Руслан Передельский - Чугунные облака

Одеты все, как подобает трауру – чёрный самый популярный цвет в нарядах. И похоже единственный. Чёрные театральные сумочки, чёрные каблуки, чёрные кожаные туфли, чёрные фраки и пиджаки… По церкви витает аромат десятков крепких парфюмов, одурманивающих, в плохом значении этого слова. Я бы запретил душиться на массовые мероприятия.

На входе, рядом с церковной лавкой выставлены крупные фотографии погибших подростков. Хах, аж ужас пробирает, каждого я видел за какие-то минуты до смерти. И при этом сам до сих пор стою тут, живой, здоровый. Настоящее чудо.

Люди склоняются над портретами школьников, оставляют цветы, ставят свечи. В их глазах стоят слёзы, блестящие в тусклом свете огней как маленькие кристаллы. А потом, в мой мозг пробираются многочисленные заголовки газет, и я думаю: «Что, если для жителей ставить свечи и рыдать обыденное дело?» В этом местечке творится покрытая мраком ересь, о которой в последние дни я напрочь забыл. Делал вид, что живу в стандартном маленьком городке, жизнью стандартного подростка. Но я же знаю, до какой степени тут всё загадочно.

Фух, от этих мыслей не по себе. Единственным выходом остаётся вновь поднять глаза и улететь подальше.

Рассматривая хор, я обнаруживаю новый балкончик. Просторный, пышный. На нём деловито стоят…

Улетел, блин.

… «сливки» города. Во главе элиты Арсений и Надин. Ослепительные и дорогие. На жене моего дяде настолько гигантское бриллиантовое колье, что я задумываюсь, это вообще законно одевать такое на траур? Уверен, люди внизу мечтали заполучить хоть маленький бриллиантик с этого украшения. Наверное, его пытались украсть подруги Оушена. Наверное, её шея сейчас сломается под его весом.

Рядом, в прекрасно сидящих тёмных костюмах, стоят Макс и Андрей. Андрей, скорее всего, давно выхватил меня из толпы и взгляда не отводит. Кажется, сейчас дырку на моём старом пиджаке просверлит. Макс, как всегда, с восторгом щенка рассматривает церковь. Потом замечает меня и дружелюбно машет ладонью, шепча что-то Андрею.

Стоп! Куда делась знаменитая густая шевелюра? Андрей решил её сбрить, оставив армейский ёжик. Кажется, мир окончательно сошёл сума.

Жестом, баскетболист подзывает меня к ним, а потом получает в бок локтем от моего брата. Похоже, он обижен сильнее чем я думал.

– Для него у нас не найдётся места – проследив за движением его губ, я уверен, что сказал он именно это.

Хах, и больно хотелось на их «элитарный» балкон! Надеюсь, мой братец не захлебнётся своей же тёмной обидой. Аминь.

И взгляд опять с крахом падает вниз. Толпа, чужие спины, шепотки. Обратив внимание на остальных горожан, я замечаю, с каким интересом все пялят на меня. Думаю, многие имели возможность рассмотреть моё фото в социальных сетях. Обо мне делали посты почти все местные группы на Фейсбук. А разговоров сколько, сплетен… Я даже и не представлял, и представлять не собираюсь.

К тому что я племянник богатейшего из богатейших прибавилось то, что я мелькающая везде «жертва». И, неожиданный поворот, многие комментаторы думают что я убийца. Я бы сказал, большинство.

Уроды, прости Господи.

Недавно, местная журналистка заявила, что до «самосуда» разъярённых жителей остался шаг. Ну а я стану первым, кто попадёт под горячую руку. Обнадеживающе, не правда ли?

Спасибо, что это всё дальше интернета пока что не вышло.

Сейчас, скорее всего, я самый обсуждаемый персонаж в толпе. Ещё немного, и тыкать в меня пальцем как в циркового урода станет нормальным. Раньше были подростки в школе, сейчас их родители, бабули и дедули подключились. Это внимание неистово меня раздражает.

Затем, всё внимание публики переключается, как по нажатию на кнопку. Не знаю, кто вошёл в громадные деревянные двери, но большое ему спасибо! Он или она производит нешуточный фурор, вызывая галдёж напоминающий шум бушующего в ночи ветра. Люди забыли, что находятся в святом месте.

Обернувшись назад, я понял почему. Эта тема заставляла все предрассудки свалить восвояси.

Два широкоплечих высоких амбала в тёмных строгих костюмах бесцеремонно расталкивали толпу, как мусор на свалке. Это вызывало море негодования и упрёков:

– Ах, да как ты смеешь! – возмущалась пожилая дама в тёмном платье, скрывавшим её костлявые плечи. Прижав к сердцу элегантный клатч, она поспешила пнуть каблуком бесцеремонного хама, но оступилась.

За широкими плечами телохранителей парил настоящий призрак. Ну, это моя метафора. Уточняю, из-за того что в этом городе можно всякое нафантазировать. Под «призраком» я имею ввиду тёмный силуэт, скрывающийся под воздушным, как зефир, белоснежным платьем, нарушающим траурность мероприятия.

– Да как она смела прийти в этом?

– Ни чему жизнь не научила!

– Белый? Вы видели? Она, должно быть, шутит.

Платье – настоящее произведение искусства. Я думаю каждая девчонка в детстве грезила выйти в таком замуж. Обгоревшее лицо шоколадного цвета скрывает тонкая фата, руки бережно хранят прозрачные рукава, по спине к бёдрам опускаются вычурные кружева. Заглядение – не то слово. Подобное должно выставляться на витринах лучших домов моды, но почему-то я уверен, что этот наряд сшит на заказ. Он лежит на Алине так, будто она в нём родилась.

Думаю, девчонка-скандал добилась чего желала: волна негодования цунами охватила толпу, напрочь забывшую о цели своего визита в церковь. Отвернувшись от алтаря, главной иконы, и собиравшегося выйти на пьедестал отца Ростислава, они нагло пялят на жертву солярия и при этом осуждающе причмокивают. Так как половину публики составляли крикливые старухи, причитаний развелось немерено.

Выйдя в центр зала, на самое видное место, где её имел счастье лицезреть каждый сидящий тут, Алина скинула фату с лица. По церкви прокатилась буря вздохов. Какая-то безумная дама даже театрально вскрикнула.

Я уже видел это лицо. Напыщенная гламурность и броская красота исчезла, уступив гигантским жирным фурункулам. В местах, где их не было красная, как шкура фермерской свиньи, кожа ужасно слоилась. Физиономия главной красотки города (одной из двух главных) превратилась в красно-коричневое мясистое нечто, от которого становилось неуютно.

Карие глаза нахально осмотрели публику, настолько нагло, будто перед собой они видели безумных животных. Поднявшись вверх, они уставились на балкон – «VIP ложу». Заметив ненавистное лицо, глаза преисполнились отвращением и злобой.

Белый фантом среди тёмной массы неторопливо поднялся по лестнице. Публика, тем временем, пробудилась:

– Бедняжка!

– Даже она этого не заслуживала!

– Брось, она получила по заслугам!

Приятно слышать, что жалостливых комментариев гораздо больше. Возможно, у стада есть сердце.