Макс Бодягин - Сонница. Том первый

Всю информацию по ситуации немедленно докладывать мне, сказал губернатор. Или, вон, Гена пусть занимается, если меня нет, показал он подбородком на первого вице. Тот вздохнул, как бы давая понять, что понимает весь груз ответственности, и что процедура понятна, и что он, как обычно, готов исполнить любое поручение первого лица. Чтобы так грамотно вздыхать, нужно пробежать не одну тысячу километров по коридорам резиденции, с завистью подумала Света. Губернатор нарочито медленно прошёлся по кабинету, словно давя каких-то невидимых существ кожаными подошвами туфель, потом исподлобья посмотрел на присутствующих и, не поворачивая лица к начальнику охраны, сказал ему: предложения по организации информационного контроля по всем министерствам и ведомствам мне на стол, с перечнем ответственных лиц, всё как полагается. Мы тут с вами ещё говна похлебаем, чувствую я.

День третий.

Четверг, 17-е мая

14:55

Бардин мучительно таращился в экран кроммовского мака, усиленно потирая виски и прихлёбывая крепчайший кофе из большой кружки с патологически весёлой обезьянкой, чьё выражение морды нехорошо намекало на знакомство с опасными препаратами. Кружку подарил ему кто-то из клиентов, но он не помнил кто, помнил лишь, что на коробке значилась какая-то чушь про хорошее настроение. Психоделические узоры за спиной обезьянки только усиливали хиппанский контекст кружки.

Бардин подмигнул обезьянке и спросил: ну и как же я буду искать то, не знаю что? Он внимательно просмотрел все записи Кромма, выписав на отдельный листок бумаги все интернет-ресурсы, которые бы могли дать ему какую-то информацию. Поиск по ключевым словам «Виктор Кромм», «костюмы», «машина снов», «Ия Кромм», «Иоланта Кромм» ничего дельного не принёс, Бардин убил кучу времени, но так и не получил ни байта новой информации. Он перелопатил гору спама, порнухи, идиотских страничек в социальных сетях, наполненных нелепыми, с его точки зрения, сообщениями. Посмотрел множество фотографий, надеясь найти хотя бы на одной из них знакомое лицо. От отчаяния, уже совершенно не понимая, что именно он делает, он забил в поисковую строку ВКонтакте имя «Лиля» и тут же пожалел о сделанном, поскольку на него обрушилось совершенно невообразимое количество одинаковых профилей почти одинаковых девочек, каждая из которых с первых же строк буквально кричала о своей удивительной уникальности, причём делала это с грамматическими ошибками. Через некоторое время Бардин даже стал узнавать шаблон, который использовался для этих отчаянных посланий миру. Большинство из девушек полностью подходили под описание, данное Кроммом: смуглые, черноглазые, стройные. Чёрт. Витька. Ну почему у твоей героини чуть ли не самое популярное татаро-башкирское имя, застонал Бардин. Он попытался уточнить параметры: «молескин», «рисование», «эскизы». Ничего. Количество ответов значительно сократилось, но всё равно переработать такой объём информации Бардин был не в силах. Я ни черта не смыслю в этом вашем интернете, с досадой промычал он в экран.

Он встал, прошелся, потом подошел к оконному проёму, в котором с гардины свисал маленький пластиковый шарик на нитке. Бардин оглянулся, закрыта ли дверь кабинета, и выполнил несколько стремительных ударов ногами, еле касаясь шарика, вздрагивавшего от потока воздуха, поднятого взмахом бардинской туфли. Стряхнув напряжение, он вдруг прислушался к себе, в глубине вспыхнула крохотная маленькая идея. Бардин подошёл к столу и ткнул пальцем в иконку evernote на панели программ мака, вызывая дневник Кромма из спячки. Лиля, Лиля, Лиля, повторял Бардин, водя пальцем в поисках нужного тега, ага, вот они, сканы лилиного молескина. Интересно было бы подержать его в руках, подумал Бардин. Плохая Лиля. Залитые чёрным странички, грубые наброски чёрным и алым маркером. Вот оно: Лилит, чёрная праматерь, тёмная сторона Евы, воплощение Луны, ночной призрак, чьи поцелуи приносят смерть, а ласки приводят к бездетности.

Возле древа добра и зла, тщательно, до каждого листочка, выписанного Лилей при помощи тонюсенького пера, стояла симпатичная блондинка Ева с небольших зелёным яблочком в ладошке, а рядом высилась порнографическая темнокожая Лилит с хвостом, с щедрыми наливными грудями, вздыбившимися алыми сосками и огромным лоном. В когтистой руке Лилит сжимала огромный надрезанный апельсин. Рядом стоял на коленях плачущий Адам, руки и ноги которого почему-то обильно покрывала шерсть. Какой-то не то зверочеловек, не то раздетый кавказский торговец. Одной ногой Лилит стояла на поверженном змие, из пасти которого потешно вываливался красный язык, больше похожий на ленточку или книжную закладку.

Бардин вернулся к браузеру и набрал в поисковике параметры «лилит», «черная лилит», «черная праматерь», «черная ева». Через полчаса поисков он наткнулся на искомые профили Вконтакта и фейсбука. С аватарок смотрело похотливое красногубое лицо Лилит, нарисованное лилиной рукой. Ни одной фотографии, ничего. Несколько ссылок на ресурсы, посвящённые рисованию, живописи, графике, но ничего, чтобы могло приподнять завесу над личной жизнью владелицы профиля. Лишь в описании биографии значилось: «Я живу во сне. Но когда я изредка просыпаюсь, то становлюсь хорошей девочкой. Хочешь найти меня и потерять жизнь – ищи во сне. Хочешь жить и обрести покой – ищи наяву». Бардин довольно засмеялся, прихлёбывая уже совершенно остывший кофе, точнее, пытаясь процедить последние, самые сладкие глотки, сквозь густую чёрную кашицу, но вдруг осёкся и сказал: Бардин, ты балда. Она же страдала нарколепсией! «Я живу во сне». Кромм постоянно упоминал об этом. Она бесконтрольно засыпала пять-шесть раз на дню! Диагноз крайне редкий, сколько их таких в нашей области?

Бардин, достал обшарпанный мобильник, открыл замызганную записную книжку, и начал медленно набирать десятизначный номер, тщательно сверяясь с записями. Вдруг он остановился и посмотрел на светящийся экран компьютера. Бардин, ты динозавр, подумал он. Ведь ты же нестарый ещё человек, а ведёшь себя как пенсионер. На эту гору записулек, кое-как скрепленную между собой, смотреть противно. Тьфу. Ты бы ещё ботинки прощай-молодость себе купил, а что, хорошие ботинки, тёплые и дешёвые. Как мудак, честное слово, застрял где-то в прошлом. А надо идти вперёд, весь мир идёт вперёд. Нельзя отставать.

Он добил до конца номер и нажал кнопку вызова. Буквально через два гудка запыхавшийся и нервный мужской голос скорее прогавкал, чем проговорил в трубку короткое: алло, да. Это Бардин тебя беспокоит, помнишь такого, спросил Бардин, солнечно улыбаясь телефону. Серё-о-о-ога, радостно запищал динамик трубки, сколько лет, сколько зим! Можно я перенаберу тебя через пару минут. Не вопрос, ответил Бардин, нажав отбой. Он встал, возбуждённо, прошёл к шкафу, достал из коробки с надписью relaxing therapy ароматическую палочку и поджёг, слегка раздувая крохотную алую точку, чтобы поскорее взялась. Потом взял с другой полки сандаловую держательницу и воткнул коптящую сладким дымом палочку в опалённое отверстие держательницы, похожей на маленькую модель лыжины. Помахал рукой над плотной сизой струйкой дыма, разгоняя его по кабинету, и откинулся в кресле, краем глаза кося на сегодняшнее расписание приёма. Мобильник зазвонил так внезапно, что Бардин чуть не подпрыгнул. Чёртов звонок никогда мне не нравился, одно достоинство – его хорошо на шумной улице слышно. Алло, сказал он в трубку. Это Аркадий, запищал динамик. Ты мне звонил только что, а я не мог ответить, у нас тут сущий ад. Просто кошмар какой-то. Шестым чувством Бардин понял, что происходит, и спросил: и что, много народу еще уснуло? А ты откуда знаешь, испуганно пискнуло в трубке. Бардин улыбнулся: шила в мешке не утаишь. Сколько на сегодняшний день? С утра привезли уже семьдесят два человека, это в плюс ко вчерашнему, ответил Аркадий. Каша, ты же у нас вроде во второй городской неврологией заведовал раньше, спросил Бардин. Так это когда было, Серёга, это ж чуть ли не допутинские времена, важно ответил Аркадий. Сейчас-то я крутой стал, зам главного невролога города. О, значит, ты-то мне и нужен, обрадовался Бардин, я тебе вопрос один задам, а потом проси у меня взамен, что хочешь. Вот прямо-таки, что хочу, хохотнул Аркадий. Вот прямо-таки да, ответил Бардин. Ну спрашивай тогда, старый чёрт. Каша, мне нужно девочку найти. Всем, буквально всем сегодня нужно найти девочку, Серёга, но я не по этой части, заржал Аркадий. Нет, Каша, не такую мне надо девочку. Мне надо другую девочку. Мне надо вполне конкретную девочку, которую зовут Лиля и которая должна состоять на учёте, поскольку у неё крайне редкий диагноз, она страдает нарколепсией. Серёга, ты издеваешься что ли, помрачневшим голосом ответила трубка. Я тебе только что сказал, что нам аналогичных больных только сегодня за первую половину дня больше семидесяти человек привезли, а ты мне тут говоришь. Погоди-погоди, Каша, заторопился Бардин, боясь, что собеседник в раздражении бросит трубку: дело в том, что девочке, которую я ищу, такой диагноз поставили еще года три-четыре назад, наверное. Трубка перестала возмущённо кудахтать. Испуганный тишиной, Бардин неловко покряхтел в динамик и осторожно спросил: Каша, ты меня слушаешь. Еще как, ответил задумчивый голос. Скажи-ка, Бардин, ты ведь не думаешь, что эта твоя искомая Лилия может стать причиной этого безумия, ведь так, спросил Аркадий. Не знаю, Каша, скорее всего, она сама если и не является причиной, то абсолютно точно знает, кто является, вкрадчиво ответил Бардин. То есть, ты хочешь сказать, что тебя мне сам Господь Спаситель наш прислал на подмогу, вместо архангела Гавриила с огненным мечом в руке, хохотнул Аркадий. Да, сам Гавриил уснул, знаешь ли, теперь я за него, пошутил в ответ Бардин, и через секунду передёрнул плечами от мрачности получившегося каламбура. Но Аркадий благодарно заржал в трубку, вполне оценив шутку: я тебе её поищу, но это может занять время. Не вопрос, дружище, ответил Бардин, главное – найди мне хоть какой-то след, и тогда я – твой должник. Хорошо, довольно ответил Аркадий. Кстати, Каша, с этиологией заболевания хоть что-то выяснилось, спросил Бардин. Ох, застонал в трубку Аркадий, не мучай меня. Работаем мы, работают эпидемиологи, завтра приезжает специалист по, не поверишь, тропическим заболеваниям, из Владивостока, известный паразитолог. Сегодня у губера специальную комиссию собрали час назад. Только я тебя умоляю, Бардин, не знаю, откуда ты знаешь про эпидемию, но прошу: никому пока ни слова, ладно? Ладно, ответил Бардин. Там же такая паника поднимется, если станет известно, ты себе не представляешь, что со мной делают эти родственники, пожаловался Аркадий. Ну почему же не представляю, вполне себе представляю. Бардин, у меня больные лежат даже не в коридоре, у меня скоро на лестничных клетках спать будут, военные обещали подвезти какие-то супер-спальники. Ой, прости, я побежал, суетливо запричитал Аркадий. Давай, сказал Бардин. Девочка Лиля, три года на учёте с нарколепсией, шестнадцать лет от роду, я всё запомнил, ответил Аркадий и положил трубку.