Мария Чинихина - Тайна Белого Камня

— Также я попрошу всегда говорить мне о желании покинуть замок. Две леди из свиты мамы исчезли бесследно…

Тиль стал смотреть на дочку в надежде, что Эльза сознается и скажет, где найти женщину в платье с голубой оборкой. Но Эльза улыбнулась, потом села в кресло с изогнутой спинкой и вынула из ящичка шляпу с розовой ленточкой. Показала ему.

— Леди Энн от… — зачитала Эльза глухим голосом и вновь улыбнулась. Тиль побледнел. — Я нашла шляпку в ветках ясеня, папа. После побега леди Энн. Ты дружил с ней? А мама знает?

— Эльза, дочка!

Тиль бросился к той, которая так властно им управляла. Он так легко обманывал советников, врал союзникам, путал им карты, искусно натравливал друг на друга, угнетал фермеров и торговцев, бросал по утрам глупеньких девиц с одинаковыми личиками и стройными фигурками… Но сидящий напротив ребенок с васильковыми глазами и мелкими кудряшками, совсем как у нее, той, которая кружилась на поляне в солнечном танце… И музыка серебряной флейты сейчас звучала не на лугу. А здесь, в замке, в тесноватой спальне его ребенка, единственной дочки. И ребенок этот имел власть над ним, бедным стариком, он посмел оттолкнуть его, помутить сознание, да так, что Тиль не смог накричать как следует, наказать, запереть в комнате…

— Папа! — Эльза поднялась. Длинная юбка зашуршала по каменным плитам. Она шла к двери. А он, бедный Тиль, стоял у стены и наслаждался прекрасными звуками серебряной флейты. Туман затянулся призрачной дымкой. И Эльза сказала:

— Признайся, что слова леди Алисии и аббата Хагена для тебя важнее. Почему они не любят меня? Что я им сделала?

Тут Тиль очнулся. Музыка исчезла . Он повертел головой, взмокшей от пота. Окно, пташка в саду. И Эльза у столика с баночками и шкатулками.

— Эльза, дочка, леди Алисия добра к тебе. Папа привез тебе подарки… Леди Алисия желает подружиться… Смотри.

Тиль щелкнул пальцами, дверь отворилась, и плечистые слуги в штанах свободного покроя внесли три сундука. Оставили дары у стены. Эльза с хмурой улыбкой прошлась мимо каждого и, не открывая, велела унести.

На этой фразе Тильда засмеялась и спросила:

— А он что? Отец твой?

— Папа выбежал из спальни со злым лицом, но вечером явится мириться. Я знаю его. Мы будем играть в ладушки.

— Ты сказала ему, что уходишь?

— Нет, — ответила Эльза. — Без свиты меня бы не выпустили. В приемной и гостиной дежурят гвардейцы, мама приставила к дверям большее число служанок, а леди Эдмон спит в кресле в моей спальне. Иногда мне кажется, что все эти люди постоянно слушают, чем же я занимаюсь! Я запретила Ансельму бывать у меня. Мы видимся только при свидетелях.

— Раз так, то будем встречаться в городе. Открывай портал в спальне.

Эльза подозревала, что Тильда сердится и волнуется одновременно. Нет, отцу с его армией и властью никогда не победить их, как и аббату Хагену, и главному советнику.

Эльза вернулась к своей идее.

— Я выспросила у Ильзы адреса двух лавок. В одной продают изысканные сладости и всякие вкусности, другая поставляет в замок поделки из камешков и ракушек. Наш прилавок мы установим в том углу, за фонтаном. Ты поможешь мне? Он должен быть открытым, чтобы люди сразу замечали, что мы не продаем, а раздаем. А еще мне нужно два-три актера, которые бы заманивали гостей уже в том переулке. Ты можешь предложить мальчикам из сада поработать у нас?

— Обитатели сада будут только рады помочь обладательнице силы Белого Камня, — сказала Тильда.

— Да… — заметила Эльза. — В мире отца я будущая верховная правительница, у вас — непонятно кто, но с великой миссией не дать черному облаку погрузить мир в хаос. Кстати, мама ждет ребенка. В замке неродившееся дитя уже провозгласили отцовским наследником. Все уверены, что будет мальчик. А сын всегда имеет преимущество перед дочкой.

— Мама твоя предаст вас. — Тильда усадила Эльзу на скамейку. — Не по своей воле.

— Как ты узнала? Расскажи. Я должна предупредить папу…

Тильда задумалась.

— Как узнала — вопрос этот не должен беспокоить тебя отныне. Магия, моя дорогая, все делает волшебство, а я только вижу и говорю, что знаю. Что будет дальше и зачем Ее светлости лгать — воля судьбы. Если твой отец захочет, он справится со всеми заговорами и неприятностями. Но ты не посмеешь вмешаться!

Глаза Тильды погрустнели, губы сложились трубочкой. Она смотрела на небо, к обеду ставшее пасмурным и грязным. На забитые людом улицы, на дорогие носилки богатых господ и на милое лицо воспитанницы, с которой ее свела тайна Белого Камня.

— Опять обман! — пожаловалась Эльза.

— Не обман, а недомолвка, замечу.

— Хорошо, я выжду, но если вдруг пойму, что папа в опасности, вмешаюсь. Для меня он всегда будет самым-самым, Тильда. Он вырастил меня, он дарил мне все, что пожелаю, он ночами сидел у постели, если я болела, а ты вообще-то приходила пугать меня во сне!

— Я знаю его получше твоего, девочка. — Эльзе показалось, что интонации в голосе Тильды изменились. — И не нужно расхваливать своего любимого папулечку.

— Тебе больно осознавать, что он родной мне, а ты нет? Но тебе не понять моего папу, у тебя же нет детей…

— Замолкни! — вдруг заорала Тильда. — У меня был когда-то ребенок. И гвардейцы похитили его.

— Какой еще ребенок?

— Младенец показался глазастым жителям деревни слишком странным. Светился в темноте. Все поголовно боялись ходить в лес за хворостом. Только почему их тянуло к моей избушке? Не мне судить… Но вышло так, что об этом донесли самому аббату Хагену. Однажды вернувшись домой, я трудилась тогда с отцом в деревенской школе, я обнаружила, что моего ребенка нет! И гвардейцы сидят у камина в пыльном углу. Выжидают!

— Ты не искала его?

— Нет… Все. Оставим пустую тему. Ребенок мой погиб. Таких странных положено мучить и освобождать. Через смерть.

Тильда поднялась со скамейки. Над головой пролетела, хлопая огромными крыльями, птица. Казалось, что острый клюв и глаза у нее, как у седого старика в конусообразной шляпе. Ее отца. Он всегда был добр к людям, даже к Эльзе или проходящей мимо богачке с капризным ребенком, а если вдруг глядел на родную дочь, то зрачки его всегда были налиты кровью. А она всего один раз просто ошиблась…

— И не смей, Эльза, говорить отцу обо мне и о том, чем мы занимаемся.

— Он через пытки и мучения освободит и меня тоже?

— Освободят по его приказу! Он и знать не будет, кого погубил. Аббат Хаген такие интриги закрутит…

— Нет, — Эльза закрыла глаза.

В неясной темноте, среди мерцания тысячи звездочек, она увидела папину голову. Лицо его то приближалось, то удалялось, Эльза тянула к нему руки, но улыбка папы вдруг стала прямой линией, глаза безучастными и холодными, а потом он растаял, как будто его и не было.