Рэт Уайт - Героиня

На этот раз хмурый взгляд медсестры нельзя было не заметить.

- Нет, - сказала Нацинет, качая головой. Ее раздражение быстро сменилось гневом, взявшимся из неоткуда. - Я этим не занимаюсь. И не подписывалась на это.

Адель испуганно ахнула. В больнице врачи и медсестры сказали ей, что дома она получит уход и физическую реабилитацию. Тоня привела из лучшего в штате хосписа медсестру и физиотерапевта в одном лице. Адель ничего не понимала. "Я думала..." - начала писать она.

- Ничего ты не думала, - сказала Нацинет, и в голосе у нее отчетливо чувствовался яд. - Если б в твоей морщинистой башке была умная мысль, ты б уже несколько лет назад уехала из этой гадюшника. Я не буду заниматься в тобой физиотерапией. Нахрен ее и нахрен тебя!

Адель снова ахнула. Она поверить не могла, что эта женщина только что оскорбила ее. Быстро восстановив самообладание, она нацарапала на листке бумаги: "Хорошо. Пожалуйста, дайте мне телефон. Мне нужно позвонить".

- И доложить обо мне? Хрен тебе. - С этими словами Нацинет наклонилась над койкой, схватила Адель под руки и вытащила из постели. Адель вскрикнула. Она пыталась размахнуться правой рукой, чтобы ударить молодую женщину, но была слишком слаба для этого.

- Хочешь физиотерапию? - И прежде чем она успела что-то понять, Нацинет стащила ее с койки и бросила на пол. Адель жестко упала на деревянный пол, ударившись правым предплечьем, бедром и плечом. Вспышка боли пронзила правый бок. Адель попыталась подняться на ноги, но шлепнулась на живот, оказавшись в совершенно беспомощном положении. Помогите, - мысленно воскликнула она, не обращая внимания на боль, раздирающую правый бок и запястье.

- Ну вот, - сказала Нацинет, наклонившись над ней. - Теперь сама забирайся в койку! Как тебе такая физиотерапия?

Адель была уверена, что в тот момент она потеряла сознание. Следующее, что она помнила, это как она лежит в постели - она понятия не имела, как туда попала. Очевидно, не без помощи Нацинет. Медсестра стояла рядом и ухмылялась.

Пожалуйста, - мысленно взмолилась она.

Нацинет наклонилась над ней.

- Ты же не будешь распространять обо мне лживые слухи... верно?

Адель могла лишь смотреть на нее выпученными от ужаса глазами. На лице молодой женщины не было ни капли сострадания. Никакого ощущения, что она делает что-то не так.

- Слышала, что я сказала?

Дрожа, Адель слегка шевельнула головой. Кивок. Да.

- Отлично. Тебе все равно никто не поверит. Лекарство, которое ты принимаешь, имеет побочный эффект в виде галлюцинаций.

Только теперь Адель поняла, что ее блокнот и ручка исчезли. Слезы отчаяния и злости хлынули у нее из глаз. Она была в ловушке своего сломанного и бесполезного тела. В правом боку и запястье пульсировала тупая боль.

- Ты будешь лежать здесь и ничего не делать, - продолжала Нацинет. - Есть будешь, когда я буду тебя кормить, ссать и срать - когда я буду относить тебя в туалет, а спать - когда я скажу. Это - все, что ты будешь получать от меня. Если я смогу найти способ вообще не касаться тебя, я так и сделаю. Более того, когда мои пять дней закончатся, ты ничего никому не расскажешь. Помни, я так накачаю тебя лекарствами, что тебе никто не поверит. И я буду отсутствовать все два дня, и когда вернусь, узнаю, болтала ли ты что-нибудь.

Они поверят мне, ты, злодейка, - подумала Адель.

- Помни... сейчас ты под моей опекой. Лицо Нацинет превратилось в злобную маску. - Можешь жаловаться, сколько хочешь, но сейчас твое нытье ни черта тебе не поможет.

Что она пытается сказать? - подумала Адель.

Нацинет продолжила тираду, будто прочла мысли Адель.

- О, да, я все про тебя знаю. Крупный лидер движения за гражданские права. Скулишь и ноешь, как белые угнетают вас, как не дают вам, бедным чернокожим двигаться вперед! - Нацинет голосом попыталась имитировать ниггерскую манеру речи. - Знаешь, что, сестра? Это - твоя вина! У тебя были все в мире шансы, но ты продолжаешь торчать в гетто с этими животными. Это же животные. Убивающие друг друга каждую ночь. Трахающиеся, как свиньи и производящие все больше мелких ублюдков, чтобы получать пособие. Вот про что молчит твое движение за гражданские права. Ты принимала все их оправдания, а они все равно ни черта не смогли наладить свою жизнь. Люди вроде вас могут лишь плакать, стонать и жаловаться насчет равноправия, но вы никогда не ассимилируетесь в обществе. По-прежнему живете и ведете себя, как дикари. И не говори мне про то, что у вас не было таких же возможностей или про то, как наследие рабства уничтожило у чернокожих чувство идентичности и самоуважения или разрушило семейную структуру. Вы, глупцы, сами сделали это с собой! Продолжаете жить в этих трущобах и грабить свой же народ. Ваши мужчины убивают друг друга, продают своих женщин. Во времена рабства чернокожие не защищали своих женщин. Позволяли белым насиловать и издеваться над ними. Они не защищали своих детей, ни тогда, ни сейчас. Они...

Адель была настолько разгневана тирадой медсестры, что не выдержала. Она вскинула правую руку и схватила Нацинет за левое запястье. Будь у нее способность говорить, она дала бы волю словам: "Гребаная сука, я сейчас надеру тебе задницу!" Но вместо этого из нее вырвалось лишь приглушенное:

- Ггггг...

Нацинет рывком освободила руку.

- Какого хрена? Думаешь, ты можешь меня ударить? - И прежде чем Адель сумела понять, что происходит, заехала своим костлявым кулаком ей в лицо, отчего голова у нее откинулась на подушку.

Адель была уверена, что если б не инсульт, она почувствовала бы всю боль от удара. Она больше была удивлена жестокостью удара, и тем фактом, что ее ударила в лицо ее же сиделка. Едва чувствуя тонкую струйку крови, сочащуюся из носа, Адель уставилась на Нацинет, нависшую над ней и сжимающую кулаки.

- Я выбью из тебя все дерьмо, старая сука!

Адель с вызовом смотрела на нее. Продолжай. Ударь беззащитную пожилую женщину. Давай-же!

В чертах лица Нацинет произошла какая-то перемена. Неудержимая ярость сменилась злобным коварством. Она ухмыльнулась.

- Знаю, что ты думаешь. Думаешь, что ты подождешь пять дней, пока я с тобой, а потом пожалуешься кому-нибудь, и со мной разберутся. Этого не случится. Я не дам тебе такой возможности, даже если мне придется все время накачивать тебя лекарствами.

Нацинет наклонилась к Адель еще ближе. Она напоминала смертоносную змею, собирающуюся сожрать свою жертву.

- Я - единственная, кого ты будешь видеть в течение пяти дней, пока другая медсестра не придет ко мне на смену. Теперь ты полностью в моей власти. От меня зависит, когда ты будешь есть, ходить в туалет, принимать лекарства и мыть свою вонючую черную задницу. Вся твоя жизнь зависит от меня. Разозлишь меня и к завтрашнему дню будешь желать мне смерти. К концу недели будешь желать смерти себе .