Наташа Михлин - Это внутри

— Это назвается финган [15] Финган — арабская чашка без ручки. , у меня таких шесть, на всех разные звери и птицы.

Он оставил Эбби любоваться этой кукольной посудкой и снял турку с огня. Налив порцию душистого напитка, Тай сначала пригубил сам, потом передал чашку Дине.

— По традиции, хозяин должен сначала сам попробовать кофе, показывая гостю, что напиток не отравлен, — пояснил он.

Эбби убежала в дом, чтобы принести кукол и поиграть в чаепитие.

— Кто научил тебя этому? — спросила Дина, осторожно сделав глоток.

— Имран. Деревенский педиатр из поликлиники рядом с базой, где я пробыл полгода. Остальные врачи уехали еще до того, как туда пришли союзные войска. Имрану приходилось замещать всех специалистов сразу, — Хупер задумчиво покрутил чашку в пальцах, — Он хорошо говорил по-английски. Помогал вести переговоры с местным начальством. Расспрашивал нас о том, как устроена жизнь в Америке, и сам много рассказывал, объяснял всякие тонкости — если находил слушателей, конечно.

— Настоящий герой, — заметила Дина, — остаться на оккупированной территории, посреди этой разрухи, кишащей вооруженными чужаками…

Тайлер поднял на нее глаза.

— Его убили джихаддисты сразу после того, как мы ушли. Сожгли живьем. За то, что он осматривал и лечил женщин, которым некуда было больше обратиться за помощью.

Дина стиснула зубы и выдержала его взгляд.

— А может, за то, что он сотрудничал с оккупантами? Ты видишь лишь одну сторону медали. Вас посылают рушить и убивать вслепую, не показывая общей картины!

— Кто может похвастаться тем, что видит ее, эту общую картину? — парировал Тайлер, — по-твоему, о чем думают солдаты, лежа в постели после отбоя? О девках? — он насмешливо поднял бровь и заметив краску на ее щеках, понял, что попал в цель. — Не без этого, признаю, — поднял руки Тай, — но львиная доля размышлений приходится на вопрос «Зачем мы здесь?»

Он помолчал и продолжил:

— Когда ежедневно видишь, как погибают люди, перестаешь делить их на своих и чужих. Иногда получается хоть кого-то спасти… Даже не обладая всей информацией, можно поступать правильно и делать, что должен. Это лучше, чем сложить руки и не делать ничего.

— Звучит узко, — фыркнула Дина.

— Зато честно, — отрезал Тай.

Эбби приволокла пеструю сумку, набитую игрушками, и, прихватив цветные посудинки, уселась на скамейку в дальнем углу двора. Дина поставила на стол сверкающую чашечку.

— Кофе необычный, скорее напоминает какао. Но мне понравилось.

Тайлер кивнул, глядя на далекие вершины, залитые солнцем. Птицы вспорхнули с дерева и прозрачным облачком устремились к шоколадным квадратикам сжатых полей.

— Я зайду сполоснуть посуду? — спросил Тай, — Если не смыть кофе с меди сразу, то потом придется помучиться.

— Я думала, у мужчин мытье посуды считается признаком слабости, — бросила Дина, поднимаясь.

— У всех свои недостатки, — отозвался Хупер.

Кухню заливало солнце, на столе вперемешку с остатками завтрака лежали осенние листья.

— Эбби собирает коллекцию, — ответила Дина на вопросительный взгляд Тайлера.

Он закатал рукава и подставил турку под струю воды. Медные бока посудины были покрыты чеканными вмятинками, бросавшими на стены горошины света. Картина дышала такой безмятежностью, что Дина наконец решилась задать давно мучивший ее вопрос.

— Как рука? — нарочито небрежно бросила она, перебирая глянцевые листья.

Хупер выключил воду, звякнула отставленная в сторону турка. Затянувшееся молчание заставило сердце Дины тревожно забиться, она боялась встретиться с Тайлером взглядом. Напряжение нарастало с каждой секундой.

— Ты знал.

Она облизнула пересохшие губы и обернулась. Тайлер смотрел на нее, в глазах нельзя было прочесть ничего. Дина бросилась к дверям, но он поймал ее и прижал к стене. Захват не оставлял возможности пошевелиться, она вновь ощутила разбуженное паникой присутствие силы, готовой выплеснуться по первому зову.

«Нет, нет, нет. Я этого не хочу, не хочу!»

Дина испуганно рванулась, но в тот же миг почувствовала, что Хупер уже не держит ее:

— Я не собираюсь выдавать тебя!

Она бессильно опустилась на пол и прижалась лбом к стене. Медленно осознавая услышанное, выровняла дыхание.

— Возьми.

Тайлер протянул ей стакан воды. Дина, не поднимая глаз, приняла стакан, села на стул и сделала глоток.

— Уходи, Тайлер. Я не хочу причинить тебе зло.

— Пока что ты причинила мне только добро, — хмыкнул он, — запястье как новенькое. В армии мы не раз вправляли друг другу руки-ноги, я знаю о чем говорю.

— Я надеялась, ты ничего не заметил.

— Сложно не заметить, как часть твоего тела без наркоза перекраивают по своему усмотрению…

Дина опасливо взглянула на него. Золотистые глаза улыбались, и это чуть не заставило ее расплакаться от облегчения. Она потянулась за салфеткой и уткнулась в ладони, справляясь с эмоциями.

— Прости.

— За что? — удивился он, — за то, что оказала первую помощь?

— За непреднамеренную вивисекцию. Было больно?

Хупер наморщил лоб, вспоминая.

— Не сказал бы, что очень больно, скорее… странно. Будто руку на миг разобрали на части и собрали назад, как конструктор.

— О Господи, — Дина закрыла ладонями лицо, — я не предполагала… хотела только осмотреть тебя как следует! И ты до сих пор никому не рассказал?

Тайлер пожал плечами.

— Кажется, в тот момент ты испугалась гораздо больше меня. Ситуация как-то не располагала к расспросам. А рассказывать другим… — он усмехнулся и покачал головой, — любому показалось бы, что у меня крыша поехала после работы на солнцепеке. Да и потом, необдуманная болтовня творит немало бед.

Хупер оперся руками о стол:

— Но теперь ты, наконец, расскажешь, в чем дело?

Дина никогда еще не говорила так много, даже проводя лекции для интернов в больнице, но остановиться не могла. Годы мучительного молчания выплескивались потоком фраз. Чудовищная тяжесть, давившая на нее, теперь рушилась с каждым сказанным словом. Она то улыбалась, то вытирала слезы, тщетно пытаясь держать себя в руках, боясь, что Хупер встанет и уйдет, уйдет, не дав ей высказаться до конца.

Но каждый раз, поднимая глаза, Дина убеждалась: он еще здесь.

— Эбби знает о том, что ее дар передается другим?

— Нет. — В горле пересохло, Дина потянулась к чайнику и ткнула в кнопку, — что бы ни происходило с родителями, дети винят в этом себя. Представляешь, что будет с малышкой, узнай она, что послужило реальной причиной смерти Тома?! Кроме того, заражение произошло лишь раз и не передается дальше, я наблюдала за этим, сопоставляла факты… Думаю, виноват был сильный эмоциональный всплеск, какой-то выброс энергии.