Пирс Энтони - Моя любовь — зомби

— Не знаю. Сейчас выясним. Вон оно.

Все трое одновременно посмотрели в том направлении, откуда приплыли. Вода помутнела: к домику приближалась неясная тень.

— Клякса! — воскликнул Дольф. — Та самая, которая стонала в замке зомби.

— Я посоветовал Милли дать ей немного сонного зелья, — вспомнил Бинк. — Вероятно, потому она к нашему сновидению и присоединилась.

— Значит, она следовала за нами в надежде на помощь, — заключил Дольф. Когда Яне говорила про стечение обстоятельств, он заподозрил, что каким-то образом к этому причастен дедушка Бинк.

— Думаете, ей понравится стать крылатой русалкой? — поинтересовалась Яне.

— Возможно. Могу спросить, — ответил Дольф, принимая форму такой же кляксы. Рот исчез: как же говорить? Он перекатился с места на место и дотронулся до настоящей кляксы.

«?» — вопросительно изогнулся принц.

«!» — отозвалась клякса.

Дольф снова обернулся неказистым мужчиной.

— Думаю, она согласна.

— Но её сознание тоже во сне, а оболочка — в замке зомби, — пожал плечами Дор. — Не вижу, каким образом…

— Если по пробуждении вы вернётесь в свои тела, — проговорила Яне, — значит, вернётся и клякса. А если Аврора будет с ней, потоком подхватит и её. Тогда она может слиться с сознанием кляксы и изменить тело.

Мужчины обменялись ещё одним исполненным любопытства взглядом и пожали плечами.

Аврора подплыла к кляксе, испытующе протянула руку и дотронулась.

— О, она мне нравится, — улыбнулась русалка. — Она чувствует себя ничтожеством лишь по той причине, что рыба-аист — то есть птица аист — принесла её в таком бесформенном виде. Её оставили в образе нетронутого материала. Поэтому мать просто бросила её в лесу, где её и нашли зомби.

— Ты узнала всё это, просто коснувшись её? — удивился Дольф.

— Да, потому что нашим сознаниям предстоит слиться. Она будет рада моему присутствию. А я буду рада отправиться в ваш мир, где смогу вырастить у себя и лёгкие, и жабры. — По мере речи её рука погружалась в тело кляксы всё глубже.

— Тогда расскажи Милли-призраку, что тут произошло, когда очнёшься, — попросил Дольф. — Вообще-то она не призрак, а жена Повелителя Зомби. И очень хорошая женщина. Она поможет тебе с поисками подходящего водоёма.

— Спасибо, — рука Авроры утонула до локтя. Крылатая русалка обняла кляксу и слилась с ней целиком.

Яне подошла к ней и громко хлопнула в ладоши.

— Проснись! — воскликнула она.

Та задрожала словно бы в удивлении. Затем исчезла. Но по мере медленного угасания обрела формы крылатой русалки.

Яне посмотрела на трёх королей.

— Большое вам спасибо. Уверена, что в вашем мире Аврора будет гораздо счастливей. Теперь, пожалуйста, отправляйтесь на Гантель.

Они скрестили руки и сконцентрировались на очередном крохотном мирке. Вскоре тот расширился до состояния величественной планеты с двумя ядрами, связанными перемычкой. Дольф снова превратился в полноразмерную птицу рок и спланировал вниз, выглядывая исходящие светом следы.

— Полагаю, население этого мира умом не отличается, — заметил Дор.

— Зомби тоже, — отозвался Бинк. — Может, это и есть конечная цель поисков Повелителя Зомби.

Дольф подлетел к одному из увеличившихся шаров и обогнул его, приближаясь к земле в поисках посадочной площадки. Как и в случае с другими лунами, здесь присутствовали разнообразные элементы пейзажа и признаки обитаемости. Как и раньше, вскоре он привык к мысли об уникальности Гантели и её магии. С одной стороны, мирок был крохотен до умопомрачения, с другой — в тысячи раз больше их самих.

Принц увидел свет. Спустился ещё ниже — и да, это были отпечатки, которые они искали. Начинались на горном уступе и вели вниз, по направлению к перемычке. Он последовал за ними.

Странно было лететь так низко над землёй, которая заканчивалась перемычкой, которая отсюда выглядела огромной, растущей прямо из линии горизонта башней с венчавшим её верхушку шаром. В процессе полёта сменилась и ориентировка в пространстве, однако никто из путешественников не пострадал. Башня будто в одночасье упала, и Дольф со своими седоками теперь летели над ней горизонтально. Похоже, угол наклона к поверхности не менялся сам собой только на Пирамиде. Здесь определённо было проще жить.

Следы вели в уютный домик в центре перемычки. Дольф приземлился на ближайшем лугу и обернулся человеком.

— Хорошо сработано, сынок, — сказал Дор. — Мы уже близко к цели.

Они приблизились к дому. Там, разумеется, была Яне, упражнявшаяся в саду. В этом мире её человеческое обличье сохранилось, но внимание она привлекала мускулистым сложением. Когда они подошли, женщина как раз качала руки при помощи гантелей той же формы, что и планета.

— Привет, — окликнул её Дор.

Она повернулась.

— О. Вы, должно быть, следующая группа, — сказала она.

— Да. Мы ищем Повелителя Зомби.

— Вы разминулись с ним всего на час. Он отправился на Игольницу. — Она наклонила голову, показывая луну в форме игольной подушечки.

— Почему ты упражняешься? — поинтересовался Дольф.

— А, ну да, вы же из другого мира. Не знаю, как работает ваша магия, но здесь она зависит от физической силы. Поэтому все мы в какой-то мере культуристы, — Она перебросила гантели из одной руки в другую прямо над головой, демонстрируя объёмные мускулы.

Мужчины обменялись многозначительным взглядом. Они ошиблись, сочтя здешних обитателей поголовными глупцами; те просто тяготели к саморазвитию. Местная Яне могла бы поднять любого из гостей одной рукой.

— С тобой точно всё в порядке, — осторожно сказал Дор. — Не могли бы мы…?

— О. Валяйте, не возражаю, — согласилась Яне.

Они настроились на Игольницу. Та разрослась — или это они скукожились; и вскоре путники уже подлетали к её поверхности. Новый мир, пожалуй, был самым странным из всех, поскольку земля в центре была мягкой, и из неё росли сотни чудовищно длинных и тонких иголок.

Где-то здесь следовало искать следы Повелителя Зомби. Но где? Иглы напоминали лес, за исключением того, что торчали идеально ровными рядами.

— Возможно, отпечатки стоит поискать на самой подушечке? — предположил Бинк.

Дольф нашёл более-менее расчищенное место и приземлился прямо в центр мира. Иглы здесь сгустились так, что ему пришлось тут же сложить крылья и удариться о землю грудью. Но они не ушиблись, потому что та действительно отличалась мягкостью и пружинила под ногами.

Они зашагали через лес. Отсюда каждая игла казалась в обхвате куда толще, чем издалека. Толщиной они были с баобаб. Когда путники подходили к иглам достаточно близко, те наклонялись, заставляя их терять равновесие. Живности видно не было, хотя обитатели мира могли скрываться под землёй или качаться на вершинах игл.