Эдгар По - Падение дома Ашеров - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Эдгар По - Падение дома Ашеров - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Ужасы и Мистика. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Падение дома Ашеров - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Эдгар По
Жанр:

Ужасы и Мистика
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.11/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Эдгар По - Падение дома Ашеров - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Падение дома Ашеров - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Эдгар По, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Родерик Ашер, последний отпрыск древнего рода, приглашает друга юности навестить его и погостить в фамильном замке на берегу мрачного озера. Леди Мэдилейн, сестра Родерика тяжело и безнадежно больна, дни её сочтены и даже приезд друга не в состоянии рассеять печаль Ашера...

Падение дома Ашеров - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Падение дома Ашеров - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Эдгар По

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

The pallor of his countenance had assumed, if possible, a more ghastly hue-but the luminousness of his eye had utterly gone out.	Бледность его сделалась, кажется, еще более мертвенной и пугающей, но глаза угасли.
The once occasional huskiness of his tone was heard no more; and a tremulous quaver, as if of extreme terror, habitually characterized his utterance.	В голосе уже не слышались хотя бы изредка звучные, сильные ноты, - теперь в нем постоянно прорывалась дрожь нестерпимого ужаса.
There were times, indeed, when I thought his unceasingly agitated mind was laboring with some oppressive secret, to divulge which he struggled for the necessary courage.	Порою мне чудилось даже, что смятенный ум его тяготит какая-то страшная тайна и он мучительно силится собрать все свое мужество и высказать ее.
At times, again, I was obliged to resolve all into the mere inexplicable vagaries of madness, for I beheld him gazing upon vacancy for long hours, in an attitude of the profoundest attention, as if listening to some imaginary sound.	А в другие минуты, видя, как он часами сидит недвижимо и смотрит в пустоту, словно бы напряженно вслушивается в какие-то воображаемые звуки, я поневоле заключал, что все это попросту беспричинные странности самого настоящего безумца.
It was no wonder that his condition terrified-that it infected me.	Надо ли удивляться, что его состояние меня ужасало... что оно было заразительно.
I felt creeping upon me, by slow yet certain degrees, the wild influences of his own fantastic yet impressive superstitions.	Я чувствовал, как медленно, но неотвратимо закрадываются и в мою душу его сумасбродные, фантастические и, однако же, неодолимо навязчивые страхи.
It was, especially, upon retiring to bed late in the night of the seventh or eighth day after the placing of the lady Madeline within the donjon, that I experienced the full power of such feelings.	С особенной силой и остротой я испытал все это однажды поздно ночью, когда уже лег в постель, на седьмой или восьмой день после того, как мы снесли тело леди Мэдилейн в подземелье.
Sleep came not near my couch-while the hours waned and waned away.	Томительно тянулся час за часом, а сон упорно бежал моей постели.
I struggled to reason off the nervousness which had dominion over me.	Я пытался здравыми рассуждениями побороть владевшее мною беспокойство.
I endeavored to believe that much, if not all of what I felt, was due to the bewildering influence of the gloomy furniture of the room-of the dark and tattered draperies, which, tortured into motion by the breath of a rising tempest, swayed fitfully to and fro upon the walls, and rustled uneasily about the decorations of the bed.	Я уверял себя, что многие, если не все мои ощущения вызваны на редкость мрачной обстановкой, темными ветхими драпировками, которые метались по стенам и шуршали о резную кровать под дыханием надвигающейся бури.
But my efforts were fruitless.	Но напрасно я старался.
An irrepressible tremor gradually pervaded my frame; and, at length, there sat upon my very heart an incubus of utterly causeless alarm.	Чем дальше, тем сильней била меня необоримая дрожь.
Shaking this off with a gasp and a struggle, I uplifted myself upon the pillows, and, peering earnestly within the intense darkness of the chamber, hearkened-I know not why, except that an instinctive spirit prompted me-to certain low and indefinite sounds which came, through the pauses of the storm, at long intervals, I knew not whence.	И наконец, сердце мое стиснул злой дух необъяснимой тревоги. Огромным усилием я стряхнул его, поднялся на подушках и, всматриваясь в темноту, стал прислушиваться -сам не знаю почему, разве что побуждаемый каким-то внутренним чутьем, - к смутным глухим звукам, что доносились неведомо откуда в те редкие мгновенья, когда утихал вой ветра.

Overpowered by an intense sentiment of horror, unaccountable yet unendurable, I threw on my clothes with haste (for I felt that I should sleep no more during the night), and endeavored to arouse myself from the pitiable condition into which I had fallen, by pacing rapidly to and fro through the apartment.	Мною овладел как будто беспричинный, но нестерпимый ужас, и, чувствуя, что мне в эту ночь не уснуть, я торопливо оделся, начал быстро шагать из угла в угол и тем отчасти одолел сковавшую меня недостойную слабость.
I had taken but few turns in this manner, when a light step on an adjoining staircase arrested my attention.	Так прошел я несколько раз взад и вперед по комнате, и вдруг на лестнице за стеною послышались легкие шаги.
I presently recognized it as that of Usher.	Я узнал походку Ашера.
In an instant afterward he rapped, with a gentle touch, at my door, and entered, bearing a lamp.	И сейчас же он тихонько постучался ко мне и вошел, держа в руке фонарь.
His countenance was, as usual, cadaverously wan-but, moreover, there was a species of mad hilarity in his eyes-an evidently restrained hysteria in his whole demeanor.	По обыкновению, он был бледен, как мертвец, но глаза сверкали каким-то безумным весельем, и во всей его повадке явственно сквозило еле сдерживаемое лихорадочное волнение.
His air appalled me-but anything was preferable to the solitude which I had so long endured, and I even welcomed his presence as a relief.	Его вид ужаснул меня... но что угодно было лучше, нежели мучительное одиночество, и я даже обрадовался его приходу.
"And you have not seen it?" he said abruptly, after having stared about him for some moments in silence-"you have not then seen it?-but, stay! you shall."	Несколько мгновений он молча осматривался, потом спросил отрывисто: - А ты не видел? Так ты еще не видел? Ну, подожди! Сейчас увидишь!
Thus speaking, and having carefully shaded his lamp, he hurried to one of the casements, and threw it freely open to the storm.	С этими словами, заботливо заслонив фонарь, он бросился к одному из окон и распахнул его навстречу буре.
The impetuous fury of the entering gust nearly lifted us from our feet.	В комнату ворвался яростный порыв ветра и едва не сбил нас с ног.
It was, indeed, a tempestuous yet sternly beautiful night, and one wildly singular in its terror and its beauty.	То была бурная, но странно прекрасная ночь, ее суровая и грозная красота ошеломила меня.
A whirlwind had apparently collected its force in our vicinity; for there were frequent and violent alterations in the direction of the wind; and the exceeding density of the clouds (which hung so low as to press upon the turrets of the house) did not prevent our perceiving the life-like velocity with which they flew careering from all points against each other, without passing away into the distance.	Должно быть, где-то по соседству рождался и набирал силы ураган, ибо направление ветра то и дело резко менялось; необычайно плотные, тяжелые тучи нависали совсем низко, задевая башни замка, и видно было, что они со страшной быстротой мчатся со всех сторон, сталкиваются -и не уносятся прочь!
I say that even their exceeding density did not prevent our perceiving this-yet we had no glimpse of the moon or stars, nor was there any flashing forth of the lightning.	Повторяю, как ни были они густы и плотны, мы хорошо различали это странное движение, а меж тем не видно было ни луны, ни звезд и ни разу не сверкнула молния.
But the under surfaces of the huge masses of agitated vapor, as well as all terrestrial objects immediately around us, were glowing in the unnatural light of a faintly luminous and distinctly visible gaseous exhalation which hung about and enshrouded the mansion.	Однако снизу и эти огромные массы взбаламученных водяных паров, и все, что окружало нас на земле, светилось в призрачном сиянии, которое испускала слабая, но явственно различимая дымка, нависшая надо всем и окутавшая замок.

"You must not-you shall not behold this!" said I, shuddering, to Usher, as I led him, with a gentle violence, from the window to a seat.	- Не смотри... не годится на это смотреть, - с невольной дрожью сказал я Ашеру, мягко, но настойчиво увлек его прочь от окна и усадил в кресло.
"These appearances, which bewilder you, are merely electrical phenomena not uncommon-or it may be that they have their ghastly origin in the rank miasma of the tarn.	- Это поразительное и устрашающее зрелище -довольно обычное явление природы, оно вызвано электричеством... а может быть, в нем повинны зловредные испарения озера.
Let us close this casement;-the air is chilling and dangerous to your frame.	Давай закроем окно... леденящий ветер для тебя опасен.
Here is one of your favorite romances.	Вот одна из твоих любимых книг.
I will read, and you shall listen:-and so we will pass away this terrible night together."	Я почитаю тебе вслух - и так мы вместе скоротаем эту ужасную ночь.
The antique volume which I had taken up was the	И я раскрыл старинный роман сэра Ланселота Каннинга
"Mad Trist" of Sir Launcelot Canning; but I had called it a favorite of Usher's more in sad jest than in earnest; for, in truth, there is little in its uncouth and unimaginative prolixity which could have had interest for the lofty and spiritual ideality of my friend.	"Безумная печаль"; назвав его любимой книгой Ашера, я пошутил, и не слишком удачно; по правде говоря, в этом неуклюжем, тягучем многословии, чуждом истинного вдохновения, мало что могло привлечь возвышенный поэтический дух Родерика.
It was, however, the only book immediately at hand; and I indulged a vague hope that the excitement which now agitated the hypochondriac, might find relief (for the history of mental disorder is full of similar anomalies) even in the extremeness of the folly which I should read.	Но другой книги под рукой не оказалось; и я смутно надеялся (история умственных расстройств дает немало поразительных тому примеров), что именно крайние проявления помешательства, о которых я намеревался читать, помогут успокоить болезненное волнение моего друга.
Could I have judged, indeed, by the wild overstrained air of vivacity with which he hearkened, or apparently hearkened, to the words of the tale, I might well have congratulated myself upon the success of my design.	И в самом деле, сколько возможно было судить по острому напряженному вниманию, с которым он вслушивался - так мне казалось - в каждое слово повествования, я мог себя поздравить с удачной выдумкой.
I had arrived at that well-known portion of the story where Ethelred, the hero of the Trist, having sought in vain for peaceable admission into the dwelling of the hermit, proceeds to make good an entrance by force.	Я дошел до хорошо известного места, где рассказывается о том, как Этелред, герой романа, после тщетных попыток войти в убежище пустынника с согласия хозяина, врывается туда силой.
Here, it will be remembered, the words of the narrative run thus:	Как все хорошо помнят, описано это в следующих словах: