Говард Лавкрафт - Герберт Уэст — реаниматор (английский и русский параллельные тексты)

В то время Уэст был невысоким стройным юношей в очках, с тонкими чертами лица, светлыми волосами, бледно-голубыми глазами и тихим голосом; странно было слышать, как он рассуждал о преимуществах кладбища для бедняков перед кладбищем церкви Иисуса Христа, где накануне погребения практически все трупы бальзамировались, что губительно сказывалось на наших опытах. I was by this time his active and enthralled assistant, and helped him make all his decisions, not only concerning the source of bodies but concerning a suitable place for our loathsome work. Я был деятельным и преданным союзником Уэста и не только помогал добывать материал для его гнусных опытов, но и подыскал для них укромное место. It was I who thought of the deserted Chapman farmhouse beyond Meadow Hill 10, where we fitted up on the ground floor an operating room and a laboratory, each with dark curtains to conceal our midnight doings. Именно я вспомнил о заброшенном доме Чапмана за Мидоу-хилл. На первом этаже мы устроили операционную и лабораторию, завесив окна темными шторами, дабы скрыть наши полуночные занятия. The place was far from any road, and in sight of no other house, yet precautions were none the less necessary; since rumours of strange lights, started by chance nocturnal roamers, would soon bring disaster on our enterprise. Хотя дом стоял на отшибе, вдали от дороги, меры предосторожности не представлялись лишними: слухи о странных огнях, замеченных прохожими, могли бы положить конец нашим исследованиям. It was agreed to call the whole thing a chemical laboratory if discovery should occur. На Случай расспросов мы условились называть нашу операционную химической лабораторией. Gradually we equipped our sinister haunt of science with materials either purchased in Boston or quietly borrowed from the college - materials carefully made unrecognisable save to expert eyes - and provided spades and picks for the many burials we should have to make in the cellar. Мало-помалу мы оснастили наше мрачное убежище приборами, приобретенными в Бостоне или беззастенчиво позаимствованными на факультете - причем позаботились о том, чтобы непосвященные не догадались об их назначении, - а также запаслись ломами и лопатами, чтобы закапывать трупы в подвале. At the college we used an incinerator, but the apparatus was too costly for our unauthorised laboratory. На факультете в аналогичных случаях мы пользовались печью для сжигания, однако это полезное устройство было нам не по карману.

Bodies were always a nuisance - even the small guinea-pig bodies from the slight clandestine experiments in West's room at the boarding-house.	Избавляться от трупов было постоянной морокой-даже крошечные тушки морских свинок, над которыми Уэст тайно экспериментировал у себя в комнате, доставляли нам массу хлопот.
We followed the local death-notices like ghouls, for our specimens demanded particular qualities.	Мы с жадностью вампиров изучали сообщения о смерти, поскольку для наших опытов годился не всякий покойник.
What we wanted were corpses interred soon after death and without artificial preservation; preferably free from malforming disease, and certainly with all organs present.	Мы искали относительно свежий, не изуродованный болезнью труп, для сохранения которого не применялись искусственные средства.
Accident victims were our best hope.	Пределом мечтаний для нас были жертвы несчастных случаев.
Not for many weeks did we hear of anything suitable; though we talked with morgue and hospital authorities, ostensibly in the college's interest, as often as we could without exciting suspicion.	Многие недели нам не удавалось найти ничего подходящего, хотя мы и наводили справки в морге и больнице якобы в интересах факультета. Но обращаться туда слишком часто мы не могли, так как боялись вызвать подозрения.
We found that the college had first choice in every case, so that it might be necessary to remain in Arkham during the summer, when only the limited summer-school classes were held.	Обнаружив, что право первого выбора принадлежит университету, мы с Уэстом приняли решение остаться в Аркхеме на лето, когда там проводятся летние курсы.
In the end, though, luck favoured us; for one day we heard of an almost ideal case in the potter's field; a brawny young workman drowned only the morning before in Summer's Pond, and buried at the town's expense without delay or embalming.	Наконец удача нам улыбнулась: в один прекрасный день нам подвернулся почти идеальный случай. Здоровый молодой рабочий, утонувший в пруду лишь прошлым утром, без лишних проволочек и бальзамирования был похоронен за счет города на кладбище для бедняков.
That afternoon we found the new grave, and determined to begin work soon after midnight.	Отыскав его свежую могилу, мы уговорились вернуться к ней сразу после полуночи.
It was a repulsive task that we undertook in the black small hours, even though we lacked at that time the special horror of graveyards which later experiences brought to us.	Ночью, прибыв на место, мы с отвращением приступили к делу - тогда мы еще не знали страха перед кладбищами, который возник у нас позднее.
We carried spades and oil dark lanterns, for although electric torches were then manufactured, they were not as satisfactory as the tungsten contrivances of today.	Мы захватили с собой лопаты и потайные масляные лампы. В то время электрические фонари были уже в ходу, однако надежностью уступали нынешним.
The process of unearthing was slow and sordid - it might have been gruesomely poetical if we had been artists instead of scientists11 - and we were glad when our spades struck wood.	Раскапывать могилу оказалось делом тяжелым и грязным - впрочем, будь мы художниками, а не учеными, возможно, мы бы сумели усмотреть в нашей работе нечто завораживающее и поэтическое. Когда наши лопаты стукнулись о дерево, мы с облегчением вздохнули.
When the pine box was fully uncovered, West scrambled down and removed the lid, dragging out and propping up the contents.	Вскоре из-под земли показался сосновый гроб. Уэст спрыгнул вниз, снял крышку, вытащил труп и приподнял его.

I reached down and hauled the contents out of the grave, and then both toiled hard to restore the spot to its former appearance.	Я нагнулся над ямой, выволок труп, и мы вдвоем принялись торопливо забрасывать могилу землей, чтобы вернуть ей прежний вид.
The affair made us rather nervous, especially the stiff form and vacant face of our first trophy, but we managed to remove all traces of our visit.	Нервы у нас были взвинчены до предела - не последнюю роль в этом сыграло окоченевшее тело и бесстрастное лицо нашей первой жертвы, - но мы сумели уничтожить все следы.
When we had patted down the last shovelful of earth, we put the specimen in a canvas sack and set out for the old Chapman place beyond Meadow Hill.	Затем, упрятав наш трофей в холщовый мешок, мы поспешили к дому старого Чапмана за Мидоу-хилл.
On an improvised dissecting-table in the old farmhouse, by the light of a powerful acetylene lamp, the specimen was not very spectral looking.	На импровизированном секционном столе при свете яркой ацетиленовой лампы наш подопытный не слишком походил на привидение.
It had been a sturdy and apparently unimaginative youth of wholesome plebeian type - large-framed, grey-eyed, and brown-haired - a sound animal without psychological subtleties, and probably having vital processes of the simplest and healthiest sort12.	Это был крепко сбитый и явно не слишком впечатлительный юноша с простонародной внешностью: русыми волосами, серыми глазами и грубыми чертами лица - сильное животное без психологических изысков, жизненные процессы которого наверняка отличались простотой и здоровьем.
Now, with the eyes closed, it looked more asleep than dead; though the expert test of my friend soon left no doubt on that score.	Теперь, с закрытыми глазами, он походил скорее на спящего, чем на мертвого, хотя внимательный осмотр, проведенный Уэстом, не оставил на этот счет никаких сомнений.
We had at last what West had always longed for - a real dead man of the ideal kind, ready for the solution as prepared according to the most careful calculations and theories for human use.	Наконец-то нам удалось раздобыть то, о чем мой друг всегда мечтал: идеального мертвеца, готового принять раствор, специально приготовленный для человека в соответствии с самыми точными расчетами и теориями.
The tension on our part became very great.	Мы страшно волновались.
We knew that there was scarcely a chance for anything like complete success, and could not avoid hideous fears at possible grotesque results of partial animation.	Не рассчитывая на полный успех, мы опасались непредсказуемых последствий неполного оживления.
Especially were we apprehensive concerning the mind and impulses of the creature, since in the space following death some of the more delicate cerebral cells might well have suffered deterioration.	Особенно нас беспокоило состояние мозга и психики испытуемого: за время, прошедшее с момента смерти, нежные клетки мозга могли пострадать.
I, myself, still held some curious notions about the traditional "soul" of man, and felt an awe at the secrets that might be told by one returning from the dead.	Я, со своей стороны, еще не совсем избавился от традиционных представлений о так называемой "душе" и чувствовал некоторый трепет при мысли о том, что вскоре, быть может, услышу повествование о тайнах загробного мира.
I wondered what sights this placid youth might have seen in inaccessible spheres, and what he could relate if fully restored to life.	Что видел в недоступных сферах этот мирно покоящийся юноша, что он расскажет нам, вернувшись к жизни? - думал я.

Читать дальше