Стивен Кинг - Зеленая Миля - английский и русский параллельные тексты

Но от чтения мы не получали столько же удовольствия, сколько от просмотра телепрограмм ("Сырая кожа", Route 66) that we watched together; they were a family event. "Золотое дно", "Маршрут 66") мы смотрели их вместе, и это было, как праздник. It wasn't until years later that I discovered Dickens's novels had been enjoyed by families of his day in much the same fashion, only their fireside agonizings over the fate of Pip and Oliver and David Copperfield went on for years instead of a couple of months (even the longest of the Post serials rarely ran much more than eight installments). Спустя много лет я узнал, что во времена Диккенса его романы доставляли семьям такое же удовольствие, только их домашние страдания по поводу судьбы Пипа и Оливера или Дэвида Копперфильда продолжались годами вместо пары месяцев (даже самые длинные "сериалы" в газете "Пост", как правило, укладывались в восемь частей). There was one other thing that I liked about the idea, an appeal that I suspect only the writer of suspense tales and spooky stories can fully appreciate: in a story which is published m installments, the writer gains an ascendancy over the reader which he or she cannot otherwise enjoy: simply put. Единственное, что меня привлекло в этой идее, думаю, полностью понятно лишь авторам детективов и триллеров: в книге, выходящей по частям, писатель имеет над читателем особую власть, которая не всегда им нравится: проще говоря. Constant Reader, you cannot flip ahead and see how matters turn out. Постоянный Читатель, ты не можешь забежать вперед и посмотреть, как все повернется. I still remember walking into our living room once when I was twelve or so and seeing my mother in her favorite rocker, peeking at the end of an Agatha Christie paperback while her finger held her actual place around page 50. Я еще помню, как однажды, когда мне было лет двенадцать, зашел в гостиную и увидел, как моя мать, сидя в своем любимом кресле-качалке, заглядывает в конец детектива Агаты Кристи, а ее палец заложен где-то возле пятидесятой страницы. I was appalled, and told her so (I was twelve, remember, an age at which boys first dimly begin to realize that they know everything), suggesting that reading the end of a mystery novel before you actually get there was on a par with eating the white stuff out of the middle of Oreo cookies and then throwing the cookies themselves away. Я был возмущен и высказал ей все (мне было, вы помните, двенадцать, а это возраст, когда мальчикам впервые начинает смутно казаться, будто они знают все на свете), заявив, что заглядывать в конец детектива это все равно, что съесть белую начинку пирожных Орео, а потом пирожные выбросить. She laughed her wonderful unembarrassed laugh and said perhaps that was so, but sometimes she just couldn't resist the temptation. Она засмеялась своим удивительным легким смехом и ответила, что скорее всего я прав, но иногда она не может побороть искушение. Giving in to temptation was a concept I could understand; I had plenty of my own, even at twelve. Искушение - это понятие было мне знакомо - даже в двенадцать у меня их было полно.

But here, at last, is an amusing cure for that temptation.	И вот тут наконец придумано забавное лекарство от подобного искушения.
Until the final episode arrives in bookstores, no one is going to know how The Green Mile turns out... and that may include me.	До тех пор, пока в магазинах не появится последняя часть, никто не узнает, чем закончится "Зеленая Миля"... может, даже и я не узнаю.
Although there was no way he could have known it, Ralph Vicinanza, mentioned the idea of a novel in installments at what was, for me, the perfect psychological moment. I had been playing with a story idea on a subject I had always suspected I would get around to sooner or later: the electric chair. "Old Sparky" has fascinated me ever since my first James Cagney movie, and the first Death Row tales I ever read (in a book called Twenty Thousand Years in Sing Sing, written by Warden Lewis E. Lawes) fired the darker side of my imagination.	Сам того не зная, Ральф Висинанза упомянул мне об идее публиковать роман по частям в самый, можно сказать, подходящий психологический момент Я как раз прокручивал в голове тему романа, к которой, как мне всегда казалось, я рано или поздно должен был прийти: электрический стул. "Олд Спарки" ("Старик Разряд") волновал меня давно, с самого первого увиденного фильма Джека Кагни и первой прочитанной книжки об Этаже Смерти ("Двадцать тысяч лет в Синг-Синге" Уордена Льюиса Е. Лоуса). Эта тема распаляла темную сторону моего воображения.
What, I wondered, would it be like to walk those last forty yards to the electric chair, knowing you were going to die there?	Интересно, думал я, каково пройти вот эти последние двадцать метров до электрического стула, зная, что там тебе предстоит умереть?
Mat, for that matter, would it be like to be the man who had to strap the condemned in... or pull the switch?	Как себя при этом чувствует тот, кто привязывает осужденного или включает рубильник?
What would such a job take out of you?	Что такая работа отнимает у человека?
Even creepier, what might it add?	И еще ужаснее, что она может добавить?
I had tried these basic ideas, always tentatively, on a number of different frameworks over the last twenty or thirty years.	За последние 20-30 лет я пробовал отрабатывать эти основные темы во многих вариантах.
I had written one successful novella set in prison (Rita Hayworth and Shawshank Redemption), and had sort of come to the conclusion that that was probably it for me, when this take on the idea came along.	Я написал одну удачную повесть, действие которой происходит в тюрьме ("Рита Хейворт в Шоушенкской тюрьме") и вроде бы пришел к выводу, что это именно то, что нужно, когда возникла новая идея.
There were lots of things I liked about it, but nothing more than the narrator's essentially decent voice; low-key, honest, perhaps a little wide-eyed, he is a Stephen King narrator if ever there was one.	Мне в ней многое нравилось, но больше всего то, что в книге будет звучать исключительно достойный голос автора, сдержанный, честный, может, даже чуточку наивный, - голос рассказчика, если такой вообще когда-либо существовал.
So I got to work, but in a tentative, stop-and-start way. Most of the second chapter was written during a rain delay at Fenway Park!	Я начал работу, но словно на ощупь, то и дело останавливаясь... Большая часть второй книги была написана во время дождя в парке Фенуэй!
When Ralph called, I had filled a notebook with scribbled pages of The Green Mile, and realized I was building a novel when I should have been spending my time clearing my desk for revisions on a book already written (Desperation-you'll see it soon, Constant Reader).	Когда позвонил Ральф, я исписал уже блокнот неразборчивыми строками "Зеленой Мили" и понял, что вырисовывается роман, а я должен проводить время за уборкой стола и делать правку уже написанной книги ("Отчаяние" - ты ее скоро увидишь, Постоянный Читатель).

At the point I had come to on Mile, there are usually just two choices: put it away (probably never to be picked up again) or cast everything else aside and chase.	В таком случае есть два варианта: убрать новый роман (и, возможно, больше к нему не вернуться) или отложить все прочее в сторону - и вперед!
Ralph suggested a possible third alternative, a story that could be written the same way it would be read-in installments.	Ральф предложил третий вариант: книга, которую можно писать так же, как ее будут читать - по частям.
And I liked the high-wire aspect of it, too: fall down on the job, fail to carry through, and all at once about a million readers are howling for your blood.	Мне понравилась такая напряженная ситуация: не успел закончить работу и сдать в срок - и вот уже миллионы читателей жаждут твоей крови.
No one knows this any better than me, unless it's my secretary, Juliann Eugley; we get dozens of angry letters each week, demanding the next book in the Dark Tower cycle (patience, followers of Roland; another year or so and your wait will end, I promise).	Никто не знает этого лучше меня, разве что моя секретарь Джулианн Югли: мы получаем десятки гневных писем в неделю с требованиями следующей книги из цикла
One of these contained a Polaroid of a teddy-bear in chains, with a message cut out of newspaper headlines and magazine covers: RELEASE THE NEXT DARK TOWER BOOK AT ONCE OR THE BEAR DIES, it said.	"Темная Башня" (терпение, почитатели Роланда, еще год, другой - и ожидания кончатся, обещаю). В одном письме была фотография плюшевого мишки в цепях и записка, составленная из букв, вырезанных из газетных заголовков и журнальных обложек: "Выпустите следующую книгу "Темная Башня" сейчас же, или этот медвежонок умрет", -гласила она.
I put it up in my office to remind myself both of my responsibility and of how wonderful it is to have people actually care-a little-about the creatures of one's imagination.	Я повесил записку на стене кабинета как напоминание об ответственности и о том, что существуют люди - и это замечательно, - которым действительно есть дело до образов, созданных чьим-то воображением. Вот так я решил публиковать
In any case, I've decided to publish The Green Mile in a series of small paperbacks, in the nineteenth-century manner, and I hope you'll write and tell me (a) if you liked the story, and (b) if you liked the seldom used but rather amusing delivery system.	"Зеленую Милю" в виде серии маленьких книжечек в стиле девятнадцатого века и, надеюсь, вы напишите мне и расскажите: а) понравилась ли вам книга и б) понравилась ли вам редко используемая, но довольно любопытная форма публикации.
It has certainly energized the writing of the story, although at this moment (a rainy evening in October of 1995) it is still far from done, even in rough draft, and the outcome remains in some doubt.	Она, конечно же, побуждает автора к написанию книги, хотя в настоящее время (дождливым вечером октября 1995 г.) роман еще далек от завершения даже в черновиках и финал его остается еще неясным.
That is part of the excitement of the whole thing, though-at this point I'm driving through thick fog with the pedal all the way to the metal.	Но в этом-то и весь "смак", хотя в настоящий момент я еду в густом тумане, и, что называется, жму на всю железку.
Most of all, I want to say that if you have even half as much fun reading this as I did writing it, we'll both be well off.	И вот что я хочу еще сказать: если при чтении вы получите хоть половину того удовольствия, с которым я писал книгу, мы оба будем счастливы.
Enjoy... and why not read this aloud, with a friend?	Наслаждайтесь... и почему бы не почитать это вслух вместе с другом?

Читать дальше