александр Баркалев - Центральный зомбилэнд

Великий перевел дух, что позволило заинтересовавшемуся Кириллу встрять со своей мыслью.

– Чем вы, видимо, и занимаетесь?

Михаил Николаевич посмотрел на него в очередной раз с легким удивлением.

– Чаша весов с нужной вам стороны продолжает тяжелеть, – сказал он. – Именно так. Служба безопасности Центрального Зомбиленда осуществляет две основные функции. Во-первых, она мешает таким же службам из чужих зомбилендов украсть наши секреты. А во-вторых, и это даже важнее, она освобождает для общего пользования несправедливо утаенные чужие секреты.

– В смысле крадёт их? – напрасно уточнил Кирилл.

Михаил Николаевич негодующе вспыхнул (конечно, в иносказательном смысле этого слова).

– Я сказал – освобождает, – прогремел его голос. – Это огромная разница. И не только по форме, но и по сути. Ибо наше государство не имеет цели использовать секретные технологии во зло другим, и свои собственные разработки делает только для усиления защиты.

– Однако улучшение собственной защиты, как раз и подрывает упомянутый вами краеугольный камень общего мира… эту теорию гарантированного взаимного уничтожения. – Кирилл, недолго думая, снова ляпнул какую-то глупость.

Великий собеседник его готов был вскипеть.

– Цель важна, – безапелляционно заявил он. – Наша цель благая, а их нет. И спорить здесь не о чем.

У него, кажется, даже левая рука стала подергиваться от возмущения. Кирилл помнил, что у его спутника в левой руке, и решил не обострять общение.

– Если подумать, – с примирительно глупым видом протянул он. – То, конечно, вы правы.

– Подумать всегда полезно, – смягчился Михаил Николаевич. – Особенно вам, друг мой. Так как я перехожу к описанию вашей будущей роли на этой запутанной авансцене.

– Жду с нетерпением, – сообщил Кирилл.

Во рту у него было сухо, как… Даже вменяемые сравнения от жажды и голода в голову не приходили. Однако прерывать поток откровений Великого не хотелось. Еще немного Кирилл сможет потерпеть.

– Способы получения информации, которую от тебя пытается скрыть соседнее государство, по большому счету, известны человечеству с незапамятных времен, – увлеченно продолжал Михаил Николаевич, не обращая внимания ни на слабую реплику Кирилла, ни на его удручающий внешний вид. – И способы эти объединены под именем шпионаж. И вот разновидности шпионажа от века к веку меняются и совершенствуются. Если еще пару столетий тому назад основой деятельности любой разведывательной структуры было внедрение агентов, то есть специально подготовленных для шпионажа людей, и поиск информаторов во вражеских структурах, то с техническим прогрессом ситуация в корне изменилась. Залогом успешного получения нужных данных быстро стали технические способы шпионажа. Прослушивание, аэросъемка, перехват электронных сообщений, подключение к тайным каналам связи и много чего еще появилось в мире…

Вдохновенно озвучиваемая тема была Великому, кажется, до крайности интересна, а вот у Кирилла нещадно бурлило и подсасывало в пустом желудке.

– Однако и агенты какое-то время оставались по-прежнему важны и полезны, – говорил Михаил Николаевич, мечтательно устремив взор в небо. – Кто-то же должен был устанавливать жучки и выведывать коды. Данная профессия исчезла позже. Безвозвратно похоронили ее цифровая революция и зомби-апокалипсис. Технологии позволили удаленно засылать вирусные программы в электронные системы конкурентов, получая полный доступ к информации, содержащейся в них. При этом единые энергетические и коммуникационные сети практически не позволяют защититься от все новых и новых вирусов. Дошло до абсурда, наиболее секретные данные мы вынуждены в настоящее время писать от руки на бумаге, потому что все, что попадает в цифровое поле, мгновенно становится жертвой виртуальных атак конкурентов. Между прочим, они, насколько я знаю, поступают так же. И самое плохое в таком положении дел то, что мы не имеем возможности послать агентов для раскрытия их неоцифрованных секретов.

После этих слов оратор уставился на своего зомби-слушателя, видимо, ожидая какого-то вопроса. Перед глазами Кирилла в тот момент начали плавать таинственные окружности, а мысли перестали связываться в логические цепочки. Тем не менее, необходимый вопрос он смог извлечь из подкорки.

– Почему? – удивленно спросил он.

– Это элементарно, мой друг. – Михаил Николаевич удовлетворенно хмыкнул (интересно, когда он сообразит, что Кирилла нужно покормить?). – Людей на Земле осталось ничтожно мало. Передвижения их тщательно и постоянно отслеживаются как собственным правительством, так и конкурентами.

– А как же роботы? – логично, с его точки зрения, спросил Кирилл.

– Все роботы поголовно находятся внутри цифровой среды, – пояснил его собеседник. – В современных условиях невозможно создать обособленную энергетическую систему, в которую противник… то есть конкурент не смог бы внедрить вирус. А значит, любого робота можно без проблем выявить и даже переподчинить своей программе. Любая подзарядка, любая переданная роботу команда или любое полученное от него донесение гарантированно отслеживаются и открывают лазейку для хакеров. ? Великий горестно вздохнул. – Так что остаются только зомби, – подытожил он. – Их миллиарды. При всем нашем желании они находятся под весьма условным и ограниченным контролем властей. Если знать ключевые параметры систем контроля, основные болевые точки, так сказать, то можно внедрить зомби-особь в любой зомби-социум. И мы эти параметры и точки, разумеется, знаем!

– Поздравляю, – сказал Кирилл, вынужденно присевший на камень. – Значит, ваша задачка решена.

– Да, собственно, поздравлять-то нас не с чем, – отчего-то весело ответил Михаил Николаевич. – Дело в том, что нет более неприспособленного материала для подготовки агентов, чем зомби. Ограниченные возможности сознания и памяти, неспособность строить сложные логические заключения, невозможность притвориться или солгать… А также масса иных ограничений и недостатков.

– Да ведь вы же сами и создали эти ограничения, – удивился Кирилл. – Что мешает их снять? В отношении нескольких столь нужных вам зомби-особей.

Михаил Николаевич покачал головой.

– Во-первых, не все они искусственного происхождения, – ответил он. – Большинство ограничений памяти и сознания, хоть и доработаны нами, но изначально явились следствием именно вирусных мутаций. А во-вторых, и это самое плохое, любые наши попытки подкорректировать ограничения и тем более снять их неминуемо и в ста процентах случаев приводили к ментальному коллапсу.

Кирилл недоуменно посмотрел на говорившего, и тот вынужден был пояснить: