Наташа Михлин - Это внутри

Сайхем и Энди стояли рядом, на скальном уступе, откуда город выглядел, как рождественский макет кукольной деревушки. На ступеньку ниже замер Пит, сосредоточенно глядевший на подъездное шоссе. Там уже скопились автомобили, но Пит удерживал заслон, не позволяя им выехать из города.

Сайхем увидел голубую мигалку полицейской машины, и, ухмыльнувшись, направил руку в ту сторону. Жестяная крыша универмага раскрылась, как консервная банка, огонь выплыл в небо, и, повинуясь Джереми, накрыл соседний дом. Он сдерживал стихию, не давая пламени пролиться на мельтешащих на улице людей. Свидетели нужны были живыми. Чем больше, тем лучше…

— Джер, они поднимают вертолеты! — прохрипел Пит. Он еще ни разу не пытался применять дар так долго, от напряжения начинали дрожать руки.

Стрекот машины раздался совсем близко, луч фонаря зашарил по городу, мазнув по камням рядом с ними.

— Сбей его, — бросил Сайхем сквозь зубы, переводя взгляд на следующее здание. Применение дара на таком большом расстоянии требовало полной отдачи.

— Что? — вскрикнул Пит, — но я не… Я не могу, Джер! — жалобно проскулил он.

Джереми свел брови:

— Энди?

Энди бросил играть с огненными змеями в городском парке. Сделав ладонями движение, будто скатывал снежок, он размахнулся и дурашливо крикнул:

— Файербол!

Винт рассыпался дождем свистящих обломков, вертолет начал стремительно терять высоту. Пит ахнул, оставив свое занятие, подхватил падающую машину и, с трудом удержав ее, осторожно поставил на землю рядом с пожарным грузовиком.

— Играешь в самолетики? — фыркнул Сайхем.

— Там же пилоты, — смутился Пит, тяжело дыша, — и вообще… ты говорил, нужно держать себя в руках… иначе сюда пригонят уже армию.

Сайхем неопределенно мотнул головой и бросил:

— Сворачиваемся, хватит…

Пробираясь по безмолвному лунному собору, в который еженощно превращался лес, Джереми вспоминал Пита и злился. Злился на его шарф в клеточку и длинные ресницы. На чересчур мягкий характер и жалостливость, так похожую на доброту из детских книжек. Злился на себя, потому что понимал: сегодня именно Пит показал себя сильным, а не он сам. Сайхем старался затолкать эту мысль поглубже, но она упрямо лезла наверх, заставляя его перебирать все события последних месяцев.

Еще недавно все казалось простым и ясным — неограниченная власть, небольшая эффектная война и свободная жизнь в собственном крохотном королевстве. Но чем дальше, тем больше Джереми понимал, что этот замок выстроен из стекла, и теперь он рушился у него на глазах. Жизнь казалась хрупкой и пустой, война означала смерть, которая тоже обернулась помпезным миражом, скрывающем лишь холод, а власть… другой стороной власти была ответственность. Чудовищная, давящая сила, которую можно сбросить, лишь отказавшись от нее в самом начале… А теперь уже поздно.

Он не смел признаться себе, что эффектная ночная вылазка — это всего лишь попытка отсрочить неизбежное, действие ради действия, а война с будущим проиграна уже теперь.

Джереми полез в карман за сигаретами и обнаружил, что их нет. Искать выпавшую пачку в переплетениях лунных бликов было бесполезным занятием. Он стиснул зубы и прибавил шагу, будто надеясь, что мысли отстанут от него, пойманные ночной паутиной теней.

«Один человек не может продумать все…»

«Но я должен был».

«И не справился… Попроси у них помощи, ты же можешь…»

«Они сожрут меня».

«Они ждут лишь твоего согласия… голоса…»

«Я должен думать о „Крепости“. Что будет с ними? Они не виноваты».

«Как и ты, мой мальчик… Какая разница что будет? Ты этого уже не увидишь…»

Инспектор высадил Луиса на повороте и вернулся в город. Фернандес сам попросил не подвозить его прямо к дому. Ночной воздух приятно холодил лицо, смывая запах гари. Увиденное в Черритауне было бы очень похоже на банальный поджог, если бы не съемка с телефона одного из очевидцев, на которой ясно виднелась извивающаяся в воздухе огненная плеть. Хотя такого мощного проявления сверхъестественного Луис еще не видел, он понимал: здесь явно не обошлось без действия сыворотки. Игра становилась опаснее и интереснее с каждым днем. Телефон Луис забрал, как вещественное доказательство, благо, его владелец еще не успел выставить занятное видео в сеть. Луис Фернандес никому не позволит опередить себя…

Он заметил впереди беловолосую фигуру и удивленно поднял бровь. Комендантский час никто не отменял, хорошие мальчики давно должны сидеть дома и резаться в «Фаркрай» по сети.

Сын хозяйки гостиницы оглянулся по сторонам, но не заметил Луиса и легко взбежал по ступенькам крыльца. Фернандес успел подхватить створку, не дав ей хлопнуть, подождал щелчка внутренней двери и проскользнул в подъезд.

Голоса были слышны отчетливо, дешевые стройматериалы пропускали звук, а пустота лестницы работала, как резонатор.

— Джерри! Боже мой, что же ты делаешь?

Всхлипывания Маргариты заглушали даже журчание воды в старой трубе у Луиса за спиной.

— Успокойся, — раздраженно ответил Джереми, — прекрати выть. Не боишься, что сюда сбежится вся деревня?!

— Я уже не знаю, чего мне бояться больше! Пожалуйста, хватит крови, Джерри! Тебя ждет ад…

Холод молчания проник даже сквозь закрытую дверь.

Наконец младший Сайхем ответил:

— Я с двенадцати лет в аду, мама, и ты прекрасно знаешь об этом.

Эти слова заставили агента вздрогнуть. Не для одного Луиса число двенадцать навечно стало проклятьем…

Остальное наводило на размышления. Подняться в комнату, сбросить пальто и ботинки, и, подняв створку, бесшумно спуститься по наклонной крыше к нижнему окну было делом трех минут.

В углу спальни на куче белья свернулся черный питбультерьер. Джереми захлопнул дверь, швырнул телефон на подоконник, сбросил куртку и свитер. Затем сел рядом с псом и, уткнувшись ему в бок, стал что-то тихо говорить, поглаживая острые собачьи уши. Мобильник зазвонил. Джереми протянул руку, и телефон мгновенно оказался у него в ладони, будто притянутый магнитом.

Луис легко, как кот, запрыгнул на карниз и подтянулся, возвращаясь в свою комнату. Постоял какое-то время в темноте, пытаясь собраться с мыслями. Он нашел обычную семилетнюю девочку и владеющего даром парня старше лет на десять.

— И что это значит, черт возьми? — спросил он сам у себя вслух.

Постепенно удивление и растерянность были вытеснены торжествующим осознанием того, что он достиг цели. В тонкостях, конечно, следовало разобраться и разобраться осторожно, судя по ночному представлению, это будет опаснее, чем обезвредить мину с завязанными глазами. Но в любом случае Луис мог поздравить себя с тем, что большая часть пути осталась позади.