Елена Блонди - Карты мира снов [СИ]

— Не успел. Твоя работа на меня с порога накинулась. Давай уже, рассказывай.

Они снова лежали, рассказывать Ирина начала не сразу, сделали очень нужный перерыв, на самое важное сейчас занятие. И, как всегда после любви, оба помягчали, мысленно неловко смеясь своему возмущению. Такие мелочи, ерунда все, кроме того, как сильно любим друг друга.

— Это не секция в затрапезной школе, и не группа толстух, которые похудеть мечтают, а сами плюшки трескают в раздевалке. Новая студия фитнеса. Гошка, ну Георгий, у него папаша в мэрии большая шишка, он сам бывший спортсмен, с травмой. Вот родители, чтоб его пристроить, открыли дорогущий тренажерный зал, в самом центре. Он владелец. Но одних денег мало, понимаешь? И цыпочки его — какой с них толк, кроме идеальных размеров? Короче, я туда заглянула, искала себе зал, на пару раз в неделю, чтоб форму не терять. И мы как-то с ним там заговорили. Я клиента одного поправила, по-тихому, он без тренера занимался. Такой дурак, мог себе связки порвать. А он вцепился, стал меня звать в личные тренеры. Дрейка, ты представь только! Ездила я в пгт, в школу, вела секцию за копейки, которые школа с родителей трясла. И вдруг мне — личное тренерство, один клиент, бабки солидные такие.

— Может он тебя закадрить хотел!

— У вас мариманов одно на уме. Встряхнись. Кроме дурного секса на стороне есть еще куча в жизни пряников. Начерта я стану терять престиж, трахаясь с каким-то жирным уродом? Даже если он поднятый бизнесмен!

Ирка говорила так уверенно, что Андрей кивнул. Ее правда. Город небольшой. И профессионал-тренер ценится повыше, чем еще одна дамочка в поиске, их тут толпы каждый год в половую жизнь вступают. Ее целеустремленность не позволит крыше поехать и все прогулять, за пару лет пустив на ветер десять лет предыдущей жизни, что состояла из ограничений и тренировок. Да что десять, всю жизнь, считай.

— Вот. Я тебя узнаю, наконец. А то лежал тут как старый сыч. Ни слову не верил.

Она засмеялась, снова принимаясь за свои медленные упражнения. Сидя по-турецки, вытягивала вверх руки, напрягая каждую мышцу. Потом ссутулилась, вешая голову. Слова доносились откуда-то от локтей.

— Я согласилась. Пару недель с Эдом позанималась, он, кстати, мое время оплачивал тоже. Тут Гоша меня и ангажировал. Пригласил в кабинет, спросил, кто и чего. И вдруг, такое предложение. Хочу, говорит, крутую фитнес-студию открыть, чтоб никакого бляццва, а только супермодели, и всякие выступления. Ну, и как мне отказаться? Все чин по чину — трудовая, зарплата, и еще премиальные. Да я, может, именно об этом всю жизнь и мечтала! Не какие-то мифические медали с олимпиадами, а такое вот — для нормальной жизни.

Она легла навзничь, беря Андрееву руку и укладывая к себе на грудь.

— Только не вздумай сейчас, на предмет, что мои мечты — фу-фу мечты, если в них есть слово «деньги». Это великое, между прочим, счастье, когда денег дают за любимую работу, а не за то, что болтаешься полгода на жестяном корыте, ничего кроме воды не видишь. Сам жаловался.

— Девчонки тебя любили, — зачем-то сказал Андрей. Наверное, чтоб не говорить вслух фразу из старого фильма, которую раньше любил повторять сам себе «вот тебе пальто, Базин, и мечтай о чем-нибудь высоком».

— Любили, — согласилась Ирина, — из последнего выпуска почти все уже замуж выскочили, с пузами гуляют, парочка стали пьянчужками, по рукам пошли. Отличный толк в любимой работе. А мне силы тратить на это болото?

— А тут, значит, не болото, — не удержался Андрей, — потом у что деньги. Да?

— Да. Потому что мы с тобой эти деньги употребим на собственную свободу! Я захотела, чтоб было у нас красиво, и не пришлось у родителей просить, тебя ущемлять. Ты уехал, я оставалась в голых стенах! А заработала столько, что и ремонт, и мебель. Плохо разве?

— Да хорошо, — махнул он рукой, — спорю я, что ли?

— Споришь. Вслух соглашаешься. А сам себе все равно споришь.

Андрей промолчал. Странный вышел у них разговор. Ирка была права. На все ее аргументы он отвечал согласием, кивал. Потому что — логично, стройно. Но мысленно не мог согласиться ни с одним аргументом. Это угнетало. Получалось, он склочник… Ну, хоть что-то должно бы вызвать в нем понимание! Так было бы честно (логично, язвительно уточнил). А если нет, значит просто ищет, к чему придраться, и придирается ко всему подряд. Нужно срочно подумать о будущем. Близком. Отгулы все же, два месяца вольной жизни. И даже денег, получается, свободных есть, а думал, все уйдет на обстановку и долг за квартиру.

— Давай через пару дней завеемся, — предложил зевающей Ирке, — как хотели. Сперва на Южный берег, а потом ка-а-к повезу тебя, допустим, на Байкал. Там говорят, зимой красота невероятная.

— В этом месяце никак, Дрейка. — Ирина встала, суя ноги в тапочки, подхватила со столика мобильный, — ты же слышал, у нас показательные, сначала тут, потом едем в Севастополь. Потом, через неделю, в Киев, если повезет. С Гошкиным баблом повезет, конечно, там главное, взнос заплатить и за проживание. У нас команда, четыре девчонки, пять парней. Два тренера.

— Тогда через месяц. Да?

— Давай сперва доживем, — Ирка нагнулась, целуя его в губы, — мне позвонить надо, я в кухню, там связь получше.

Голая, пошла к двери, переливая по спине и плечам небольшие, ладно уложенные мышцы. И попка — эдакая, получше, чем у любой школьницы, с ревнивым восхищением отметил Андрей, прямо Сирена Вильямс, только в два раза стройнее.

— Я могу с вами рвануть. За свой кошт, конечно. Буду свистеть с трибуны.

Ирина остановилась в дверях. Спина замерла, будто каждой мышцей обдумывая и что-то решая. Потом пришла в движение, обозначая поворот, красивый такой.

— Не очень хорошая идея. Извини. Мы же не на прогулку едем, Дрюш.

— Да понял я.

Через минуту валялся один, борясь с искушением пойти следом, встать в коридоре, где слышны слова, а не только интонации телефонной беседы. Возьму и поеду сам, решил мрачно. Буду отдыхать, пока они там на матах потеют. Да черт, плевать. Унижаться еще, следом таскаясь за женой.

— Я тогда в Рыбацкое поеду, — сказал, когда оживленная Ирка вернулась, бросила телефон, снова укладываясь прохладным телом на спину к Андрею…

Жена помолчала, легонько целуя его в краешек уха, в шею, в затылок, фыркая от лохматых выгоревших прядей. А потом совсем мирно (чересчур мирно, мрачно возмутился Андрей) согласилась:

— Чудно. И мне не придется дочуркой прикидываться. Твои только рады будут.

Сто витков Башни. Даэд, сидя на мягкой длинной скамье в одной из множества комнат ожидания, уже понимал, круглое число сто — всего лишь фигура речи. Никто не знал точного числа витков и спиралей, которые теоретически располагались один над другим, а на деле плавно или резко переплетались, пронизанные лестницами и переходами. Иногда витки были двойными или тройными, соединялись пандусами и наклонными коридорами, а иногда — становились такими. За время учения дети, которых наставники называли общим именем «ичи», либо, обращаясь к мальчикам — ийчи, а к девочкам — айчи, узнали главное. Башня делится на нижние витки, плотной энергии и больших механизмов, средние и верхние. Средние нижние — продовольственные, где выращивались фрукты и овощи, а еще жили приманенные из внешней пустоты птицы и летающие твари. Дальше шли средние средние — там жили люди, обычные. Те, кто работал для самих людей. Техники и механики, энергетики, рабочие на фермах, строители. Все, чья работа призвана была обеспечить в Башне жизнь. На средних высших витках располагались детские сады и школы, и дальше, где средний уровень уступал место верхнему — начинались владения тех, кто больше работал головой. Верхний нижний — врачи, учителя, судьи, разбирающие людские тяжбы. Верхний средний — более отвлеченные профессии. Тут обитали ученые, чьи занятия связаны были с внешней пустотой больше, чем занятия остальных. Они ведали прогнозами, предупреждали о приближении ураганов, высчитывали траектории небесных светил и толковали их, указывая лучшее время для поворотов к солнцу или к луне.