александр Баркалев - Центральный зомбилэнд

– Ты же знаешь… Ты же понимаешь, что это только минутная слабость… ошибка, – оправдала она печальное начало несчастным продолжением.

– Мне эта ошибка понравилась, – без всякой улыбки произнес он.

Она на секунду умолкла, судя по выражению глаз, решала, стоит ей заплакать прямо сейчас или несколько позже.

– Мне тоже было… приятно. – На месте слова «приятно» могло оказаться, видимо, и какое-то иное слово. – Но между нами ничего не может быть… Ничего такого…

Она все же довела дело до конца и поставила в этом конце жирную нехорошую точку. По крайне мере, Даша говорила то, что думала, а не морочила голову, как это любят делать ее коллеги по половой принадлежности. Мысли ее текли грустными зелеными ручейками, привлекая Кирилла даже больше, чем в период веселых фейерверков. У него самого в голове разлилась неприятная заторможенность. Нужно было что-то ответить. Она явно ждала ответа. Только вот что? Никаких вменяемых идей на ум не приходило.

– Ты же не обижаешься, правда? – первой не выдержала Даша.

Молчание вообще тяжело дается зомби-девушкам. Обычные девушки, кажется, в этом мало чем от них отличаются. Вопрос был, по меньшей мере, странным. Действительно, а обиделся ли он? Можно ли назвать то чувство щемящей пустоты внутри обидой. Нет, наверно, нельзя. Обида – это что-то другое. Это, когда тебя обещали в детстве свозить в зоопарк, а вместо этого отвели к стоматологу. Или, когда ты идешь по улице, и тебя окатывает грязью из лужи проезжающий мимо зомбимобиль, а ты стоишь и ругаешься, четко осознавая, что умчавшемуся прочь уроду твои оскорбления даже не слышны. Вот тогда ты испытываешь обиду. А когда самая привлекательная во всем известном тебе мире девушка (по твоим текущим представлениям, естественно) после самого страстного (опять же, исходя из твоего видения) поцелуя сообщает, что это была досадная ошибка и между вами ничего «такого» не было и быть не может… Нет, это точно не обида.

– Правда, не обижаюсь, – вполне искренне ответил Кирилл и вернулся к поглощению яичницы с ветчиной.

Дашу такой ответ естественно не удовлетворил, и, более того, раздосадовал. Она выпятила вперед нижнюю губку и угрожающе свела брови.

– Мы же останемся хорошими друзьями? – с вызовом спросила она.

Он утвердительно промычал в ответ. Говорить с набитым ртом было неудобно, но для убедительности он дополнительно подмигнул ей.

– За эти дни ты стал мне не чужим человеком, – не оставляла она щекотливого вопроса. – Не хотелось бы это терять.

Он прожевал и наспех проглотил кусок ветчины и торжественно ответил:

– Безусловно, не потеряем. Несомненно, не чужим. Только не человеком, а зомби.

– Зомби – тоже люди, – не подумав, брякнула Даша.

– Замечательный девиз, – не замешкался с ответом Кирилл. – Предлагаю написать его на футболке.

Он отсалютовал ей полупустой кружкой с чаем. Она удовлетворенно вздохнула.

– Ты все-таки обиделся, – убежденно констатировала Даша.

В ее словах прозвучало такое облегчение, что Кирилл не мог не слукавить.

– Что скрывать, сердце мое разбито…

Он потупил взор и выдал самый душераздирающий вздох, на какой был способен. И в глубине души он сам не знал, солгал ли он, говоря эти слова.

– Не знаю, откроется ли оно когда-нибудь для нового поцелуя, – скорбно продолжил он. – Или усохнет навеки от сего разочарования…

Он бросил в рот остатки бутерброда и шумно втянул глоток чая. Даша внимательно посмотрела на него, затем с размаху ткнула его кулаком в плечо.

– Ты просто идиот, – сообщила она ему.

Кирилл скромно кивнул, как будто его поздравляли с наградой.

– Я знаю. – Он широко ей улыбнулся. – Мне и профессор давеча это сказал. Таким образом это подтвержденный диагноз.

Даша еще немного побалансировала на грани скандала и слез, после чего выдала ему очень милую улыбку.

– Мне действительно жаль, что у нас не получится, – почти шепотом сказала она. – Ты мне нравишься…

Он шмыгнул носом и ответил:

– Ты мне тоже, человеко-девушка.

Она снова поймала ее взгляд, но ковыряться дальше в открытой ране не стала. Очень тактично с ее стороны. До чего же удивительное создание держал он сегодня в своих объятиях! Воспоминание о мягких губах Даши выпустило мурашек на его спину. Было одновременно болезненно и приятно.

Остаток дня, а оказался он не таким уж долгим, они обсуждали дальнейшие планы. Ну, то есть, как обсуждали? Да очень просто. Даша сообщала, что она собирается завтра делать, а Кирилл согласно кивал. Среди планов числилось: связаться с несколькими друзьями из М-полиса, СП-полиса и РД-полиса, который также располагался неподалеку, вытащить их сюда под благовидным предлогом и желательно с нужным оборудованием. По утверждению Даши, друзья были абсолютно надежными, а оборудование – совершенно безболезненным.

– Это нужно, чтобы зафиксировать твою уникальность, – восторженно говорила девушка. – Тогда мы сможем всех убедить пересмотреть отношение к зомби. Будет сделан первый шаг к единению наших миров.

Кирилл согласно кивнул, не отрываясь от наблюдения за тем, как она очаровательно крутит пальчиком светлый локон, выбившийся из прически. Хорошее слово «единение». Даже скорее не само слово, а то понятие, которое данным словом прикрывается. Два создания сближаются настолько, что становятся практически одним целым, сливаются в единую и неразделимую сущность. В отношении самих романтизированных проектов, с упорством рисуемых Дашей, собственный его скептицизм ничуть не уменьшился. А после более тесного знакомства с профессором скорее даже укрепился.

Девушка, меж тем, уже описывала чуть ли не тайное общество, некую закрытую организацию единомышленников, которая станет двигателем прогресса в отношениях между двумя частями цивилизованного мира. И они вместе, рука об руку, двинутся наперекор… или вопреки… и еще куда-то… Интересно, у нее был парень в ее собственном мире. Наверняка был. Возможно, и сейчас имеется. Кирилл попытался представить этого человека. Почему тот не волнуется, отпустив от себя такую девушку на столь длительный срок? Может быть, он тоже из гуманистических идеалистов, как и она? И в данный момент он вполне возможно решает какие-то глобальные проблемы и достигает высших целей… До чего, наверно, неприятная личность! Даже думать о нем было противно. Сам Кирилл в сложившейся ситуации не то что никаких идей не имел, но и какие-либо планы строить был не способен. Да может, и нет вовсе у Даши никакого друга ? ни постоянного, ни временного. Она же должна была его хотя бы случайно упомянуть или вспомнить в разговоре. Данная утешительная мысль показалась Кириллу более чем разумной. Он облегченно улыбнулся…