Игорь Бер - Запертые двери [СИ]

— И так, можешь начинать, — дал добро Майк.

— С вашего позволения, я начну с самого начала. Все началось более трехсот лет назад, во время жуткой эпидемии…

— Мы знаем эту историю, — перебил его Тим.

— Нет, — закачал отрицательно головой Коннор. — В газетах много чего выдумано, много домыслов. Все началось с того, что местного знахаря заподозрили в дьяволопоклоничестве, вследствие чего он был сожжен на костре. Никто из ныне живущих горожан не знает его имени, да и было ли оно кому-либо известно тогда, теперь уже никто и не скажет наверняка. Так или иначе, он был уважаемым человеком в городе и считался званым гостем в любом доме. А всему виной был его удивительный дар лекаря. Он поднимал на ноги смертельно больных и исцелял, казалось, смертельные раны. И только один житель города знал кем он был на самом деле и не переставал кричать о том, что знахарь на самом деле — Посланник Сатаны. Но, никто не предавал значению этим словам, так как эти слова принадлежали женщине, считающейся не вполне вменяемой. Но вскоре она прекратила свои проповеди, но причины этому никто не стал искать.

Когда дочь губернатора потеряла при несчастном случае правый глаз, он вернул ей зрения, якобы пересадив ей глаз молодого ягненка. — Майк не удержался от смеха, но больше никто не составил ему компанию. — Этим он заработал доверие главы города, богатство и полную неприкосновенность. Все были просто околдованы им, образно выражаясь.

Говорят, он жил как в раю на протяжении трех лет, после чего все пошло по иному пути. В городе построили католическую церковь, был большой праздник по этому поводу, собрались все горожане и конечно же был приглашен на открытие и знахарь. Как почетный гражданин города, он должен был первым войти в святую обитель. Но на празднике он так и не появился. Тогда этому не придали слишком большого значения. Но вскоре все изменилось.

Все чаше он отказывался помогать больным, объясняя это своим бессилием. Даже в случаях, когда болезнь казалась пустяковой для такого великого лекаря как он. Затем пришла эпидемия, и люди начали погибать один за другим. Все ждали от знахаря чуда, но он снова оставался бездействовать, поле чего по городу и поползли слухи. Многие верили, что виной всему был именно он и никто другой. Тогда ему и припомнили его не появления на открытие церкви. Но пока он имел покровительство губернатора, его никто не решался тронуть.

А вскоре дочь губернатора выколола себе пересаженный глаз, с воплями о том, что она видит им то, как знахарь проводит свои черные обряды, вырисовывая на полу пентаграммы и окропляя их кровью и что пересаженный ей глаз принадлежал ранее совсем не ягненку, а некой пожилой женщине, которая жила на краю города и считалась сумасшедшей. По приказу губернатора, несколько горожан отправились в хибару бесноватой и обнаружили ее изгнившее тело, прибитое к стене вверх головой и с глубокой впадиной в правой глазнице.

Эта находка и послужила для знахаря смертным приговором.

Они схватили его и привели в центр города, где уже все было готово для экзекуции — хворост, столб, священник и три человека с факелами. Они привязали его к столбу, а знахарь даже и не думал этому сопротивляться. Священник произнес над ним молитву и спросил: есть ли у него последнее слово, прежде чем отправиться в Ад? Знахарь ответил что есть. Все ожидали услышать покаяние или просьбы о пощаде, но вместо этого услышали, что на их город падет проклятие, на всех его жителей и на будущее поколение. И будут они мучиться, пока в городе не возведут крест на холме, причем это должен будет сделать приезжий, а не местный житель. И как только три приезжих в город найдут свою смерть на кресте, проклятие с города спадет. И на все про все городу давалось не больше трех веков. И если при истечении данного срока третья жертва не будет принесена, тогда город накроет вечная тьма и за один день все жители города исчезнут в никуда. С этими словами он и отбыл в мир иной.

Утром был собран совет города, на котором были обсуждены казнь знахаря и его последние слова. И хотя многим не хотелось верить в правдивость наложенного заклятия, большинство все же признались, что верят в то, что лекарь был посланником нечистого, а потому его слова могли и обладать должной силой.

Эта история передавалась из поколения поколение, но она стала постепенно забываться, пока в городе не появился француз…

— Шарль де Зетолль, — почти шепотом произнесла Мэри.

— Да, он самый, — кивнул Коннор. — Раз вы знаете его имя, значит должны знать и его историю. Стоит лишь добавить, что священник, приглашенный им из другого города, стал первой жертвой погибшей на кресте.

— Значит, в его смерти стали виновны жители города, а не знахарь, — произнес Тим.

— Да — подтвердил Осборн.

— Но почему? — возмутилась Сьюзен. — Ты ведь сам говоришь, что придание начало всеми забываться, а это значит, что ничего ужасного в городе не происходило, так почему же они пошли на убийство?

— Всему виной был крест, который воздвигнул француз на холме около своего дома. Это заставило всех вспомнить о словах знахаря. Многие просто бились в истерике от страха.

— Позволь продолжить мне, — приостановил его рассказ Тим. — Они убили священника, распяли его на кресте и вот тогда и увеличилось количество убийств в городе.

— Да, вновь кивнул Коннор. — И не только убийств, но и грабежей изнасилования и частые болезни.

— То есть, сами жители города и запустили механизм проклятия, — покачал с осуждением головой Майк.

— Либо проклятие начало свое действие, либо жители просто сошли сума от страха и принялись делать те вещи, о которых ранее и не помышляли, — предположил Осборн.

Вначале жители города решили распять самого беззащитного из приезжих.

На этих словах Сьюзен и Мэри вскрикнули, да и Тиму с Майком стало не по себе.

— Но до Мари им не удалось добраться. Городок собрал Совет и решил послать местную женщину в помощь де Зетоллям, так как знали, что французы искали няньку. Выбранной женщине не вполне улыбалась участь стать детоубийцей, но Совету удалось на нее надавить, вдобавок ей посулили огромное вознаграждение. И женщина, которую звали Эллис Годфри, согласилась. Она решила принести в жертву старшую дочь Шарля и Жудит, к тому же Изабелл была больна некой неизлечимой болезнью, что слегка облегчало переживания Годфри. Но прежде чем ей это удалось, девочка скончалась самостоятельно и Эллис сбежала из города, и больше ее никто не видел.

На новом Совете города, была выдвинута новая кандидатура на роль «няньки». Новую няньку звали Хлоя Саммерфилд, но и она не справилась с порученным ей заданием. Она, как и Эллис исчезла, но в отличии Годфри, ее нашли спустя пару недель в лесу, с петлей на шее, свисающей с ветви старой ели.