Тим Вернер - Двенадцать шагов. Книга 2

— Заткнись и с-слушай!

— Надоело тебя слушать, — отмахнулся Нивен. И поморщился: воняло от него посильнее, чем когда-то от Лаэфа.

"Они такие вонючие, потому что Мёртвые?" — подумал Нивен и легко оттолкнул от себя Ух'эра. Это всё-таки был его сон. Нечего тут прыгать и шипеть.

— Люди умрут, — быстро заговорил Ух'эр. — Сотни, тысячи. Женщины, дети. А там, — ткнул пальцем куда-то вдаль, видимо, подразумевая загорную Империю, — там вообще никто ничего и не думает делать! Не шевелится! Император собрал войска — на этом всё!

— Я могу им как-то помочь? — хмыкнул Нивен.

— Ты только что молниями швырялся! — напомнил Ух'эр. — И глаза у тебя горели. Ты держишь в кулаке пятерых Мёртвых! Они тебя уже так слушаются, что даже не высовываются, когда к ним приходит родной брат!

— Или просто не хотят тебя видеть, — отметил Нивен, но обычно обидчивый Ух'эр, на этот раз, как ни странно, даже не обратил внимания.

Или не услышал, потому что Ух'эр умел слушать только себя.

И сейчас он говорил дальше:

— Ты один сможешь встать на пути Горных и спасти всех остальных!

— Не-а, — помотал головой Нивен, — я помню, там ещё есть всякие. То ли драконы, то ли чёрт их знает...

— Да нет там никого! — отмахнулся Ух'эр и с трудом поймал палец, который уже забрался на руку, но вместе со взмахом снова чуть было снова не отлетел. Не везло ему сегодня с пальцами. — Никто ничего не может, а главное, не хочет. У них нет героев, Нивен. У них нет надежды, если ты не придёшь.

— Если я приду, — сказал Нивен, — если выпущу хоть на мгновение кого-то из Мёртвых, то не половина загорных жителей окажется в твоём царстве. Все. Вместе с Горными...

Осёкся, прищурился и понимающе протянул:

— А-а...

— А? — переспросил Ухэр.

— Ты этого добиваешься? — спросил Нивен. — Раз началась война, то надо подлить масла в огонь, чтобы полегло как можно больше, да?

Ух'эр широко заулыбался.

Нивен отмахнулся от него и проснулся.

Сел, потянулся, плотнее запахнул плащ, потому что ночью на Сером острове было холодно. И может быть, началась зима. По крайней мере, сейчас Нивену показалось, что с моря тянуло морозным воздухом.

— Думаешь, ему это нужно? — тихо спросил Лаэф.

— Да спишь ты когда-нибудь или нет?! — мысленно возмутился Нивен.

— Сплю, — легко ответил Лаэф, — но не сразу после того, как брат Заррэт грохочет и швыряется молниями.

— Может, он правда хочет спасти жизни? — задумчиво спросила Тэхэ.

Эйра расхохоталась в ответ, и Нивен едва не поморщился. От её смеха, даже когда он звучал внутри головы, закладывало уши и ныли зубы.

А что будет, если такое вот расхохочется на ухо?

Нет, нельзя их выпускать. Хватит с людей Горных, драконов, которые не пойми кто, и прочих монстров.

Эти пятеро — его, Нивена, личные монстры. Ему с ними справляться. Подальше от остального мира.

— Не этого он хочет, — отсмеявшись, прошептала Эйра. — Лаэф прав.

— Что я слышу? — холодно удивился Лаэф. — Когда ты успела поумнеть, рыжая?

Нивен глубоко вздохнул и закрыл глаза.

Через мгновение все затихли.

Иногда Нивену казалось, что их и нет вовсе. Что он сам придумывает эти голоса у себя в голове — чтоб не сойти с ума в одиночестве.

Иногда он прекрасно понимал Ух'эра.

(Шаг 7. Возвращение)

Народ праздновал.

Наверное, примерно так же народ праздновал, когда Алекс победил дракона, но этого момента он не застал, валяясь в постеле под сонными зельями и прочей белибердой, которой под видом лекарств пичкала его мать.

На этот раз начали тоже без него. Ами несколько раз забегала в комнату, запыхавшаяся, пахнущая сладкими цветами, спрашивала, как он себя чувствует, готов ли выйти, и, получив отрицательный ответ, снова улетучивалась.

Чтобы через полчаса вбежать ещё раз.

Глаза у неё горели так, будто замуж выходит, а не к сельским гуляниям готовится. Так, будто уже снова всё забыто, и не валяются вдоль ручья трупы троллей, и Алекс тут живёт давно, и всё у них в семье хорошо.

Будто её перезагрузили. Они все тут такие, вспомнил Алекс. Они всегда легко и быстро перезагружаются. Забывают. Живут дальше.

Будто всё и вправду было не на самом деле. Будто всё было игрой, в которой они выиграли.

Но почему-то именно в тот момент, когда Ами в очередной раз хлопнула за собой дверью и с весёлым грохотом побежала вниз по ступеням, Алекс вдруг очень чётко понял: пора прекращать себе врать. Никакая это всё не игра, никогда не было игрой.

Здесь всё по-настоящему.

А к тому моменту, когда она заглянула к нему в очередной раз, Алекс уже был одет и готов праздновать. Хоть в голове всё ещё гудело и хотелось спать.

Но не пропускать же из-за этого веселье во второй раз!

Как водится в южных землях, столы накрыли прямо на улице. Вытащили на большую вытоптанную поляну у заросшего высокой травой поля, заставили едой и напитками. Наверное, поначалу все сидели за столом, но когда Алекс, ведомый под руку Ами, вышел к ним, гуляния были в разгаре.

Девчонки задорно распевали весёлую застольную песню из сотни куплетов, ритмично хлопая в такт, народ танцевал, кто-то пытался перекричать певцов, кажется, рассказывая о битве, сидевшие за столом разбились на несколько групп, и в каждой группе шла своя оживлённая дискуссия, а ребята помладше возились в стороне, то ли изображая драку, то ли и впрямь решив под шумок выяснить отношения.

И снова пахло цветами и свежесрубленным деревом: несколько пней по краям поляны говорили о том, что её решили расширить на время гуляний. Только запаха гари на этот раз не было.

— Алекс! — радостно заорал кто-то, завидев его.

Алекс помахал в ответ.

Ему навстречу двинулись толпой и сидевшие за столом, и танцевавшие, и барышни, на время оборвавшие ради такого дела свои напевы. Кто-то тут же попытался водрузить ему на голову венок, но венок оказался велик — перестарались или снова переоценили его размеры — скользнул на шею.

Прямо так, в веночных бусах, Алекса едва ли не всем селением и дотащили до стола.

Не успел сесть — а уже протянули несколько мисок, несколько кубков, а кто-то — целый кувшин.

— Неплохо, — пробормотал Алекс.

И принялся за еду.

Голова всё ещё шла кругом, болело в боку и спине, дышалось через раз, а одна нога категорически отказывалась слушаться. И едва ли не впервые есть не столько хотелось, сколько Алекс понимал: нужно. Иначе снова сейчас отключится, прямо за столом. А это будет обидно: второй праздник подряд пропустит. И второй — в честь себя.

О том, что оба праздника вышли после того, как он попытался, как мог, исправить собственные же ошибки, он сейчас старался не думать.

На краю поляны, где развлекались, играя в войну, подростки, тоже зашевелились. И оттуда, из общей каши, выбрался довольный Кияр, который сейчас впервые выглядел почти нормальным ребёнком. Вывалявшимся в грязи, растрёпанным, разодравшим штаны на колене, получившим пару ссадин, но счастливым.