Тим Вернер - Двенадцать шагов. Книга 2

На самом пороге она вдруг схватила его за руку. И когда он удивлённо обернулся к ней, зачем-то прошептала:

— Говорили, ты погиб.

— Не дождетесь, — ухмыльнулся он.

— Что с тобой случилось? — спросила она, заглянула в глаза.

— Если вообще всё рассказывать, — сказал он, и зелёный взгляд весело полыхнул, но она-то его знала хорошо, она всегда видела скрывающуюся за весельем тьму, и нет, он не был плохим человеком, просто тьма всегда жила там, в горящих нечеловеческих глазах, — то лучше идём в дом, откроем вина, это надолго.

Она не пошла, зачем-то крепче сжала руку. Его ладонь в кожаной перчатке была холодной. И тоже пропитанной гарью.

— А если коротко, то на меня гора упала, — сообщил Алекс.

— Идиот! — фыркнула Ами и наконец отпустила.

Алекс тут же двинул в дом, но Ами не отстала — шагнула следом, продолжила возмущаться в тон матери:

— Как с тобой разговаривать?! Ты мог хотя бы письмо отправить?! Чтоб мы знали, что с тобой всё…

— Тихо! — перебил он, больше не оборачиваясь, уверенно шагая в кухню, где мать уже расставляла на столе миски. И многозначительно напомнил. — Ребёнок.

— А ты специально вошёл в дом, где он ребёнок, чтобы я на тебя не кричала, — хмыкнула она за спиной.

Хотя знала: он попросту в очередной раз уходил от расспросов. И от неё. В очередной раз не хотел быть рядом, не хотел говорить, отшучивался, отмахивался.

"Вот за что я тебя так сильно не люблю", — вспомнила она.

— И есть хочу, — напомнил тем временем он. — А меня никак не накормят!

— Переоденься! — скомандовала с кухни мать. — И руки помой!

Он круто развернулся, и Ами чуть не врезалась в него.

— Вот! — сказал он ей, ткнув пальцем через плечо. — На всё идут, лишь бы не кормить!

— Да страшно тебя кормить, — призналась Ами. — Всю еду в доме съешь, ещё и посуду случайно погрызёшь, если не наешься.

— В этом доме никогда нельзя было дойти до кухни без предварительной трёпки, — вздохнул он и, повысив голос, чтобы мать точно расслышала, напомнил. — А я, между прочим, герой!

— Тихо! — шикнула на него Ами. — У тебя тут ребёнок спит, герой!

— Не у меня, а у вас, — мстительно напомнил Алекс и всё же двинулся на запах еды.

— Ну да... — пробормотала Ами, глядя ему вслед.

Это она помнила: последнее слово всегда оставалось за Алексом.

(Шаг 6. Дом)

— Хочешь оставить меня здесь? — спросил Кияр.

Алекс подумал, что для начала хочет помыться.

Больше всего он, конечно, хотел ещё поспать, но Кияр уже проснулся и начал задавать вопросы, так что поспать в ближайшее время уже не удалось бы. Потому — помыться.

Мыться тут было принято в ручье, который на самом деле никакой не ручей, а вполне себе горная река, с очень быстрой, очень холодной водой, с острыми скользкими камнями. Никаких тебе тёплых купален, никаких моющих средств, хорошо, если попадётся полотенце, которое не сдерёт верхний слой кожи.

Вчера сил на такой экстрим у него попросту не осталось.

Он вчера вообще слегка растерялся. Не то, чтобы он ждал какого-нибудь иного приёма. Не то, чтобы думал, что здесь что-нибудь слишком сильно изменится. Ему просто казалось, что будет иначе.

Что когда возвращаешься домой, всё иначе. Пусть это даже не настоящий дом. Пусть всего лишь место, где он заново учился жить среди людей, приходил в себя после всей той драконьей затеи.

Но всё равно это место — важное. Вернуться сюда — событие почти невозможное. Событие, для свершения которого он переступил сразу через несколько собственных правил, проехал насквозь всю Империю и ещё немного, со странным ребёнком за спиной, с неадекватным конём и полуживой телегой. Да что телега! Он сам был полуживым.

Чувствовал себя полуживым, и всё думал: вот сейчас как шагну в ворота... И что-то случится. Оживёт или умрёт совсем — это вопрос другой. Но что-то должно было случиться.

Ничего не случалось, и Алекс ждал. Думал, что, может, на следующем шагу. За поворотом. Во дворе. В доме.

Но ничего не случалось, и Алекс ждал его до сих пор.

Вечером за столом было так же странно. Алекс задумчиво жевал всё, что попадалось под руку. Ами, кажется, даже пошутила, что сейчас и скатерть сжуёт. Мать шикнула на неё, спохватилась, отправила покормить коня.

Алекс подозрительно покосился на мать. Как догадалась, что скатерти сам он не жуёт, а вот Рок — может?

Но мать, встретившись с ним взглядом, только раздражённо отмахнулась. Ешь, мол. И отстань.

И подсунула вторую миску.

Алекс отметил про себя, что еда и правда вкусная. Наверняка, именно поэтому после последней битвы с Сэмом он прижился тут на целых два года: кормили хорошо.

"Ну! — сказал себе. — Чего тебе ещё надо? Еда вкусная, люди те же, стол вот деревянный, можно рукой взяться, провести ладонью, найти место, где когда-то занозу загнал... Ну, чувствуешь ведь! Так чего тебе ещё надо? Чего ещё ты хотел тут почувствовать?"

И вечерний воздух пахнет так же: здешний особый, вечерний, цветочный аромат понемногу заползает в открытое окно.

Алекс подумал об Артаге. Может, тогда, в полуразрушенном храме, он вспомнил совсем не лесные цветы? Может, эти цветы пахли так похоже на те? Может, он вспомнил этот дом?

Ами вернулась быстро, бухнулась на лавку рядом с Алексом и сказала:

— Раньше надо было кормить.

— Кого? — уточнил Алекс и на всякий случай придвинул миску поближе к себе.

— Коня, — ответила она, усмехнувшись.

— Что уже с конём?! — возмутилась мать.

— Есть-то он ест, — осторожно сказала Ами. — Но это он сейчас сено ест, а до того — ветку сгрыз, гад. Во-от такую!

— Это нормально, — отмахнулся ложкой Алекс, — это он зубы точит. Он у меня боевой...

— Где взял такого? — заинтересовалась Ами.

— Император подарил, — снова отмахнулся Алекс, не прекращая жевать.

— Император?! — изумилась Ами.

— Цыц! — шикнула на неё мать. — Дай поесть человеку с дороги. А ты, — грозно сверкнула глазами на Алекса, — ты ешь. Потом расскажешь.

Алекс пожал плечами. Уговаривать его не надо было.

Покосился на Ами. Та блеснула глазами в его сторону. Столкнувшись взглядом, насмешливо фыркнула. Отвернулась.

— Амика, — строго сказала мать.

— А? — заинтересовалась она.

Мать только сокрушённо вздохнула в ответ: мол, что за невоспитанная дочь получилась. Ничего не сказала больше, но Алекс прекрасно понял, что та имеет в виду. И тяжёлый, косой взгляд на себе тоже прекрасно почувствовал, хотя виду не подал: он честно смотрел в тарелку и не отвлекался от еды. Тем более отвлекаться было опасно: варево было рыбное, а рыба в этом самом их ручье вечно попадалась костлявая.

Нехорошо получится, если он убьётся рыбной косточкой. Это после двух-то драконов и ещё кучи всякой дряни...

Что до Амики — ну рада ему девочка, это видно. Даже не ему лично — ей тут попросту скучно, а он эту скуку разгоняет. Не понимает ещё пока, что когда скучно — это очень даже неплохо. И куда безопаснее.