмом в ее горле. Отходя назад, она поскользнулась на скользких от прошедшего дождя листьях.

Длинный кухонный нож прошел в паре сантиметров от ее горла, и девушка плашмя упала на спину, раскинув руки, будто ребенок, упавший в снег.

— Пожалуйста, — прохрипела она. — Не убивайте меня, я беременна, и я вот-вот ро…

Неожиданно девушка почувствовала сильную боль внизу живота.

«Только не сейчас, — подумала она. — Господи, помогите же кто-нибудь».

— Я рожаю, помогите мне! — собрав все силы, прокричала она напавшему. — У меня воды отошли. Вы должны принять ребенка!

«Боже, что я говорю! — прокричало в ее голове. Но за этой мыслью появилась еще более ужасная: — Это ведь тот маньяк, который каждую осень убивает беременных женщин!»

«Вы должны принять ребенка!» — человек с ножом в руке оторопел. Удивленно подняв бровь, он взглянул на лежащую перед ним девушку.

«Что за бред!» — его рука дрогнула.

— Ну же, — совершенно не соображая, что ей делать, прокричала жертва. — Мне нужна помощь.

Еще одна схватка, и вот теперь отошли воды.

— Снимите с меня штаны. Помогайте же!

Нож упал, полностью зарывшись в листву. А мужчина пал на колени, судорожно проговаривая про себя:

— Что же, что же я делаю. Я должен убить ее… Убить? Но зачем? Что происходит?

Дрожащими руками он расстегнул куртку девушки, задрал свитер, и начал стягивать с нее штаны.

— Она будет мучиться, а у нее родится недостойный ребенок. Может это будет сын, такой как я. Она будет мучиться с ним, как моя мама со мной…

Еще одна схватка заставила девушку закричать.

«Боже, слишком быстро, — пронеслось у нее в голове. — Я не хочу потерять еще и второго ребенка. Господи. Помоги же мне».

Мужчина, наконец, полностью стянул все нижнее белье, и девушка, развела ноги, согнув их в коленях.

— Я же никогда этого не делал! — прокричал он, совершенно забыв, что только что хотел убить эту девушку. Теперь его трясло и колотило, а в голове судорожно мерцали мысли о том, как это может быть, и рассказы матери, как она с ним мучилась.

— Зато я делала! — И новая схватка.

«Надо тужиться, — подумала она. — Как же здесь холодно, я застужу ребенка. А еще его примет мань…»

Новая схватка и девушка начала тужиться.

Она почти сразу почувствовала сильную боль и некоторое облегчение в животе. Стало чуть свободнее дышать.

— Появилась головка! — радостно закричал мужчина. — Тужься!

Еще одна схватка, и девушка, что было сил, напрягла все мышцы живота. И вместе с этим пришло долгожданное облегчение. А вместе с ним и сильнейшая тревога.

«Я родила, но где крики, почему мой ребенок молчит? Господи, не отнимай его у меня! Неужели он его убил? Или это я его?..»

— М-мальчик, у вас мальчик. Но я не знаю, что с ним дальше делать…

Над девушкой показался маньяк, держа маленького кроху на своих огромных руках. Что-то потянуло в животе, и тут же раздался крик ребенка. Улыбаясь его голосу, мама взглянула на тянущуюся от животика младенца пуповину, теряющуюся в ее…

Сознание девушки помутнело. Появилось онемение в руках и на лице. Резкая слабость во всем теле и сильное головокружение.

Сквозь уходящее сознание, она почувствовала, как на ее грудь положили маленького кричащего ребенка, и аккуратно прижали его ее руками. Поверх легла ужасно пахнущая потом, но теплая куртка.

— Подарите ему осеннего котенка, ему понра…

Мужчина в последний раз взглянул на крикливого младенца и, улыбнувшись, выбежал из парка. Подбежав к первому телефону-автомату, он набрал 03 и рассказал о только что родившей женщине, которая лежит без сознания в парке.

Повесив трубку, он медленно побрел по улицам, засунув кровавые руки в карманы пальто.

«- Да лучше бы я умерла, когда была беременна, что бы ты ни родился!» — прозвучал в его голове голос матери.

— Нет, ты была не права, рождение ребенка, это счастье. — Он плакал. — Тебе не повезло лишь со мной. Или мне… Эта девушка билась за своего младенца, а ты нет. Ты даже не захотела подарить мне на день рождения котенка, сказав, что не любишь осенних котят.

«Почему ты всегда кричала на меня? Почему? Ты всегда жалела о том, что я родился. Ты всегда ненавидела меня, говорила, что я испортил тебе жизнь. А когда ты умирала, ты сказала: «Да лучше бы я умерла, когда была беременна, что бы ты ни родился!»

— Почему? Теперь я ничего не понимаю…

***

Мужчина взглянул на фотографию и улыбнулся.

«Этот мальчик выглядит таким счастливым. Я бы, наверное, тоже мог так выглядеть, если бы у меня был котенок».

Он прижал фотографию к груди и заплакал.

«Никогда больше я не буду мстить за свое испорченное детство, мама!»

— Прости, — покраснев, произнес парень.

Он стоял, опустив голову и засунув руки в передние карманы рваных джинсов.

Мальчик, стоявший перед ним, смотрел исподлобья куда-то вперед и зло сжимал руку в кулачек. Но в его глазах, помимо злости, читалось еще и отчаяние.

Ему было на вид четырнадцать, извинившемуся парню семнадцать.

Мальчик молчал, парень то же. Они стояли не шевелясь на крыше высокого здания, а ветер, беснуясь, трепал их одежду и волосы. Оба они были одеты в не застегнутые светлые рубашки, под которыми были темные футболки, на ногах — джинсы. Волосы мальчика были светло-русые, у парня они имели бардовый оттенок. Рога у обоих были темно-серыми и росли из висков в стороны и кзади.

— Я, — начал парень, но мальчик его перебил.

— Хватит!

Они продолжали так же стоять: один смотрел вперед со злостью и отчаянием в глазах, сжимая кулак, другой, склонив голову, повернувшись к нему.

Парень был немногим выше и рога его были чуть длиннее.

— Левин, — произнес парень, — прости я…

Он замолчал.

«Я… А что значит это его „Я“? — подумал мальчик. — Влад, зачем ты…»

Левин закрыл глаза, с силой сомкнув веки.

«Уходи, Влад!» — подумал он.

— Почему ты молчишь? — спросил парень. — Левин, ты… Тогда ты не отверг мой…

— Замолчи, Влад! — он открыл глаза, опять смотря вперед. — Ты сто лет заботился обо мне, начиная с того момента, как я стал демоном. И эти сто лет ты был мне лучшим другом, ты мне даже заменил старшего брата. Я люблю тебя, люблю как друга, как брата, но… Я не знаю, Влад. Почему, зачем ты меня поцеловал?