Стивен Кинг - Бессонница

— Что нам делать, Ральф? Что нам теперь делать?

Он поглядел на клубящийся серо-черный дым над деревьями, потом вниз, на взбирающиеся на холм полицейские машины — на этот раз их было около полудюжины, — и, наконец, снова на бледное, напряженное лицо Лоис. В мозгу у него слегка прояснилось — не совсем, но достаточно, чтоб сообразить, что есть лишь один ответ на ее вопрос.

— Идти наверх, — сказал он.

Щелк! — и языки пламени, мелькающие над рощей канадских елей, из оранжевых стали зелеными. Голодный треск огня стал приглушенным, словно звук хлопушек, взрывающихся в закрытой коробке. Все еще держа Лоис за руку, Ральф повел ее вокруг переднего бампера патрульной машины полиции штата, оставленной для блокировки шоссе.

Новоприбывшие полицейские тачки тормозили возле этого препятствия. Мужчины в синей униформе выскакивали из них, казалось, раньше, чем машины успевали затормозить. У некоторых полицейских были обрезы, и почти на всех были пухлые черные жилеты. Один из них промчался сквозь Ральфа, прежде чем тот успел отскочить в сторону, как порыв теплого ветра: молодой паренек по имени Дэвид Уилберт, подозревающий, что его жена крутит любовную интрижку со своим шефом в офисе фирмы по купле-продаже недвижимости, где работает секретаршей. Однако проблема жены отошла на задний план (по крайней мере временно) под давлением почти непреодолимого желания Дэвида Уилберта помочиться и настойчивой испуганной скороговорки, извивавшейся в его мозгу как змейка:

[Ты не опозоришься, ты не опозоришься, нет-нет-нет, не опозоришься.]

— ПИКЕРИНГ! — заревел усиленный динамиком голос, и Ральф обнаружил, что почти чувствует слова на вкус у себя во рту, как маленькие серебряные капсулки. — ТВОИ ДРУЗЬЯ МЕРТВЫ, ПИКЕРИНГ! БРОСАЙ ОРУЖИЕ И ВЫХОДИ ВО ДВОР! ДАЙ НАМ СПАСТИ ЖЕНЩИН!

Ральф и Лоис, невидимые для людей, бегающих вокруг них, срезали угол и вышли к скоплению полицейских машин, припаркованных в том месте, где шоссе переходило в подъездную дорожку, обрамленную с обеих сторон красивыми ящичками с яркими цветами.

Женская рука важна во все века, подумал Ральф.

Подъездная дорожка вела в передний дворик белого фермерского дома, которому было по меньшей мере лет семьдесят. Он был трехэтажный, с двумя крыльями и длинной террасой, идущей вдоль всего здания; с нее открывался потрясающий вид на запад, где в утреннем свете вздымались тускло-голубые горы. Дом на фоне мирного пейзажа когда-то служил семейству Барретт и их яблочному бизнесу, а с недавних пор стал пристанищем для десятков избитых и напуганных женщин, но Ральфу было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что с сегодняшнего утра в этом доме уже никто жить не будет. Южное крыло дома было охвачено огнем, перекинувшимся на ту сторону террасы; языки пламени вылетали из окон, сладострастно лизали карнизы, взметая вверх горящие лоскутья дранки. В дальнем конце террасы он увидел горящее плетеное кресло-качалку. До половины связанный шарф висел на одной из ручек кресла; торчащие из него спицы раскалились добела. Где-то вызванивал повторяющуюся сумасшедшую мелодию колокольчик.

Мертвая женщина в зеленом комбинезоне и расстегнутой куртке лежала вниз головой на ступеньках крыльца, уставясь в небо через испачканные в крови стекла очков. В волосах у нее была грязь, в руке — пистолет, и рваная черная дыра в туловище. На поручнях в северном конце террасы повис мужчина, касаясь ботинком газонокосилки. Он тоже был в комбинезоне и защитной куртке. На клумбе под ним валялась автоматическая винтовка с торчащим из нее рожком магазина. Кровь стекала по его пальцам и капала с ногтей. Для Ральфа капли крови выглядели черными и мертвыми.

Фелтон, подумал он. Если полицейские все еще орут на Чарли Пикеринга — если Пикеринг там, внутри, — тогда этот должен быть Фрэнком Фелтоном. А как насчет Сюзан Дэй? Эд сейчас где-то на побережье — Лоис, кажется, уверена в этом, и, по-моему, она права, — но что, если Сюзан Дэй там? Господи, неужели это возможно?

Он полагал, что да, но сейчас это не имело значения. Элен и Натали почти наверняка находились в доме с Бог знает сколькими еще беспомощными, обезумевшими от ужаса женщинами — вот что было важно.

Изнутри дома раздался звон бьющегося стекла, а вслед за ним тихий взрыв, прозвучавший почти как вздох. Ральф увидел, как новые языки пламени заплясали за стеклянными панелями входной двери.

Коктейли Молотова, подумал он. В конце концов Чарли Пикерингу удалось швырнуть парочку. Как же ему повезло.

Ральф не знал, сколько легавых скорчилось за машинами, припаркованными в начале подъездной дорожки, — похоже, не меньше тридцати, — но он сразу же засек тех двоих, которые в свое время арестовывали Эда Дипно. Крис Нелл съежился за передним колесом ближайшей к дому полицейской машины Дерри, а рядом с ним на одном колене стоял Джон Лейдекер. Рупор был у Нелла, и, когда Ральф с Лоис подошли к опорному пункту полицейских, Нелл вопросительно взглянул на Лейдекера. Лейдекер кивнул, указал на дом, а потом вытянул ладони к Неллу в жесте, который Ральф расшифровал без труда: будь осторожен. Но в ауре Криса Нелла он прочел нечто более обескураживающее — молоденький полицейский был слишком возбужден, чтобы соблюдать осторожность. Слишком распален. И в ту же секунду, словно из-за мысли Ральфа, аура Нелла начала менять цвет. Из бледно-голубого она стала темно-серой, а потом с кошмарной быстротой — мертвенно-черной.

— СДАВАЙСЯ, ПИКЕРИНГ! — проорал Нелл, не зная, что он уже мертвец, хотя пока и дышит.

Замотанный проволокой приклад автоматической винтовки разбил изнутри окно на нижнем этаже северного крыла и снова скрылся. В то же мгновение над входной дверью взорвался веер света, окатив крыльцо осколками стекла. Пламя с ревом вырвалось из прорехи. Секундой позже сама дверь дрогнула и распахнулась, словно ее толкнула невидимая рука. Нелл высунулся дальше, быть может, решив, что стрелок наконец одумался и собирается сдаться.

Ральф, крича: [Тяни его назад, Джонни! ТЯНИ ЕГО НАЗАД!]

Винтовка снова высунулась из окна, на этот раз стволом вперед.

Лейдекер потянулся к воротнику Нелла, но слишком медленно. Автоматическая винтовка издала серию торопливых кашляющих звуков, и Ральф услышал металлическое щелк-щелк-щелк — пули пробивали дырки в тонкой стали полицейской машины. Аура Криса Нелла теперь была совершенно черной — она превратилась в «мешок смерти». Когда пуля впилась ему в шею, он дернулся в сторону, разорвав хватку Лейдекера и растянувшись на переднем дворике с конвульсивно дергающейся ногой. Мегафон вывалился из его руки, успев издать короткий вопль. Какой-то полицейский, прячущийся за другой машиной, вскрикнул от изумления и ужаса. Крик Лоис был намного громче.