Алекс Вест - 10:18

Мы слетелись, словно комары, к их фонарям, что освещали всю улицу, было уже часов пять или шесть, но небо почему-то заволокло туманом.

– Наверное, скоро начнется дождь, но вы не беспокойтесь, если что, сядем в машину и уедем, – пообещал Ру.

Я уверена, что для многих поездка в автомобиле такого класса уже была невероятным приключением. Вперед Ру посадил Антонио, заметив, какими собачьими глазами тот на него смотрит. Обычно задира, тут он встал словно вкопанный в благоговении. Лиор села рядом со мной и Эдит, рядом пристроился Ум, прямо за спиной у отца – Лиор. Я сидела посередине, слева Ум, потом Ли, потом я, потом Эд. Я так и помню нас, как мы едем, Антонио периодически оглядывается на нас, а в глазах у него чуть ли не стоят слезы. Хотя ехать было совсем недалеко, мы спокойно добирались дотуда и позже, и многим позже, и очень многим позже, уже взрослые, чтобы все вспомнить, и пешком, и на велосипедах, почти с той же скоростью, как тогда, когда ехали вместе с Ру, что старался везти нас помедленнее, понимая, насколько для нас это важно и здорово.

Мы выехали за ворота, которые Ру открывал своим личным ключом, он был у каждого автовладельца. Это сейчас там карточки и шлагбаум, а тогда был амбарный замок. Мы повернули налево, на закат, было очень красиво. Небо подернулось красками, желтое, красное, голубое, и темные тучи с легким наветом тумана, провода над дорогой, словно мы путешествуем в американском кино, едем по трассе шестьдесят шесть, куда-то в Лос-Анджелес, я не знаю, я никогда не была в Америке, но выросла на кино, производимом в той прекрасной и до сих пор кажущейся магической стране. Я просто была счастлива. В колонках тихо играла ABBA, «Lay all your love on me». С тех пор это произведение для меня значит так много, я долго пыталась найти этот трек и лишь через много лет узнала его название. Ру и Лиор его не помнили, да и день тот, скорее всего, тоже. А для меня это маленькое путешествие было сродни тому, чтобы отправиться в замок и встретить дракона.

Мы остановились на обочине, машин больше не было, Ру развернулся, потому что то место, куда он нас вел, находилось с противоположной стороны дороги. Мы вышли из машины, отлепили себя от сидений, поскольку на улице было жарко и влажно. Ру шел впереди и показывал, на какие камни следует наступать, чтобы безопасно слезть вниз по пологому склону, под нами журчала вода, и кто-то пошутил, что Кристина настигла нас и присела пописать. Все засмеялись, включая Ру. Это повергло в шок всех детей, ведь никогда взрослые не поддерживали наши шуточки, тем более не очень приличные.

Единственной, кто не улыбнулся, была Эдит, она не то чтобы сочувствовала Кристине, просто мне показалось, что Ру чем-то ее тяготил, чем-то не нравился. Я не решилась спросить.

Мы спустились и увидели перед собой некий мост, которым снизу было шоссе, а под ним трубы, диаметром в рост человека, проложенные насквозь.

– Здесь было кладбище солдат Второй Мировой, дорогие детки, – сказал Ру.

– Что, здесь шла война? Здесь и немцы были? – не унимался Антонио, стараясь понравиться.

– Антонио, ты уже перебираешь в заискивании, – осадил его Ум.

И Антонио затих. Ру не обратил на это никакого внимания. Он лишь продолжил рассказ.

– Этот город-герой, тут было много боев и много солдат, погибших во имя Родины. Здесь часто находят останки, боевые снаряды застряли в земле, все это бывает и действующим, поэтому необходимо быть крайне осмотрительным, когда отправляешься в подобное путешествие. Вы знаете, что у меня был приятель, который собирал черепа немецких солдат?

Мальчики оторопели, заинтересовавшись.

– Так вот, этот друг дома держал у себя коллекцию, каждый череп был под отдельным стеклянным колпаком. – Мы слушали как завороженные. – Иногда он ночью уединялся в своем кабинете, чтобы открыть черепа и посмотреть на них, и однажды ночью был найден обезумевшим. Его жена и дети, мальчик и девочка, нашли его, как он сидел на полу с молотком, пытался расколоть черепа и съесть их!

– Папа, какой ужас! – воскликнула Лиор.

– Только матери не рассказывай, что я тут говорю, а то она по жопе мне за это надаёт, – засмеялся Ру, как он часто любил, не продолжать рассказ, а оставить после себя массу вопросов.

Мы шли по его следам, под ногами у нас была мокрая земля, а в нескольких метрах источник – река, которая как раз и журчала, вызывая ассоциации с тем, кого мы оставили поедать пирожки в одиночестве.

Наконец мы подошли к реке, и Ру стал прыгать по бетонным плитам, выстилавшим ее основание и выступавшим из воды на пару сантиметров. У него были удобные кроссовки, поэтому он не поскальзывался, но пару раз чуть не упал в зловонную жижу. Я сомневаюсь в происхождении вод, возможно, это были стоки какой-то подземной реки, возможно, часть сливалась из наших выгребных канав, но скелетики рыб говорили о том, что тут водилась некая живность. Мальчики и я проследовали за Ру, Эдит и Ли остались на берегу. Мне было интересно пройти сквозь гигантские трубы, однако скорость потока воды была слишком большой, а я была в тапочках, самых дешевых.

– Ри, посмотри, тут чего только не плавает, – обратился ко мне Ум. Я увидела в воде головастиков, мелких лягушек, немного тины, какие-то старые заколки, что были утеряны кем-то, голову куклы. Странное сочетание в подобном отстойнике.

– Здесь своя экосистема, – говорил Ру. – Как нам рассказывали, вся наша жизнь, в том числе и наше товарищество, – это экосистема, кто-то там хищник, а кто-то служит его пищей. Вот, к примеру, смотрите, головастики вылупляются из икринок лягушки, и их поедают рыбы, смотрите. – Эдит и Ли подошли к берегу и устремили взор в воду, но с того места, где они стояли, ничего интересного не было видно. – Вы видели бочки у вас на участке? Там живет мотыль, из него потом комары появляются, вот эти вот маленькие и страшненькие создания, они тоже служат питанием для мелкой рыбехи.

– А мы кто, хищники или питание? – внезапно подала голос Эдит.

Ру посмотрел на нее и задумался на мгновение.

– Дети всегда питание, посмотрите, вот головастик. Лягушка откладывает икру, а самец поливает ее из молок, чтобы ее оплодотворить. Потом происходят определенные процессы, в результате которых вызревает головастик, он питается содержимым икринки, а затем появляется на свет, и потом он растет, обретает формы. Внутриутробно мы претерпеваем подобные же изменения, только человек зреет дольше, следовательно, и детеныши у него слабее, потому что им нужно больше времени, чтобы вырасти. А детеныши других видов могут стать кормом для взрослых особей других.

– Мы корм, успокойся и постарайся как следует разжиреть, – перебил Умберто, и мы расхохотались, вспомнив Кристину. Ру остался серьезным.