Мария Чинихина - Тайна Белого Камня

— Ух! Еле догнал!

— Что вам угодно? — спросил Эмори Уилл.

— Господин Жеан, — представился путник и спрыгнул на дорогу. — У меня к вам предложение.

— Я бы не хотел иметь с вами никаких дел, — возразил Эмори Уилл и сделал знак Жану следовать к роще.

— Выслушайте! — не унимался Жеан. — Когда я заметил вас в переулке, то сразу узнал и вспомнил о договоре! Вы же знаете, что Тиль и его союзники, или подданные, называйте, как желаете, собирают войско и вот-вот выступят в горы, полагаясь на вашу молодость, беспечность, наивность и неопытность! Решение уже принял Совет. Совсем скоро станет известен день похода. Я же обещал вашему отцу, что сообщу или ему, или приемнику, как узнаю что-то существенное…

— Вы предупредили, — Эмори Уилл отвесил рукой поклон. — Спасибо и вам, и отцу, и тем, кто за вами стоит. Я могу и дальше придерживаться принципов и с гордостью удерживать власть. А кто-нибудь из нас, правителей, подумал хотя бы раз о бедных людях, которые вынуждены терпеть ужасы, кровь, смерть близких, голод, холод?!

— Что вы несете? Ваш батюшка десять раз успел перевернуться в гробу в склепе, — воскликнул Жан и перекрестился.

— Не послушался, значит?

— Речь, достойная верховного правителя! — воскликнул Жеан. — Но ваш слуга прав. Вы должны бороться за независимость горцев. Тиль уже покорил многие земли, не позвольте ему завоевать так легко и ваши! Сегодня он приказал повесить актеров, которые осмелились поставить карикатурный спектакль. Высмеяли любимую дочку! И вы желаете подобной судьбы себе и своим подданным? Думаю, каждый будет готов умереть, лишь бы не стать рабом!

— В ваших речах есть смысл, — заметил Эмори Уилл. — Отныне я намерен добиваться мирного решения этого спора. Устье приносит не так много золота, как считает правитель Тиль. Многие торговцы благополучно минуют водную развилку и ведут свои караваны в обход реки.

— Хотите мира? — Жеан задумался. Бордовый палец приложил к губе и заморгал ресницами. — Что ж, попробуем. Вы удивитесь, как быстро разрешится ваша проблема.

— Что вы знаете? Говорите скорее! — крикнул Эмори Уилл.

— Просто идите в замок и потребуйте у Тиля беседу.

— И все?

— Уверяю, этого будет достаточно.

— Именно это я и собирался делать! — сказал Эмори Уилл и махнул рукой. — Жан, торопись. К утру мы должны быть в замке со свитой и ясными предложениями.

Жан кивнул, а Жеан вскочил на лошадь. Ему еще нужно успеть поговорить с Ниобой. Он ликовал. Эльза сама загнала себя в угол, вызвав гнев любимого папочки.

Поднятые решетки

Она увидела Ансельма в приемной. Он сразу же поднялся, случайно задев вазу. Служанки и гвардейцы разбежались. Эльза указала на диван с изогнутой спинкой у приоткрытого окна и велела присесть. Ансельм покорно исполнил приказ. Кружевная занавеска качнулась. Эльза ожидала, когда свита оставит их, но девушки и стражники господина Дюре по-прежнему толпились у порога и даже не пытались отвернуться. Эльза неспешно заговорила.

— Если пришел сказать, что собираешься расторгнуть помолвку, то я уже сообщила об этом отцу еще утром. Он дал мне время подумать. Вечером папа ждет окончательный ответ.

Испуганные глаза Ансельма заметались, он сжался в комок на своей половине дивана и вцепился руками в горячий подлокотник. Эльза так и не могла понять, почему так долго общалась с человеком, который был совсем не способен управлять своей судьбой. Судьбами героев — да, но не своей. Иногда ей казалось, сейчас он встанет, найдет свободный стул, заберется на сиденье, выставит правую ногу, как обычно делал его герой на сцене, поднимет левую руку чуть выше плеча и задекламирует:

— О, госпожа в розовом платье! Юноша понял, что ошибался…

Но Ансельм сидел неподвижно. Даже острый кончик носа не шевелился.

— И не нужно так на меня смотреть. Я не винила в разрыве ни тебя, ни Ильзу… Просто попросила найти мне нового жениха.

Эльза встала, а Ансельм вцепился в ее ладонь — ледяную и бесчувственную.

— Не усложняй, — быстро заговорила она. — Дверь там. Уходи и знай… — она сделала паузу. — Отныне у меня нет желания дружить с тобой. Все, что было в детстве, — серый пепел на каменных ступеньках. Что? Давай же, беги смелее к красотке Ильзе и продолжай лепить идеал из чернобровки. И не только в амфитеатре.

Ансельм ничего не сказал. Молча поднялся с дивана, одернул воротник коричневого дублета и двинулся к выходу. Эльза тяжело выдохнула. Гвардейцы тут же окружили ее, они были готовы сопровождать Ее милость дальше, но она изъявила желание уединиться в спальне. Как только девушка из свиты прикрыла дверь, Эльза снова расплакалась, как в комнате для купания. Ей было трудно удерживать холодную маску безразличия. Сердце вот-вот разорвется от тоски и боли. Она упадет в роскошную постель, а на помощь не придет даже служанка.

Эльза услышала голоса в приемной, подошла к двери и приложила глаз к замочной скважине, чтобы лучше видеть происходящее. Девушки образовали кружок. Они шептались о ночных видениях леди Ивы и о судьбе брошенных в темницу артистов, которых арестовали по приказу Эльзы, — она услышала укоризненные упреки, — и что правитель приказал согнать на площадь всех, кто будет поблизости.

— Я же просила, — сказала сама себе Эльза. — Они понесут наказание по моей глупости и беспечности. Нет… Не могу допустить.

Она решила вызвать Тильду, но передумала. У нее есть главное оружие — магия. И она научилась владеть силой. Эльза быстро взлетела к потолку и поняла, что более не желает избавляться от дара.

— Слышите меня, господин черное облако! Сила — моя! — крикнула Эльза и пару раз прокрутилась в воздухе. Она летала по комнате, как перышко. Падала на подушки и снова взлетала. У окна вдруг повисла. В парке гуляли дамы. Лесенку на балкон стерегли гвардейцы. Вылететь из комнаты сразу на улицу никак нельзя. Эльза вздохнула, опустилась на коврик, потом повернула ключ в замке, переоделась в платье цветочницы и растворилась в воздухе.

Арестованных держали в темной башне в сыром подземелье недалеко от главной площади. Эльза приземлилась в просторном коридоре с низкими потолками. Было довольно промозгло, и она сомкнула обе руки на уровне груди. Недалеко капала и плескалась в лужицах гнилая вода, звенели цепи. Толстые глухие стены, сложенные из немого камня, отражали эхом гулкие стоны, вздохи. Пронзительно-страдальческие голоса вызывали в отяжелевших висках Эльзы звон и шум. На подгибающихся ногах она по стеночке ползла к самому дальнему и самому темному коридору. Ильза рассказывала когда-то, что всех обвиненных в заговорах содержат там. Вход с мрачной решеткой стерегут тридцать три гвардейца. В замке ходили и другие легенды. Служанки сплетничали, что попавшие в этот коридор назад более никогда не возвращались.