Стефани Майер - Солнце полуночи [litres]

– Да, полагаю, в общих чертах такой же, – ответил я. – Я же объяснил: большинство человеческих страстей сохранились, просто их скрывают более острые потребности.

– Аа.

Она не стала продолжать. Возможно, я ошибся.

– А у твоего любопытства есть причина?

Она вздохнула.

– Ну, просто я задумалась… про нас с тобой… что когда-нибудь…

Нет, не ошибся. Внезапная скорбь тяжело легла на душу. Как бы я хотел иметь возможность дать ей другой ответ!

– Думаю, для нас… это … – я избегал слова «секс», потому что его избегала она, – невозможно.

– Потому что тебе будет слишком трудно? – шепотом уточнила она. – Если я окажусь… настолько близко?

– Безусловно, – медленно начал я, – но я сейчас не об этом. Просто ты такая нежная, такая хрупкая … Я вынужден соразмерять каждый свой жест, когда мы вместе, чтобы не навредить тебе. Белла, я ведь запросто могу убить тебя по нелепой случайности. – Я осторожно протянул руку и приложил ладонь к ее щеке. – Если я слишком поспешу… если хоть на секунду утрачу бдительность, я протяну руку, чтобы коснуться твоего лица, и нечаянно размозжу тебе череп. Ты даже не представляешь, насколько ты уязвима. Я никогда, ни в коем случае не смогу забыться и дать себе волю, пока я с тобой.

Признаваться в этом препятствии оказалось не так совестно, как в моей жажде. Ведь своей силой я обязан просто тому, кто я есть. Да, и моей жаждой тоже, но вблизи Беллы эта жажда усиливалась неестественным образом, и это обстоятельство я считал постыдным и не заслуживающим оправданий. Даже теперь, когда я полностью владел собой, жажда служила для меня источником унижения.

Мой ответ она обдумывала долго. Возможно, откровенностью я ненароком напугал ее. Но как бы она поняла меня, если бы я постарался завуалировать истину?

– Испугалась? – спросил я.

Снова молчание.

– Нет, – ответила она медленно, – нисколько.

Мы задумчиво молчали. Направление, в котором развивались мои мысли, пока она хранила молчание, восторга у меня не вызывало. Хотя многое в ее рассказах о прошлом никак не вписывалось… хотя она и заговорила об этом так застенчиво… у меня просто не могло не возникнуть вопросов. А к этому времени я уже успел на своем опыте убедиться: если пренебрегать моим докучливым любопытством, оно лишь начнет точить меня изнутри.

Я попытался сделать вид, будто ее ответ меня не особо интересует.

– Вот теперь и мне стало любопытно… А ты когда-нибудь?..

– Конечно, нет! – сразу же выпалила она – не сердито, но будто не веря своим ушам. – Я же сказала, что у меня еще никогда не было ничего подобного.

Неужели она решила, что я пропустил ее слова мимо ушей?

– Помню, – заверил я. – Просто я читал мысли других людей и знаю, что любовь и страсть не всегда идут рука об руку.

– А для меня – обязательно. Во всяком случае, теперь, а раньше их для меня вообще не существовало.

Множественное число из ее уст прозвучало как своего рода признание. О том, что она любит меня, я знал. А наше обоюдное физическое влечение определенно усугубляло ситуацию.

Я решил ответить на ее следующий вопрос до того, как она успеет задать его.

– Замечательно. По крайней мере, у нас есть что-то общее.

Она вздохнула, но, кажется, это был довольный вздох.

– А твои человеческие инстинкты… – нерешительно начала она. – Послушай, а я вообще нравлюсь тебе? В этом смысле?

На это я расхохотался. Разве я мог не желать ее хоть в каком-то из смыслов? Разумом, душой и телом, причем телом не меньше, чем всем прочим. Я пригладил волосы у нее на шее.

– Пусть я и не человек, но я мужчина.

Она зевнула, и я подавил смешок.

– Я ответил на твои вопросы, а теперь пора спать.

– Не знаю, смогу ли я уснуть.

– Мне уйти? – предложил я, хотя мне совсем этого не хотелось.

– Нет! – возмутившись, она ответила гораздо громче, чем мы шептались до тех пор. Ничего страшного, даже храп Чарли не сбился с ритма.

Я снова засмеялся и привлек ее ближе к себе. Касаясь губами ее уха, я опять замурлыкал ее песню – тихо-тихо, чуть громче дыхания.

Когда она переступила границу забытья, я сразу заметил разницу. Напряжение покидало ее мышцы, пока они не расслабились, не наполнились истомой. Дыхание замедлилось, кисти рук сложились у груди, словно в молитве.

У меня не было ни малейшего желания шевелиться. Вообще никогда. Я знал, что рано или поздно она начнет ворочаться, и собирался отодвинуться осторожно, чтобы не разбудить ее, но пока ничего более идеального было невозможно представить. Я до сих пор не привык к такой радости, и мне казалось, что привыкнуть к ней не в силах никто . Я буду принимать ее, пока это возможно, и знать: что бы ни случилось в будущем, один такой райский день стоит любых последующих мук.

– Эдвард, – прошептала Белла во сне, – Эдвард… я люблю тебя.

Знать бы, выпадет ли мне когда-нибудь случай провести ночь счастливее этой. Вряд ли.

Во сне Белла вновь и вновь повторяла, что любит меня. Но даже больше самих слов, больше, чем все, чего я мог пожелать, меня радовало безмерное блаженство в ее голосе. Благодаря мне она стала по-настоящему счастливой. Неужели это не оправдывало все остальное?

Уже перевалило за полночь, когда она наконец погрузилась в глубокий сон. Я знал, что больше ее сонный лепет я не услышу. Дочитав ее книгу – и включив в список своих любимых, – я задумался, в основном о предстоящем дне и о видении Элис, в котором Белла знакомилась с моей семьей. Несмотря на то что я видел все это отчетливо в голове у Элис, мне с трудом верилось, что такое возможно. Захочет ли Белла? А я?

Мне вспомнилась близкая дружба Элис и Беллы, о которой сама Белла даже не подозревала. Теперь, когда я уже был уверен, к какому будущему стремлюсь – и в вероятности этого будущего, – мне казалось, что я проявляю жестокость, не подпуская Элис к Белле. Что подумает Белла об Эмметте? Насчет его поведения я не был уверен на все сто. Он вполне мог из желания пошутить ляпнуть что-нибудь жутковатое или неприятное. Но если пообещать ему заманчивую награду за сдержанность… поединок? Футбольный матч? Должна же быть цена, на которую он согласится. Я уже видел, что Джаспер будет держаться на расстоянии, но по какой причине – потому что так велела Элис или же ее видение соответствовало моим действиям? С Карлайлом Белла, разумеется, уже знакома, но предстоящая встреча – совсем другое дело. Мысль о том, как Белла будет общаться с Карлайлом, была мне по душе. Он же лучше всех нас. Так что все мы можем возвыситься в ее глазах, если она познакомится с ним поближе. А Эсме, безусловно, будет вне себя от радости, что встретилась с Беллой. Представив себе удовольствие Эсме, я чуть было не принял решение.