александр Баркалев - Центральный зомбилэнд

– При вашей технике почему вы просто не уничтожите дикие племена и не заселите освободившиеся земли? – спросил Кирилл.

– А зачем? – искренне удивился его собеседник. – Нам хватает территории. ? Для наглядности он обвел рукой окружавшую их пустоту. – После зомби-апокалипсиса во всех четырёх сверхдержавах установился на удивление стабильный социальный строй, устраивающий всех. Однако распространение его на новые территории может сыграть только дестабилизирующую роль. Появятся новые игроки, начнутся неминуемые споры по разделу земель. Да и сами эти земли – невеликий ресурс после столетия постоянной войны. Расходы на их зачистку, восстановление и освоение в разы превысят возможные выгоды. Существующее положение, когда дикие племена добывают нужные нам ресурсы и снимают избыток населения в войнах, устраивает всех. Разумеется, кроме самих дикарей, мнение которых никого не волнует.

– Устраивает всех? Даже зомби?

– Особенно зомби. – Вопрос не поставил Великого в тупик. – Вы только вдумайтесь. Зомби обеспечены всем необходимым. Едой, развлечениями, любыми мыслимыми благами и удобствами, а самое главное – порядком и миром. Чего вам может не доставать?

– Свободы. Памяти. Знаний, – начал перечислять Кирилл.

Михаил Николаевич нетерпеливо прервал его:

– А вы уверены, что это блага? В рамках созданного для зомби мира свободы у вас более чем достаточно. Нет ни ограничений, ни преследований инакомыслия. Нет самого инакомыслия. А поскольку нет знания об ином мире, то нет и ощущения внешнего ограничителя свободы. Ну, а память… А зачем она в эпоху полной роботизации и информатизации? Да вы же и сами регулярно ходите и стираете свои воспоминания, когда это приносит вам облегчение. В каком-то смысле я даже завидую этой способности зомби… Способности все забывать…

Он задумался о чем-то своем. Кирилл шел рядом и тоже молчал. Он мог поспорить и про память, и про свободу. Только сил оставалось не так много, чтобы тратить их в таких попытках. Силы нужно было сохранить, чтобы понять, чего хочет от него этот человек. А то, что от него чего-то хотят, не вызывало сомнений. Почему иначе общается с ним Великий из мира Великих? Да еще так нарочито дружески общается…

– Однако мы отвлеклись от сути разговора. – Михаил Николаевич сам вернулся к нужной нити. – Мир таков, каков он есть, и ни вы, ни даже я поменять его не можем. А базовое условие существование этого мира – хаос за Барьером и порядок по эту его сторону. Так вот, порядок здесь волнует меня гораздо больше, чем все интриги и разборки там. А порядок сей поддерживается на краеугольной плите равенства технического и военного потенциала всех четырех сверхдержав. Или зомбилендов, как вы их называете.

– Мы не называем, – смиренно вставил Кирилл. – Мы повторяем ваши названия.

Михаил Николаевич вновь хохотнул.

– Пусть так. Сути это не меняет. Известно тебе или нет, но оружие, способное уничтожить и притом гарантированно уничтожить любую часть нашей планеты, да и всю жизнь на планете целиком, создано было давно. Еще до новоколониальных войн. И несколько раз оно в этих войнах применялось, оставляя жуткие шрамы на тех землях.

Кирилл даже представить не мог, что это за оружие и что за шрамы, но спрашивать не хотел.

– Каждый из четырех зомбилендов обладает достаточным запасом данного оружия и средств его доставки, чтобы автоматически уничтожить при нападении на него три других зомбиленда. И ни одна из современных технологий по-прежнему не может спасти нападающего от смертельного ответного удара. Это называется теория гарантированного взаимного уничтожения. Она уже больше века сохраняет идеальный мир к северу от Барьера… ? Он подумал и добавил: – Она и страх перед собственными зомби, чего уж скрывать.

Снова испытующий и тяжелый взгляд его опустился на Кирилла. Тот выдал свою самую легкомысленную гримасу и сообщил:

– Очень познавательно, конечно. Только при чем здесь я? Вот вопрос, который по-прежнему терзает меня.

Михаил Николаевич ответил не сразу.

– Надеюсь, не вызывает сомнений и вопросов то, что если я действительно захочу ликвидировать вас, друг мой, то это произойдет неминуемо? И если я притом буду вами по какому-либо основанию недоволен, то данная ликвидация будет мучительно длительной и болезненной? Намного болезненнее того, что вызывает вот эта игрушка.

Он продемонстрировал серебристый диск в своей левой руке. Неприятные морозные мурашки пробежались по спине Кирилла.

– Нет, сомнений нет, – искренне ответил он.

– Это хорошо. Четкое понимание очень важно. – Великий дружелюбно улыбнулся. – Тогда запомните, Кирилл, произойдет то, о чем я сказал, незамедлительно, как только вы подведете меня или поделитесь хоть с кем-нибудь полученной от меня информацией. И для меня будет совершенно не важно, будут ли поступки ваши случайными или преднамеренными, с последствиями или без таковых. ? Он вновь ласково, почти по-отечески, оглядел Кирилла, хлопнул его по плечу и продолжил: – Чтобы поддержать описанную мной систему миропорядка для нашего зомбиленда, как, впрочем, и для любого из трех других, жизненно важно быть совершенно уверенным в том, что никто из конкурентов не то что не разработал, а даже не стоит на пороге разработки технологий, позволяющих оторваться от общего уровня. Такой отрыв может привести к военному превосходству и соблазну нанесения безответного ядерного удара. При этом важны для нас любые технологии. От нового чипа для смартфонов до нового способа посадки свеклы на вертикальных штангах.

Кирилл ухмыльнулся, представив эту картину. Спутник его тоже рассмеялся.

– Между прочим, я не шучу, – сообщил он. – В Восточном Зомбиленде сейчас работают над этим. Но тем не менее любая технология, даже самая мирная, может скрывать неожиданное военное применение. Вот почему так важно распространение и раскрытие ее для всех цивилизованных обществ. Например, в свое время из дешевых восточных фейерверков, западный мир создал огнестрельное оружие и покорил с его помощью остальную планету. А недавно из старой кухонной технологии разогрева продуктов микроволнами родился универсальный способ сбивать чужие спутники… Вывод из моих слов, надеюсь, понятен?

Кирилл неопределенно пожал плечами. Что-то вертелось на языке, но сформулировать четко что именно, он пока не мог. Впрочем, вопрос был риторический. Не дожидаясь ответа, собеседник провозгласил:

– И вывод таков. Сила нашего мира и главная его ценность – это информация. Тот, у кого больше информации, тот выигрывает в конкурентной борьбе и в конце концов выживает. И одна из базовых функций нынешнего государства не только производить собственную ценную информацию, разрабатывать свои уникальные технологии и хранить их в полной тайне, но и получать доступ любыми способами к технологиям конкурентов.