Мария Чинихина - Тайна Белого Камня

Правитель Тиль поблагодарил всех собравшихся и объявил о недавнем дне рождения его дочери. На этот раз Эльза услышала только аплодисменты приближенных к отцу людей. Люди в переулках молчали. Эльза видела задумчивые лица и безразличные взгляды, которые были устремлены на нее одну. Она хотела магией заставить всех восхищаться собой, но Тильда вмешалась и показала кулак. Правитель помог своей дочке встать и поднял ее руку. Коленки Эльзы дрожали. Мама смотрела в затылок, а папа громогласно, заглушая вой труб, заявил, что с нынешнего дня единственная дочь является законным преемником и наследником.

Громкие аплодисменты знати… И молчание народа… Маска самоуверенности растеклась по лицу Эльзы. Кусочки чего-то липкого пропитали кожу, непонятная жидкость щипала глаза. И папа, не опуская ее руки, продолжал свою речь:

— Отныне на главной площади под присмотром Ее милости будет раздаваться золото. К тому же в городе откроют бесплатные школы. Самой лучшей будет покровительствовать Ее милость. Туда попадут только самые достойные. Также каждый, бедный или богатый, — правитель кивнул головой в толпу, — сможет обсудить с Ее милостью любую проблему, его волнующую. Все просьбы можно будет направлять в устной форме в специальный кабинет, в котором дежурит ответственный секретарь Ее милости.

Правитель Тиль отпустил руку дочери. Эльза закуталась в свою мантию. Теперь молчали советники, придворные, аббат Хаген. Но ликовал народ. Их обрадовало, скорее, страстно произнесенное сообщение о раздаче золотых монет, нежели вопрос о школах и возможности решить проблему в замке.

Ниоба увидела господина Жеана и напряглась. Сообщник вопросительно смотрел на нее. Она опустила глаза, лицо ее залила багровая краска, рука в перчатке вцепилась в кованые перила. Ниоба кликнула плечистого слугу и потребовала отвести в здание.

— Голова разболелась, Ваша светлость, — шепнула она мужу. Но правитель ничего не сказал жене.

Господин Жеан вскочил со своего места, запахнул бордовый плащ и решительным шагом отправился к зданию суда. Дорогу ему преградили гвардейцы.

— До вечерней службы вход воспрещен.

— Черт, — выругался Жеан, быстро юркнул в ближайший переулок и едва не сбил с ног кучерявого юношу. Лицо показалось ему знакомым. Сам же парень был чем-то озабочен. У него был слегка потерянный вид. Его спутник, напротив, торопил друга. Они пробирались сквозь столпившийся на тротуаре народ. Жеан напрягся, улыбнулся и от радости захлопал в ладоши самому себе. Он решил проверить догадку и пристроился за странной парочкой. Юноша, который привлек его внимание, тихо возмущался. Второй расталкивал судачивших о раздаче золота торговцев и фермеров и говорил, что нужно успеть переправить домой бумагу хотя бы с новостями о скором нападении.

— Нет, Жан, нам нужно что-то более важное… Существенное… Что исключит все притязания… Она не пришла… Советник мог бы дать пропуск в замок. Сообщник ждет до темноты, а потом отбой. Что мне делать?

— Но вы не виноваты, что советнику изменили маршрут!

— Как же его перехватить?

— О, столько золота потратили на бесполезные сведения… Предупреждал же, не надо верить! А вы кинулись в неизвестность. Тот малый просто заработать хотел…

— Жан, ты заговариваешься!

— Я приставлен к вам отцом говорить, что думаю.

— Жан, Жан, — юноша покачал головой и вдруг замер в тени переулка. По улице катилась большая телега и медленно перебирала скрипящими колесами. Управлял ей веселый человек в остроносой шапке с дыркой на правом отвороте. Руки его были в земле, он ехал и напевал шутливую песенку, а сухая трава сыпалась на каменные булыжники.

Эмори Уилл быстро перебежал дорогу. Жан следом, а господин Жеан ликовал — его догадка оказалась верной. Этого человека он узнал бы и в старых лохмотьях, как сейчас, или в одежде более для него статусной.

— А дочь правителя ничего, — шепнул Жан. — Торговец правду поведал…

Эмори Уилл усмехнулся:

— Со спины, в расшитой нитью меховой мантии все красивы, дорогой Жан. Идем, нам здесь более нечего делать.

Народ потоком хлынул в узкие дворы. Жеан почти потерял путников из виду. Бегущие с площади люди разделили их, но он успел заметить, что друзья свернули в темный переулок. Он настиг их у ветряной мельницы. Эмори Уилл снял шапку и с удовольствием смотрел, как крутятся деревянные лопасти. Большие. Массивные. Как они отбрасывают на соседний дом тень.

Мимо проходила закутанная в дырявый платок старуха. Жан бросил ей медяк, и монета застряла между булыжниками. Но нищенка быстро подобрала желаемое, поблагодарила юношу, но Жан отмахнулся от странной женщины.

Признание

А вечером был праздник. Эльза сменила наряд и не отлучалась из спальни ни на час. После нападения черного облака она решила на время забыть о Белом Камне и вернуться к прежней жизни. Она вдруг захотела стать полезной отцу и велела Ильзе достать учебники и тетради и выкроила после обеда свободное время на освоение и зубрежку важных бумаг Милтона Джона.

Потом забралась в угол и с усердием стала перечитывать труды историков. Она делала пометки в особо важных местах, которые хотела запомнить, но события и даты никак не запоминались. От досады Эльза бросила тетрадки и велела принести новый роман популярного при дворе автора.

В назначенное время пришли служанки. Они помогли надеть платье из белого атласа и украсили правый рукав бутоном цветка из кружева. В приемной девушку поджидал сюрприз. У дверей ожидали выхода Ее милости пять девушек… Её свита… А во главе… Эльза увидела Ильзу и вдруг обмякла. Подруга и в кремовых одеждах выглядела намного лучше: серовато-землистый оттенок кожи сменился на розовый, губы заалели, а во взгляде появился уверенный блеск, гордость. В пепельных волосах разноцветными огнями засияла диадема.

— Его светлость распорядился, — пояснила одна служанка.

Эльза лишь распрямила плечи и гордо прошествовала в мягких туфельках к выходу. Юбка платья казалась воздушной, мягкие ткани ласкали кожу. Она подумала об Эмори Уилле, о том, как бросила его одного у озера, о том, как предала нового друга и не явилась на встречу, о том, как посмеялась над бедным парнем или, правильнее будет сказать, обманула его.

Эльза остановилась. Резко. Решительно. Ильза жестом скомандовала остальным девушкам замереть. Все пять служанок превратились в безмолвные статуи. Кто-то открыл мозаичное окно напротив лестницы. Огромное, во всю стену. И лунный свет залил своим блеском площадку первого этажа. Отзвуки скрипичной музыки доносились из каменного зала. Гости уже начали веселиться… Эльза двинулась вперед. Ильза за ней. Все остальные следом.