Макс Бодягин - Сонница. Том первый

Когда карета скорой помощи в сопровождении полиции скрылась из виду, увозя Наську, Бардин подошёл к продавцу и сказал: сотри фотографии. Продавец зарделся и спрятал телефон за спину. Я видел, как ты снимал на телефон, прошу, сотри это, придвинулся поближе Бардин. А если не сотру, с вызовом бросил парень. Мальчик, они придут за тобой, понимаешь, ответил Бардин, понизив голос до шёпота. Если ты, по малолетней глупости, выложишь эти фото вконтакте, а иначе, зачем бы ты их делал, они придут за тобой. И сделают с тобой ужасные вещи. Понимаешь? Продавец покраснел и начал тыкать в телефон пальцами, стирая фото.

День третий.

Четверг, 17-е мая

19:55

Губернатор оперся массивными руками на овальный стол морёного дуба, крытый тёмно-зелёной кожей, делавшей его похожим на ломберный. Мосластые локти его превосходительство растопырил в стороны, как петух расшаперивает перед дракой крылья, словно давая понять, что ни одна мелочь не проскользнёт мимо его всевидящего ока. Пятнадцать человек и два секретаря снуло тупили глаза, пытаясь укрыться от раскаленных губернаторских зрачков, шарящих по лицам в поисках ответа. Только главный эпидемиолог области рисовал в пухлом ежедневнике волосатые каракули, отдалённо напоминающие каких-то неполезных бактерий. Он пририсовал одной из них очередную ложноножку и медленно сказал: мы свозим уснувших в военно-полевой госпиталь, который для нас любезно отстроили инженерные части внутренних войск. И пока на улице тепло, это отчасти может представиться неким решением проблемы. Но мы с вами прекрасно должны понимать, что это не решение, а просто отсрочка социального взрыва, потому что на сегодня мы уже разместили там двести двадцать одного пациента, что явно чрезмерно, они спят в два яруса, на нарах. Ещё примерно столько же разместили по различным больницам. Но у нас есть серьёзная проблема, формально мы не можем держать их в инфекционном отделении, поскольку никаких признаков заболевания у них нет, кроме того, что они спят и разбудить их не представляется возможным.

А они заразны, спросил губернатор. Эпидемиолог задумчиво пожевал губами и ответил: теоретически, они, разумеется, могут быть носителями какого-либо источника летаргии, пока неизвестного нам. Но никаких явных причинно-следственных связей между контактом с уснувшим человеком и последующей болезнью субъекта, установить не удалось. Иными словами, вероятность заражения и его путь, в данном случае, установить трудно. Или заразятся, или нет, хохотнул губернатор, логика как у блондинки, так получается. Да, примерно, так, мирно согласился главный эпидемиолог. Я вот что думаю, сказал губернатор, почесав мизинцем безупречный пробор. Вдруг у них просто этот, он замялся, припоминая сложное слово. Инкубационный период. Вдруг по окончании этого инкубационного периода, с ними произойдёт что-нибудь необычное, опасное для окружающих. Вдруг они пойдут какими-нибудь язвами, или от них какие-нибудь споры паразитов полетят. Никто ж не знает, правильно? Я хочу сказать, что я не могу свои слова сейчас подтвердить, но и опровергнуть-то вы меня тоже не можете, так? Согласен, ответил главный эпидемиолог.

Значит, надо от греха подальше упрятать их в карантин и, кстати, объедините уже всех пациентов с одним диагнозом, сказал первый вице. Надо всех свезти в одно место. Сколько ещё военно-полевых сооружений смогут возвести вэвэшники?

Председатель комиссии по взаимодействию с правоохранительными органами нервно откашлялся и, пошелестев бумагами, сказал: недавно к нам в область решили передислоцировать вертолётный полк, сейчас как раз идёт сама процедура перемещения людей и техники, плюс идёт реформирование танковой дивизии, идет оно с перебоями, как бы храбро военные не рапортовали, поэтому думаю, мы реально можем рассчитывать на два, как максимум – три аналогичных госпиталя. При этом, что там будет с инженерными сетями, мы не знаем. Грубо говоря, это просто палатки и кровати, причем, не в самом лучшем состоянии.

Какие в жопу сети, если они спят, взорвался губернатор. Ты мне скажи, какова там общая ёмкость, сколько они людей смогут принять. По штатной расстановке до двухсот человек каждый госпиталь разместить сможет, ответил правоохранитель, но условия будут военно-полевыми в полном смысле этого слова. Предложения есть, спросил губернатор, обводя взглядом присутствующих. Есть, неожиданно раздался высокий голос второго вице. И что, переспросил губернатор. Есть комплекс пионерских лагерей в восьмидесяти километрах от города, вблизи озера Караколь. Мы приняли решение об их реконструкции, ещё в прошлом году выделили деньги, но в связи с кадровыми перестановками в министерстве обравования, значительная часть денег у нас подвисла. Думаю, если мы немножечко потревожим наше образование, они смогут подмазать там всё, что неподмазано и разместят людей, это ещё порядка тысячи мест, не менее. Это не те лагеря, куда нас в детстве на спортивные сборы возили, спросил губернатор. Именно те, комитет по физкультуре и спорту их с баланса списал в начале двухтысячных, а на баланс образования они пришли только в этом году, закивал второй вице. Лет пять они, конечно, только пауков и ужей принимали в свои корпуса, но, думаю, подшаманить их можно довольно быстро. Там есть плюс – они окружены забором. Прочным забором. А на хера нам забор, задумчиво спросил губернатор.

У нас проблемы, тщательно прокашлявшись, ответил первый вице. Ну что там опять, спросил губернатор. Народные массы, лаконично ответил первый вице и кивнул правоохранителю. Тот снова пошелестел бумажками, издававшими тревожный, буквально, жестяной скрежет, и, зарывшись в листы, словно полицейский, прикрывающийся щитом от демонстрантов, сказал: до сего дня все действия по изъятию лиц из категории уснувших из семей и их размещению в стационары города наталкивались на активное сопротивление жителей. Они не хотят, чтобы их родственников увозили, поскольку они не доверяют нашим медикам, не верят, что данный сон может быть опасен в социально-гигиеническом плане и так далее. А вы сами-то нашим медикам верите, с усмешкой спросил губернатор. Никита Сергеевич, укоризненно проскрипел эпидемиолог, я бы попросил. Ну ладно-ладно, добродушно помотал крупной головой губернатор, не все медики у нас плохие, хороших больше. Это я так, для красного словца. Так что делать-то будем?

Изолировать, ответил первый вице. Практически решённый вопрос. Мы ни источников эпидемии не знаем, ни прогнозов. Если все уснут, кто ж работать-то будет. Да ладно работать, кто ж голосовать-то тогда пойдет, хихикнул второй вице. Резонно, ответил губернатор. А что с информационным полем. Все начали вертеть головами в поисках ответа на поставленный главой региона вопрос. Но кроме шелеста воротников и поскрипывания стульев в полупустом зале заседаний ничего слышно не было. Ну где же Света-то ваша, ёбаная тётя, заорал губернатор. Я блять её теперь должен с собаками искать. Она мой пресс-секретарь, она должна меня даже в сральню сопровождать, и сидеть со своим ёбаным ноутбуком под дверью, все мои пердки записывать. Куда дели, давайте-ка её сюда. Начальник охраны, тяжело скрипя разношенными каблуками ботинок, подкрался к губернатору и зашептал ему в ухо, крупно двигая челюстью, как будто что-то ел из мохнатого господского слухового прохода.