Елена Блонди - Карты и сновидения [СИ]

— А сказал бы что умное? Ты торчишь в комнатах и коридорах. А мы летаем, обследуя мир, и воюем окраины этого!

— Возможно сказал бы. Даже если и нет! Твои мысли острились бы о мою поперечную глупость. Даже то, какой я сейчас…

Дакей повел руками в душном, насыщенном влагой воздухе, рисуя очертания толстых боков:

— Это твоя работа, великий Вест. Когда-то ты испугался, что я могу встать у тебя на пути. Обогнать.

— Я никогда не боюсь, — ощерился Вест, — это были… меры предосторожности. Так поступают первые. Всегда.

— Ты остался мальчишкой. Отвоевал себе игрушку, и крикнул «мое!». А дальше занимался тем, что охранял ее от чужих посягательств. Так не поступают великие правители, прости, Вест. Никто не скажет тебе такого. Прошу лишь, пусть моя смерть будет легкой. А еще лучше — полной наслаждения. Я тебе верно служил.

Дакей повесил большую голову в клочках нечесаных пегих волос. В комнате повисла тишина, как влажная неторопливая взвесь, которой некуда деться. Вест усмехнулся, разглядывая Дакея, который осмелился. Хитрый, безмерно хитрый жирный зад. Все продумал и разыграл, будто отслеживая пальцем букву за буквой в правильном списке. И зря он надеется на сладкую смерть по милости своего господина. Все слова, сказанные тут, лягут ударами. Будут повторены болью. И умрет он под мерное перечисление их. Но не сейчас.

— Не говори так, мой старый друг. Возможно, в твоих словах обо мне есть правота, я мог бы поспорить, доказать другое. Но времени у меня нет. Мы обязательно вернемся к сказанному тобой.

На этих словах плечи Дакея дернулись, как от внезапного холода. И Вест прибавил в голос тепла:

— Я надеюсь, что совсем скоро мы сядем с хорошим вином и вкусной жарехой. Обсудим планы на будущее. И призовем его сами. А пока. Мне снова нужен твой ум. И я рад, что ты не отдал его благостному дождю.

Дакей поднял голову. На жирном лице плыло облегчение и готовность исполнить приказы. Сильно же ты боялся, с усмешкой, но и с удивлением, подумал Вест, беря со стола кубок и проверяя, чист ли.

Наливая себе вина, продолжил:

— Я должен забрать принцессу обратно, на ее место в мире дождей. Как можно быстрее. Ты должен сказать мне, как это сделать.

Дакей крякнул, сидя на полу и оставив попытки подняться.

— Быстрее? Сколько времени у нас? Э-э… У тебя, великий воитель Вест?

— До истечения месяца ноуба осталось пятнадцать дней, считая с нынешним. Принцесса должна прибыть в мой мир не позже, чем за неделю до наступления дэкба.

— Семь. Семь дней на то, чтобы вытащить великую Неллет из теплой постели в Башне и вернуть ее в пелены мира дождей. Под крылышко первоматери Вагны.

Вест кивнул, ставя кубок и беря двумя пальцами необглоданный кусок мяса. Впился зубами в мякоть.

— В прошлый раз это кончилось, м-м, не слишком хорошо для твоего мира, — напомнил Дакей, осторожно глядя на повелителя.

— В прошлый раз мне нужен был исход. И он совершился. Люди до сих пор тут, нет? Кто-то сбежал, но больше остались.

«Те, кто отдал дождям последние мозги». Дакей не стал говорить этого вслух.

— А сейчас мне нужна только Неллет. На время. Когда зима воцарится, я готов вернуть Башне ее драгоценность.

— Тем более, что новая Неллет у тебя уже есть…

Вест аккуратно положил надкусанный кусок в тарелку.

— Что ты сказал? Кто тебе… А, ладно. Ты прав. Но к чему тебе знать все подробности, светлый умом? Я сказал о том, что требует решения, и я жду твоих слов.

Дакей кивнул. Вытянул перед собой руки, разглядывая пальцы и шевеля губами.

— Мне нужно подумать.

— Думай. А я пришлю парней, чтоб заделали крышу. Трех дней, полагаю, хватит светлому уму.

— А что думаешь ты сам? Если бы я потерял светлый ум, как ты забрал бы принцессу?

Вест помолчал немного. Его злили недавние слова училы о мире-игрушке для мальчика. Не признаваться же старому жируху, что никаких планов у него нет. Совершенно никаких. Есть только данное королевской чете обещание.

— По вечерам принцесса сидит на открытых ступенях. Никого, только она и ее новый весенний. Любуются закатами. Корабль не может подняться до уровня ее покоев, ни один корабль не преодолел нижней дымки. Но наши лодки быстры, а еще у нас есть бывшие небесные охотники, которые вспомнят умение летать. Я могу просто забрать Неллет со ступеней, если мы сумеем подобраться к ним.

— Их охраняют?

— Конечно. Но я знаю небесных охотников.

Вест рассмеялся, вытирая пальцы скомканной салфеткой. Встал, бросая ее на пол.

— Они еще большие дети, чем я, в твоем понимании. Их легко отвлечь там, и легко внести сумятицу заранее. Еще когда отправляются на вахту. Что?

— Видишь, мой господин, как в проговоренных вместе словах рождается план? — Дакей поднял палец.

— Вот и хорошо. Завтра после заката я приду, чтоб услышать твои мысли, облеченные в слова. И послезавтра тоже. А там…

Он улыбнулся, собирая у прищуренных глаз морщинки. И стал похож на мальчишку, предвкушающего подарок.

— Там, глядишь, мы еще повоюем за этот мир, которому ты предрек смерть. Отдыхай. Прислать тебе девку? Или пару парнишек?

Дакей отрицательно покачал головой, провожая взглядом тонкую гибкую фигуру. И когда Вест взялся за ручку двери, окликнул его, по-прежнему сидя на полу расплывшейся грудой.

— Про девок, мой господин. Ведомо ли тебе, что почти все они тяжелы? И что рожают детишек после шести, а то и пяти месяцев тяжести? Я не знаю, что там, в других наших селениях. Но у нас так.

— И давно? — Вест медленно повернулся, так и не открыв дверь.

— Кто знает. Не считаны и не отмечены в календарях. Бывшие умники стали безмозглы, а нам хватает работы с походами, парнями и войнами. Но думаю, второй или третий год.

— И ты говоришь, что мир умирает? Если девки торопятся нарожать новых детей! Похоже, благость все же точит твой ум, Дакей. Нет мне лучшей новости!

Вест распахнул двери и ушел, смеясь на ходу. Дакей смотрел в проем, презрительно кривя губы в усмешке. Тяжело опираясь на руки и становясь на колени, пробормотал еле слышно:

— Мой ум в порядке, великий глупец Вест. То, что рождается нынче — не твой мир. Уже не твой.

У себя в покоях Вест с размаху сел на лавку, топнул сапогом, обшаривая глазами столы, драгоценные занавеси, табуреты, обитые бархатом, широкую постель за тяжелой шторой. Новые дети! Прекрасно. Если он получит от королей обещанную вечную жизнь, то будет повелевать не кучкой тупых дядьев и послушных парней-вояк, а молодым, полным сил, миром. Полным новых людей. Его людей, а не уведенных когда-то из Башни или украденных из нее после битвы обратного ухода.

— Ты, — сказал мальчишке, который встал в дверях, кланяясь, — сестра есть?

— Три, мой господин, мой заботливый добрый господин.