Зои Аарсен - Холодный как мрамор [litres]

– Нет, – заверила я Трея. – Я не хочу, чтобы они подумали, будто бы ты заодно с Вайолет.

Он долго смотрел мне в глаза, прежде чем сказать:

– Надеюсь, ты правильно меня поняла. В том смысле, что я прозябаю в военном училище из-за Вайолет – и я бы еще раз там поучился, – но, МакКенна, я никогда бы не причинил тебе вреда. Ты должна мне верить.

Я хотела ему верить. Но было уже поздно, мои веки становились свинцовыми, так что стоило вернуться в домой прежде, чем я усну и снегопад закончится, – я надеялась, что снег заметет мои следы. Когда я вылезала из окна Трея, он сказал:

– Не думаю, что появиться на новогодней вечеринке Вайолет – хорошая идея. Обещай мне, что не станешь этого делать без меня.

– Я не буду, клянусь, – сказала я, с отвращением возвращаясь на холодную улицу и бесясь из-за того, что не смогу греться в его объятиях всю ночь. А еще я ненавидела себя за то, что ложь вошла у меня в привычку. Несмотря на тот факт, что поверила всему, что Трей рассказал о своих снах, я не чувствовала, что смогу сдержать слово и не прийти на вечеринку Вайолет. Пока я пробиралась вдоль забора, чтобы снова запутать след, меня выворачивало наизнанку от лжи – точнее, от ее причины.

Следующее новолуние выпадало на двадцать четвертое января. Я буду в Шеридане – без телефона и с интернетом, предназначенным лишь для выполнения домашнего задания, – и без какой-либо возможности вернуться в Уиллоу на пару дней. Все одиннадцатиклассники будут кататься на лыжах в Мичигане. Мы с Мишей и Генри должны были найти способ сыграть с Вайолет в новогоднюю ночь – или же мы упустим свой шанс.

В спальне я потянулась за телефоном, так как знала, что не усну, пока не установлю связь между матерью Трея и отцом Вайолет, не пойму, что происходило между ними. Я напечатала «Майкл Симмонс» и слово «банкир» в поисковой строке «Гугла». Первый результат – его портфолио на сайте инвестиционного банка «Толл Триз Файненс», где он работал.

И вот он – ответ, который я искала. Напечатан шрифтом «Гельветика». Он все время был там, нужно было лишь поискать. Майкл Симмонс получил магистерскую степень в Чикагском университете за три года до рождения Трея. Графа с опытом показывала, что Майкл Симмонс был приглашенным профессором в Высшей школе бизнеса Чикагского университета в тот год, когда мать Трея училась там на первом курсе. Параллельно он работал младшим юристом в небольшом инвестиционном банке.

Мое открытие только подтверждало, что они в одно и то же время оказались на территории одного из кампусов Чикагского университета. Все логично. Они могли встретиться различными способами; мать Трея была красавицей, а Майкл Симмонс должен был выглядеть еще привлекательнее восемнадцать лет назад, когда был молодым профессором, а не бизнесменом средних лет. Из любопытства я просмотрела профиль Ванессы Симмонс на «Линкедин», который она создала в год рождения Трея, когда работала штатным юристом в компании, специализировавшейся на налоговом законодательстве Чикаго.

Когда я ложилась спать, мне пришло в голову, что я не сказала Трею о том, как по совету маятника попыталась защитить Трейси Хартфорд, и о том, что его мать нарушила условия контракта, который подписала незадолго до его рождения и о котором, вероятно, он не догадывался. Я также не рассказала ему и Мише о том, что Вайолет в больнице угрожала мне. Следить за всей информацией, которую я должна была скрывать или давать другим, становилось тяжело. Я была в своем родном городе и окружена друзьями, но никогда еще не чувствовала себя более одинокой.

Слова Вайолет снова всплыли в голове… « Если у тебя все получится, ты пожалеешь, что связалась со мной ».

Последняя моя мысль перед сном была о том, что было бы иронично, если все, что я пыталась скрыть от Вайолет, она применит против меня.

Ее губы посинели в то время, как она отчаянно пыталась сделать вдох – хотя бы для того, чтобы откашляться. Но она не могла вдохнуть. Вены выступили в глазницах и на веках так, что она стала похожа на монстра. Падая, она уронила свой телефон, зная, что это был ее последний вдох перед тем, как она упадет на пол. Она все еще цеплялась за надежду, даже когда ее душа уже покидала ее тело и она лежала на полу…

В ту ночь мне снилась задыхающаяся Миша. Она бежала по коридорам старшей школы Уиллоу с посиневшим лицом, а школьники не обратили никакого внимания, когда она упала на пол и начала корчиться, сжимая руками горло. Я проснулась в ужасе от того, что свеча Миши могла потухнуть. Паникуя, я отправила ей сообщение и целый час ждала ее ответа. Миша ответила лишь после утренней тренировки, когда я уже собиралась звонить на домашний и спросить ее маму, все ли с ней в порядке.

– Она горит ! – написала она, добавив эмодзи с огнем. – Но она уже сильно растаяла (всего за два дня), и я сомневаюсь, что она продержится целую неделю.

Снег продолжал идти всю ночь и все утро после того, как я пришла домой от Трея. Мама пожелала мне доброго утра на кухне и сказала, что все же не поедет в Шейбоган. Все дороги Висконсина были покрыты тонким слоем льда, так что ездить по ним было чрезвычайно опасно.

Я бы хотела провести время с мамой, но была уже пятница, а вечеринка Вайолет должна была состояться через четыре дня. Мама была помехой тому, чтобы мы с Мишей и Генри обсудили план проникновения в дом Симмонсов и исполнили задуманное. Перспектива оказаться заложницей в собственном доме только разожгла мой пыл. Оставалось еще так много всего, что нужно было сделать, столько всего нужно было подготовить, что я чувствовала себя уязвимой и совершенно бесполезной.

По совету Генри я попыталась по памяти нарисовать план огромного дома Симмонсов. Он располагался довольно далеко от проезжей части, в глубине частного участка. Здание окружал высокий кирпичный забор, оно находилось минимум в двух километрах от соседних домов, так что шансы, что соседи вызовут полицию из-за громких звуков – даже если вечеринка продлится от заката до рассвета, – были крайне низкими. Из плана той малой части дома, что я видела, можно было предположить, что вечеринка состоится в гостиной, где висел огромный портрет отталкивающей бабушки Вайолет, написанный маслом. Потом я вспомнила, что лестница около кухни вела в подвал, который вполне мог быть таким же, что и в доме Ричмондов: полностью благоустроенным и подходящим для развлечения гостей.

Через переписку я договорилась встретиться с Мишей и Генри чуть позже, когда растает лед, под предлогом поездки в кино на рождественскую комедию, – чтобы мама отпустила меня из дома. На случай, если она что-то заподозрит, я просмотрела сеансы и предупредила ее: