александр Баркалев - Центральный зомбилэнд

Заметив, что Кирилл недоверчиво огляделся по сторонам, его собеседник добавил уже несколько жестче:

– Вы, впрочем, можете долго не раздумывать. Здание окружено агентами и боевыми роботами по всему периметру, а потому особой свободы выбора у вас нет. Просто мне хотелось бы провести беседу в дружеской обстановке, не пользуясь техническими штучками вроде этой…

Он поднял левую руку, в которой обнаружился небольшой серебристый диск с кнопкой посередине. Как только большой палец его коснулся данной кнопки, Кирилл мгновенно сложился пополам и, зажав уши, скорчился между обломками бетона. Негромкий вой, как тогда в салоне лимузина, пронзил насквозь его сознание, высасывая все жизненные силы. Пытка закончилась почти сразу, однако Кирилл не спешил подниматься, ожидая продолжения.

Михаил Николаевич, добродушно улыбаясь, подошел к нему и, протянув правую руку, помог подняться. Он даже заботливо похлопал его по плечу, стряхивая с рубашки бетонную пыль и песок.

– Не хотел прямо сейчас это демонстрировать, – без всякого сожаления в голосе сообщил он. – Но мне показалось, что у вас в голове опять зародились безумные идеи. Например, о том, что от вас хоть что-то зависит. Прошло?

Кирилл потряс головой. Голова еще гудела, словно пустой металлический шар, по которому со всей дури заехали молотком.

– Все нормально, – солгал он. – Все идеи вышибло, как и не было их. Хорошая у вас штуковина. Мозги прочищает…

Он кивнул в сторону левой руки собеседника. Тот почти нежно улыбнулся. В походной форме на фоне развалин он казался значительно менее величавым, чем в кабинете за столом из резного дуба.

– Да уж, неплохая. Она пока побудет со мной… Пока у нас не установится более высокий уровень доверия, так сказать.

Не церемонясь, он подхватил Кирилла под руку и повлек по коридору к выходу. За крыльцом и впрямь торчало немало статных охранников и закамуфлированной робототехники, ощетинившейся иголками антенн и стволами. Почему-то подумалось, что слово «камуфляж» могло иметь нечто общее со словами «камень» и «фляжка». Во всяком случае, основная раскраска техники, действительно, радовала глаз серыми, коричневыми и песочными цветами с темными мокрыми пятнами. Словно флягу с водой опорожнили на сухих камнях, а зеленые пятна – это, вне всякого сомнения, мох. Бесперспективные сии размышления отвлекли Кирилла на то время, пока спутник молча проводил его сквозь строй салютующих, видимо, все же не ему, агентов. Когда странная парочка вырвалась на заросшую улицу и медленно пошла по ней к центру поселения, разговор возобновился.

– В рамках установления, между нами более открытых отношений, – доверительно и высокомерно начал Михаил Николаевич, – раскрою вам несколько карт.

– Географических или игральных? – с детской непосредственностью спросил Кирилл.

Собеседник его шутить, однако, не собирался.

– И тех и других, друг мой Кирилл, – серьезно сказал он. – Так вот, рискую вас разочаровать, но весь ваш побег проходил под тщательным контролем и наблюдением.

Он сделал паузу и изучающе посмотрел на Кирилла. Тот не стал его разочаровывать, поднял вверх брови и максимально изумленным голосом выдал:

– Не может быть!

Получилось не слишком убедительно, наверно, от голода.

– Странно, что вы не удивлены.

– Это же очевидно, – устало пояснил Кирилл. – Раз вы меня обнаружили в той развалине, успели пригнать толпу людей и роботов и даже сами нарядно приоделись, значит следите за мной давно. И притом никакой напряженной погони и выпученных глаз, которые мне по наивности представлялись.

Михаил Николаевич усмехнулся:

– Логично. Хотя и странно найти логику в голове неадекватного зомби…

– Искать ее в голове у адекватного, по-моему, в принципе бесперспективно – Кирилл вежливо растянул в улыбку сухие губы.

– Согласен, – сказал его спутник и продолжил: – Итак, с момента Вашего падения в овраг и до нашей встречи на пороге изолятора все ваши перемещения тщательно фиксировались. Есть даже видеозапись со спрятанных вдоль вашего пути дронов. И некоторые моменты меня впечатлили не меньше вашего побега из больницы. Например, как вы форсировали холодную реку или ночевали на дереве…

Кирилл воспользовался паузой и вставил вопрос:

– Почему меня сразу не взяли?

Его собеседник нагнулся и поднял с дороги маленький камешек.

– Потому что было еще не время, – уклончиво ответил он. – Я хотел убедиться в том, что вы действительно годитесь для планов, которые у меня в отношении вас возникли. В этом смысле детская затея с побегом, по большому счету, сыграла мне на руку, добавив веса на нужную чашу весов…

– Нужную кому? – не удержался Кирилл.

– Мне… в какой-то степени, – ответил Михаил Николаевич. – Однако гораздо больше вам… лично вам.

– А если бы я утонул в той грязной речке или сломал шею в лесу? – продолжал допытываться Кирилл.

– Тогда весы качнулись бы в другую сторону. Я понял бы, что ошибся до того, как ошибка причинила бы вред. Так что опять полнейшая выгода и польза.

Михаил Николаевич хохотнул. Кирилл его веселости не разделял.

– Для меня?

– Нет, друг мой. В этом случае уже не для вас, – не моргнув глазом, ответил Великий. – Ну, да чего не случилось, того и поминать не стоит.

Минуту они в молчании шли по заброшенной улице. Очередная двухэтажная кирпичная развалина пялилась на них своими пустыми глазницами. Птицы сердито вопили в кронах тополей. В десятке шагов позади глухо бренчала оружием сопровождавшая прогулку охрана.

– Наверное, мне стоит спросить о ваших планах в отношении моей скромной особы? – нарушил тишину Кирилл.

– Наверное, стоит, – добродушно согласился собеседник. ? Помолчав еще пару секунд, видимо, формулируя мысли, он продолжил: – Ну, будем считать, что спросили. Начну издалека. С глубокой истории, каковая вам, скорее всего, не слишком известна.

Кирилл пожал плечами в подтверждение данного факта. Великому это, впрочем, не требовалось.

– Со времен возобновления колониальных войн, думаю, Даша про них рассказывала, и нового раздела мира сформировались четыре основных центра силы. Появились они на месте наиболее развитых в индустриальном и военном плане государств. Центры эти впитали в себя окружающих сателлитов, но только тех, уровень которых можно было безболезненно подтянуть до своего собственного. А от остальных отгородились Великим Барьером.

– Тем, что на юге? – уточнил Кирилл.

Михаил Николаевич кивнул.

– С другой, с наружной стороны Барьера, а точнее, цепи барьеров, четыре цивилизованных союза установили весьма специфический порядок. Там можно было позволять себе любые вольности в борьбе за ресурсы. Кроме одной. Нельзя было позволить оставшимся за Барьером народам развиться до такой степени, которая могла бы нести угрозу цивилизованному северу. Поэтому там, по всеобщему согласию, поддерживался и поддерживается до сих пор некий управляемый хаос. Перманентная революция и война всех со всеми.