Макс Бодягин - Сонница. Том первый

Его бросили на сухую, покрытую милосердным мхом, землю, где он некоторое время покорчился, поудобнее устраиваясь и пытаясь сообразить, как быть дальше. Наконец, боль отлила от головы настолько, что он разглядел говорящего. Безликий серый человек с крупными руками стоял против солнца, прячась в его заходящих лучах. Он присел на корточки и спросил: как же так получилось, Вячеслав Миронович, что вы приезжаете к нам из своей столицы, из города, известного своей безнравственностью, в наши провинциальные места, не тронутые никакой скверной, и привозите с собой два грамма чистейшего кокаина. Я никогда не видел наркотиков такой очистки, наверное, такой чистый кокаин можно купить только в Москве. Впрочем, у нас здесь вообще кокаина не продают, так что вы уникум, Вячеслав Миронович. Вы прославитесь на весь наш огромный край.

Вячеслав Доронин понял, что попал. А хотите, я вас спасу, спросил человек. Хватит глумиться, попросил журналист, просто скажите, что я должен делать? Хорошо, покладисто ответил человек. Вы должны доковылять до машины, вернуться в гостиницу аэропорта, хорошенько выпить и лечь спать. А утром, в семь тридцать, вы умоетесь, почистите зубы и улетите отсюда к ёбаной матери в Москву. И там, наслаждаясь общением с близкими, вы подумаете, насколько противна вам мысль о том, чтобы хотя бы раз в жизни вернуться в наши места. Ферштеен?

Через несколько минут Вячеслав Доронин поднялся на ноги и огляделся. Никого не было рядом, лишь растрескавшийся айпад искрился в косых лучах вечернего солнца. Он подобрал измазанную исцарапанную сумку, расстроено пнул пришедший в негодность планшетник, отчего боль снова нехорошо отдалась в промежности, и побрёл через кусты в направлении трассы. Света выбежала к нему из машины, крича, что она ужасно испугалась, что она, клянётся, ничего не знала, она думала, что с ним только поговорят, но потом она попыталась вступиться за него, но ей тоже досталось, вы же знаете, как они умеют бить, не остаётся ни единого следа. Уйдите, взмолился Вячеслав Доронин и сел в дверной проём, выставив наружу ноги в испачканных брюках. Он достал из кармана чудом уцелевшие сигареты и похлопал себя по карманам. Простите, опустилась перед ним на колени Света, протягивая зажигалку. Он равнодушно прикурил. Ну правда, простите меня, христаради, очень натурально всхлипнула Света. Ну что мне для вас сделать, задала она риторический вопрос, потом достала небольшую пачечку долларов и протянула Вячеславу Доронину. Возьмите. Он с ужасом покосился на деньги, отшатнувшись от Светы. Берите-берите, это вам за айпад и за моральный ущерб, сказала она. Потом она попыталась поймать его взгляд глазами и, отчаявшись это сделать, спросила: вы знаете, что они на вас уже уголовное дело завели. Вячеслав Доронин закрыл лицо руками и тихонько завыл. Света сунула ему деньги в нагрудный карман, упихала его ноги в салон машины, аккуратно, чтобы не ударить журналиста, закрыла дверь фольксвагена, и упала на пассажирское сиденье рядом с водителем. Обратно, приглушённо спросил шофёр. Угу, кивнула она, закуривая. Её мучнистое лицо светилось от удовольствия.

День третий.

Четверг, 17-е мая

19:15

Бардин вошёл в офис, не сразу заметив, что из кармана доносится приятное постукивание не то ксилофона, не то какого-то похожего инструмента. За несколько лет он так привык к пронзительному верещанию нокии, что не сообразил, что слышит вызов нового аппарата. Он достал айфон, ответил на дежурный звонок жены, остановившись у доски объявлений, рядом с которой висело его собственное расписание на неделю. Закончив разговаривать, он было убрал айфон в карман, но услышал звонкий голос Кати: Сергей Иванович, да у вас обновка?! Бардин поначалу слегка смутился, а потом ответил: да вот, посмотрел на тебя, Катя, и подумал, не совсем уж я старый пердун, ведь и правда, могу себе позволить купить игрушку. Ой, не знаю, Сергей Иванович, засмеялась Катя, сначала поздняя посетительница, да такая видная, рыжая, потом айфон. Просто у меня кризис среднего возраста, ответил Бардин. У вас?! засмеялась Катя, да вы ещё любому моему ровеснику фору дадите. Да ну тебя, окончательно смутился Бардин, и прошёл в кабинет.

В течение часа он заносил в мак наиболее нужные контакты из потёрханой записной книжки, жалея, что у него нет фотографий всех этих людей и поминутно восхищенно повторяя: ну до чего же техника дошла. Когда до прихода первого клиента оставалось пятнадцать минут, он набрал номер без имени, обозначенный просто звёздочкой, и сказал: это Бардин, надо бы поговорить вечером, скажи, где тебе удобно. Я знаю, что ты занят, более того, я догадываюсь, чем именно. Из трубки что-то пискнуло. Бардин улыбнулся: военно-полевой госпиталь, больше двухсот уснувших, непонятная эпидемия, мне продолжать? Трубка пискнула в ответ явно удивлённо. Окей, просто скажи где и в котором часу, спросил Бардин. Трубка пискнула и разговор оборвался.

Бардин закрыл форточку, из которой свистел жаркий ветер, словно бы туда воткнули раструб гигантского фена, и включил кондиционер. Потом он достал нужные сегодня масла, опустил шторы и убавил реостат, сделав свет более приглушённым. Зажёг ароматические палочки, несколько объёмистых свечей, достал из шкафчика сборник сладчайших индийских раг и включил музыкальный центр. Единственным визитёром на сегодняшний вечер числилась жена одного олигарха, сорокалетняя вечная девочка с носиком-пуговкой. Она, как правило, приносила с собой какой-нибудь изысканный чай, и после сеанса долго расспрашивала Бардина о том, как он понимает духовные аспекты эзотерических практик Востока или что-то вроде того. Бардин смущался, краснел и что-то бубнил о том, что он практик, ему не до духовности, олигархическая жена в ответ звонко смеялась и говорила, вот за что я вас, Бардин, люблю, так это за ваше неуклюжее кокетство, вы ведь один из самых духовных людей, которых я знаю. Бардин от этого смущённо кашлял и крупными глотками пил светло-жёлтую горькую жидкость, чувствуя как его бросает в тепло. Чаи, разумеется, были фантастическими. Со временем, его перестали утомлять эти разговоры, которые он принял в качестве необходимого дополнения к спектру оказываемых им услуг. В двери осторожно постучали. Он встал и распахнул их, гостеприимным жестом приглашая гостью войти. Намасте 7 7 Намасте́ – индийское и непальское приветствие и прощание, произошло от слов «намах» – поклон, «те» – тебе. , сказала олигархическая жена, сложив на груди руки в церемониальном индийском жесте, и водоворот рабочей рутины захлестнул Бардина, уведя его от пасмурных мыслей о судьбе уснувших.

День третий.