Сара Пэйнтер - Ночной ворон [litres]

– Возможно. И, думаю, с твоим папой происходит нечто похожее. Что у него за болезнь? Альцгеймер?

– Типа того, – сказала Лидия. – Чарли говорит, это связано с тем, что он все эти годы подавлял в себе магию. Он не давал ей выхода, и она обернулась против него. Ну, конечно, Кроу уже не те, что были раньше, но, думаю, в них еще осталось достаточно сил, чтобы причинить вред.

– Если ты как будто заряжаешь его, ну, вроде того, как это происходит со мной, то не должны ли эти симптомы ухудшаться, когда он находится рядом с тобой?

Лидии нужно было подумать об этой батареечной теории Джейсона. Ей нужно было время, место и тишина, чтобы понять, прав ли Джейсон, и если да, то что она по этому поводу чувствует. Но вместо этого Чарли собирался открыть «Вилку» для публики. Очевидно, его раскаяния не хватило на то, чтобы изменить свои планы.

Но Лидии все же удалось наложить вето на вечеринку по поводу открытия. Она сказала Чарли, что если увидит там хотя бы одного журналиста из «Метро» или «Тайм Аут», то сядет на ближайший же поезд обратно в Абердин. Едва вымолвив эти слова, она тут же пожалела о них. Не о сути, а о форме. Чарли мгновенно понял, что это были пустые угрозы, а никому из Кроу нельзя угрожать чем-то, что ты не готов тут же исполнить. Но Чарли все равно кивнул, уступая.

– Я вижу, ты хочешь, чтобы мы с кафе провалились, и твой старый дядюшка разорился бы. Но я уверен, что у тебя есть на то причины.

Лидия просмотрела местную прессу и веб‑сайты и осмотрела район на предмет объявлений или листовок. Ничего такого не было, и, когда Энджел перевернула табличку на двери и встала за прилавок, Лидия раскрыла свой потрепанный экземпляр «Практической магии» и села за угловой столик, уверенная в том, что день будет пустым, неделя – тихой и что «Вилка» снова благополучно закроется уже через месяц.

Но вместо этого уже через пять минут к ним заглянула парочка прохожих за кофе и булкой с беконом навынос. Они одобрительно огляделись, и один из них, уходя, показал Лидии большой палец.

– До завтра, – бодро заявил он.

Лидия не ответила.

А потом, как будто сломалась какая-то древняя печать, дверь снова открылась, и на пороге появилась женщина в деловом костюме и бежевом плаще.

– Вы открыты?

– Ага, – ответила Энджел, сияя белыми зубами. – Присядете или с собой?

Женщина огляделась и сказала, что присядет, еще до того, как зашла и закрыла за собой дверь. А за ней уже последовала другая женщина в пуховике и с хвостом на макушке. И так и продолжалось. Постоянный поток посетителей в первый же час, в основном за чаем и кофе с выпечкой Энджел, но несколько человек остались сидеть, наполняя кафе уютным перестуком приборов и посуды и шорохом газет.

Лидия перестала читать и пошла посмотреть, не нужна ли Энджел помощь.

– Только сегодня, – сказала она.

– Нормально, – ответила Энджел. – Скоро затихнет, а на время обеда мне придет помочь Леон.

– Это что?

У прилавка стояла женщина со спящим в слинге младенцем, указывая на Португальский торт. Лидия подошла к прилавку, чтобы обслужить ее, пока Энджел разбиралась с кофемашиной. Минут десять это было даже забавно. Простота действий и удовольствие видеть, как люди уходят с тарелкой вкуснятины, а предвкушение удовольствия светится над ними, словно нимб.

Как и обещала Энджел, поток посетителей к десяти часам утих, и ей уже удавалось присесть в промежутках. Вдруг Лидия увидела лицо в круглом окошке кухонной двери. Распахнув ее, она ощутила на руке поток ледяного воздуха и сумела не подскочить, когда справа от себя увидела Джейсона, жадно вглядывающегося в суету кафе перед ним.

Прежде чем заговорить, Лидия подождала, чтобы дверь плотно закрылась. Ей не хотелось, чтобы Энджел считала ее еще более придурочной, чем раньше.

– С тобой все в порядке? – Джейсон казался каким-то странным, а его глаза были темнее обычного.

– Да, да. Просто…

Лидия подождала, чтобы Джейсон вернулся на свою позицию у двери, глядя в маленькое круглое окошко. Она было открыла рот, чтобы велеть ему уйти, пока кто-нибудь его не заметил, но потом вспомнила, что никто, кроме нее, не видит его.

– Не могу поверить, сколько пришло народу, – вместо этого сказала она.

Джейсон отвел взгляд.

– Думаю, это из-за новизны. Когда люди поймут, что это обычное кафе, все успокоится. И они уйдут в какое-нибудь другое новое место. – Тишина. – Верно? – снова попыталась Лидия.

Джейсон не шелохнулся, и Лидия начала пугаться.

– Что-то не так?

– Все совсем по-другому, – сказал Джейсон. – Но все равно так же.

– Тут чисто, – улыбнулась Лидия.

– Все изменилось. Все вокруг меняется. В смысле, вот хоть ты, – он повернулся к ней, и на его лице появилось выражение отчаяния. – Ты выглядишь счастливой.

– Нет, – сказала Лидия, пытаясь успокоить его.

– Да. Когда ты приехала, ты была, – он взмахнул рукой, – трагической. А теперь у тебя есть цель. Смысл.

– Это не счастье.

– Я не знаю, – покачал головой Джейсон. – Но это все равно перемена.

– Но это же хорошо? – попыталась она поддержать беседу, но Джейсон заговорил еще быстрее, его голос дрожал и прерывался, а контур расплывался, как было всегда, когда он возбуждался или расстраивался.

– Все меняется, и только я торчу тут.

– Мне очень жаль, – сказала Лидия, чувствуя неубедительность своих слов. – Но ты же тоже изменился. Ты стал сильнее.

– Эми так любила «Вилку»… Ее родители хотели праздновать у Пако… – он осекся. – Если он еще работает, там были потрясающие тако.

– Я не знаю, – сказала Лидия.

– Неважно. Но Эми настояла на своем. Она сказала, ей плевать, что тут тесно и что это кафе принадлежит Кроу.

– Она это знала?

– Да все знали, – сказал Джейсон. – Но Эми было плевать. Она хотела «Вилку». Сказала, это место для нее много значит. – Он посмотрел на Лидию огромными темными глазами. – Что это для нее значило?

Лидия не ответила. Она не знала.

– Я провел здесь более тридцати лет, я осмотрел каждый сантиметр этого дурацкого кафе, и я все равно не понимаю. Почему это место так важно? И почему это должно было случиться. – Он резко замолчал, его плечи поникли, он глубоко вздохнул.

Лидия не могла шевельнуться. Ей всегда было трудно слушать о чужих переживаниях, она не понимала, что делать и как себя вести. Она знала, что ее выражение лица часто становилось сердитым, и постаралась расслабить лицевые мускулы, придав им выражение сочувствия, которое было вполне искренним. Но это, как выяснилось, было непросто и с каждой секундой становилось все сложнее и сложнее.

Джейсон перестал плакать.

– Что ты делаешь? – Его голос был тонким и нетерпеливым.

– Слушаю тебя, – сказала Лидия. – И пытаюсь выражать симпатию.