Ирина Тигиева - (Не) читайте, это – для ёжиков! [СИ]

И, увидев, как вытянулось его лицо, снова зашлась в хохоте.

— Ты и правда за меня волнуешься? Это так мило!..

— Каннабис… дым, — пробормотал Эйрикки. — Тебе нужно на воздух!

Попытался меня поднять, но я, содрогаясь от хохота, повисла на его шее.

— Так зачем мы здесь? Хотел побыть "наедине"?

— Ты не в себе!

— И что? Признайся, я тебе нравлюсь!

— Вздор!

— Я никому не скажу, обещаю! Даже Г-гилберту!

От смеха уже сводило живот и затруднялось дыхание. Почти не понимала, что говорю, но видела — каждая реплика приводит Ээрикки во всё большее замешательство, и не могла остановиться.

— Ты мне тоже нравишься — в человеческом обличье… Такой миленький! Особенно ушки… — попыталась дотянуться до покрытых шёрсткой ушей, но пальцы странно вязли в воздухе.

Ушки, а вместе с ними и лицо Ээрикки вдруг начали отдаляться. Я вцепилась в его плечи, но он продолжал ускользать. А по стенам замелькали тени, очень похожие на змеиные, и мне стало страшно.

— Ээрикки… Не уходи…

Странный повторяющийся звук, доносящийся будто издалека… Светлое пятно в обступившей меня темноте… Я напряжённо всматривалась в него, пока оно не стало увеличиваться в размерах, стремительно приближаясь. Растерянно заморгала и вдруг поняла: светлое пятно — это лицо Ээрикки. А повторяющийся звук — его голос, зовуший меня по имени… Я отчаянно прижимаюсь к его груди, его руки намертво обвивают моё тело… а лицо продолжает приближаться. Уже совсем близко, настолько, что я чувствую его дыхание на моих губах.

— Ээ… рик… ки… — собственный голос донёсся до меня словно со стороны.

Лицо Ээрикки вдруг размножилось… и его поглотила тьма…

Что-то копошилось в моих волосах. Дёрнула головой, но шевеление не прекратилось — послышался возмущённый писк. Я открыла глаза. На подушке топталось не меньше десятка ши. Старательно сопя, они заплетали мои волосы в косички…

— Что вы творите… — хрипло начала я и зашлась в кашле.

— Хомос очнулась! — мне на грудь прыгнул Баако.

Подбоченившись, присмотрелся и фыркнул:

— Выглядишь ужасно!

— На себя бы посмотрел после попойки, — я приняла сидячее положение, и ши, запищав, взвились в воздух.

Баако тут же занял своё излюбленное место на моём плече — у меня даже не было сил его согнать. Голова кружилась, а в рот будто напихали войлока.

— Кто-нибудь может принести воды?

Воду принесли ово. Они же приготовили ванну. От еды я отказалась, но воды выпила столько, что начала икать. Храмовая марихуана оказалась действительно сильной. После "косяка" моего мира я пришла в себя довольно быстро. Но сейчас… В голове плавал туман, цепь событий прерывалась на моменте, когда Ээрикки куда-то меня тащил… Я надеялась, что сарторий вкоре появится и расскажет, что произошло. Но появился Конан — я только устроилась возле окна с кувшинчиком воды на коленях. А за ним — Векеса. Мурлыкнула мне приветствие и присела на подлокотник кресла, в котором расположился ликтор.

— Вижу, ваше взаимопонимание крепнет день ото дня, — хрипловато хихикнула я и поморщилась.

Вспомнила, как хохотала в храме. Наверняка, весть об этом дошла до принцепса, и это сыграет в пользу моей отставки, но всё же… Такое поведение в священном для кого-то месте…

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Конан.

— Как с перепоя… И мне не по себе, что вела себя неподобающим образом в вашем святилище. Мне жаль.

— Так что с тобой было? — подала голос Векеса. — Я тоже посещала храм, но ничего особенного не почувствовала.

— Растение, которое сжигают в курильницах, действует на людей, как эль на ши, — я вздохнула. — А где Ээрикки?

— Он… занят. Но просил передать тебе пожелания скорейшего выздоровления.

— Просил передать? А лично озвучить их не собирается?

Ликтор и Векеса переглянулись.

— Что? — не поняла я.

— Поведение сартория показалось мне странным, — проговорил Конан. — Вы поссорились?

— Когда? — удивилась я и осеклась. — То есть… не думаю. Если честно… мало что помню.

Снова этот многозначительный взгляд.

— Может, и мне скажете? — разозлилась я. — Если как-то его оскорбила, готова извиниться. Я не понимала, что делаю и что говорю!

— Вероятно, он навестит тебя позже, — успокаивающе произнёс Конан. — А теперь нужно подготовиться…

— Куда?.. — простонала я.

— На встречу с Мудрыми.

— О Господи! Только этих мне не хватает…

— Отказаться ты не можешь.

— Кто бы сомневался… — охая и вздыхая, я поднялась со своего "насеста". — Кстати, как меня вернули сюда?

— В лектике. Сарторий вынес тебя из храма, сказал, тебе стало плохо. Весь остаток дня и ночь ты была в беспамятстве. Принцепс, услышав о том, что произошло, поспешил сюда и даже велел позвать своего личного лекаря. Только когда тот уверил, что утром ты придёшь в себя, принцепс согласился покинуть твою комнату.

— Боже мой… — я схватилась за лоб. — И всё из-за дурацкой травки!

— Слух о том, что атмосфера храма подействовала на тебя… особенным образом, разошёлся по городу, — продолжал Конан. — Как и слух об инциденте с молодыми хемиечинусами.

— И что? — настороженно спросила я, видя, что он замялся.

— В городе многие считают, на тебя снизошла милость богов, и ты избрана ими. Поэтому ты отмечена великим милосердием, а пребывание в храме оказало на тебя такое действие. Почувствовав прикосновение богов, ты повела себя… как повела.

Я уронила кувшинчик, остатки воды выплеснулись на ковёр.

— Дейни, — поднявшись с подлокотника, Векеса скользнула ко мне. — Ещё ничего не потеряно. Сейчас избранницы отправятся к Мудрым, а после заката мы соберёмся здесь и решим, как действовать дальше.

— Перед дверью будет стоять караул, — жалобно пискнула я.

Векеса покосилась на Конана и довольно улыбнулась.

— О преторианцах позабочусь я.

Как только дева-кошка удалилась, Конан поднялся с кресла и подал знак ши. Те с готовностью закружились вокруг меня, ехидно переговариваясь, какое платье выбрать, чтобы подходило к цвету моего лица: серое, бледно-голубое, цвета болотной травы…

— Не замолчите — больше не пущу на кровать! — шикнула на них я, и эльфики притихли.

— В этот раз наряд не так важен, как поведение, — нравоучительно произнёс Конан. — Мудрые не различают цветов, но чтят учтивость.

— Значит, нужно им нагрубить? Запросто!

— Нет, не грубить, — мягко поправил меня Конан. — Проявить неуважение можно и иным способом.

— К примеру… не поклониться?

— К примеру, — кивнул он. — Будь высокомерно-вежливой. Эта роль удаётся тебе не слишком хорошо, но всё же постарайся. Никаких реверансов — небрежного кивка вполне достаточно. Спокойное, властное слегка презрительное поведение — и, когда придёт время, Мудрые воспротивятся выбору принцепса.