Пирс Энтони - Моя любовь — зомби

— Скажи ему «Нет»!

— Нет.

— У девушек такие замысловатые способы говорить «Да», — он обнял Брианну обеими руками, крепко прижал к себе и потянулся к её губам.

— Я сказала НЕТ, гад ползучий! Отпусти.

Но он не слушал.

— Один маленький поцелуйчик для разогрева, — повторил он.

— Мне всего пятнадцать! — воскликнула она, отворачивая лицо.

— В молодости своя прелесть, — он подхватил девушку на руки так, что её ноги потеряли точку опоры, затем опустил на землю и улёгся рядом. — Давай-ка снимем платье, чтобы не испачкалось. — И потянулся к застёжке.

— Если ты уже убедилась в способностях ракетки, возможно, пришло время отбиваться, — предложил Джастин.

— Как?

— Помни: он не может дотронуться до тебя. Но ты можешь коснуться его.

— Слушай, а ведь верно! — Руки Брианны были прижаты к её бокам, а ноги — зажаты между ногами Ральфа, однако голова оставалась свободной. Она вспомнила, как пробила дыру в стене. Что если попробовать отбиваться головой?

— Хочешь поцелуя, да? — Она выдавила улыбку, вновь повернувшись к нему лицом.

— Конечно. Прежде, чем мы приступим к главному.

— Тогда получи! — И девушка ударила его лбом по лбу.

Она ничего не почувствовала, но его голова покачнулась, и из носа потекла кровь. Конечно, до спецназовцев ей было далеко; тем не менее, боль он точно ощутил.

Он выпустил Брианну и схватился за лицо.

— О-о-о! — Затем выудил носовой платок.

Теперь освободились её руки. Девушка вспомнила один из виденных когда-то трюков: как избежать приближения нежеланного лица. Вытянув палец, она ткнула им прямо в нос Ральфа, откуда ещё бежала кровь. Палец двигался вверх и вперёд — и лицо невольно следовало за ним. Когда стало ещё больнее, Ральф отпрянул. Оттолкнув его, Брианна поднялась на ноги.

— Что, чересчур страстно поцеловала? — язвительно поинтересовалась она. — Может, ещё разок?

— Не-е-ет! — простонал он, откатываясь в сторону. Раны не были серьёзными, но, вероятно, к отпору мужчина не привык.

— Значит, в другой раз.

— Хватит и одного. Я тебя понял.

— Ура! — довольно сказала она.

Брианна подождала, пока он извлечёт носовой платок и утрёт нос. Затем сыграла невинную девочку.

— Пойдём на Женский остров. К тому времени, как доберёмся, всё само заживёт.

Ральф сердито воззрился на неё, но, поразмыслив, решил не возмущаться. О защитной ракетке он понятия не имел; может, подумал, что ей просто повезло. Поэтому отложил вызов аиста на следующий раз. Когда-нибудь, не сразу. А она в то же время убедилась в преимуществе обладания ракеткой и теперь чувствовала себя под защитой. Без согласия Брианны воспользоваться её телом невозможно.

Они возобновили путь, и Ральф уже не старался её коснуться. Вскоре стало скучно.

— Я не рассказала тебе о себе, — проговорила Брианна, предпочитая тишине диалог о чём угодно. — Я вижу в темноте, поэтому сплю не ночью, а днём.

— Это всё объясняет.

— Но меня поцеловал принц зомби, застав во сне. Теперь он хочет жениться, поэтому я спасаюсь бегством. Вот почему я пришла к доброму волшебнику, а он отправил меня на Женский остров. Там я буду в безопасности.

— Сомневаюсь.

— В самом деле? Почему?

— А что я получу за ответ?

Джастин вновь вмешался: — Не обостряй с ним отношения без нужды. Он может отказаться от своего обязательства проводить тебя к острову.

Наверное, хороший совет. Пришлось придержать висевший на кончике языка саркастический ответ и проявить вежливость.

— Целовать тебя я не хочу. Так же, как и заниматься чем-то, помимо путешествия к цели. Так что высказать своё мнение или придержать его, оставляю на твоё усмотрение.

— Есть кое-что, касающееся этого острова, что тебе не помешало бы узнать. Если будешь вести себя чуть дружелюбней.

— Извини. Никаких прикосновений.

— Дело твоё, — Судя по его тону, Брианна совершала большую ошибку, но его мотивам девушка не доверяла.

Поход продолжался. Брианна не стала говорить вслух, как его слова разожгли любопытство. Лгал ли он — или же у Женского острова действительно имелась тайна, из-за которой девушка могла пожалеть о решении туда отправиться? Как же раздражала его настойчивость в вопросах, неприличных даже по меркам Ксанфа. По крайней мере, ухватить её как бы случайно он больше не пытался.

Они миновали шляпницу с несколькими милыми поспевающими шапочками. Заинтригованная Брианна подцепила чёрную с белой оборкой наверху, напоминающей волну.

— Шляпка чёрной волны, — провозгласила она, водружая её на голову. Уселась та превосходно.

Ральф не стал это комментировать, а вот Джастин не удержался.

— Она соответствует твоей природе. Идёт.

— Куда идёт? — насторожившись, спросила она.

Он рассмеялся: — Идёт тебе. К лицу. Смотришься очень мило.

— Пожалуй, с этим жить можно.

Затем появилась Ромашка.

— Я узнала об Элайдже, — сказала она.

— О ком?

— О мальчике с талантом Ральфа. Могу передать тебе всю историю грёзой.

— Отлично! Давай.

Окрестности, по большей части, исчезли, хотя ноги Брианны продолжали нести её по дороге, и девушка снова очутилась среди ужасов Обыкновении. В штате, очертаниями напоминавшем Нью Джерси, в каком-то из его городов, в обыкновенном доме. Внутри жила семья: папа, мама, восьмилетний мальчик по имени Элайджа и его сестра Рэйчел, с которой он постоянно ссорился. Днём всё было чудесно, он улыбался почти так же ярко, как Солнце. Однако ночью всё менялось.

К моменту укладывания в постель улыбка Элайджи угасала. Голова начинала болеть. Как и шея, плечи, спина и колени. В животе ворочался комок, грудная клетка не позволяла нормально дышать. Разумеется, заснуть без героических усилий со стороны родителей не получалось.

Наутро с мальчиком снова всё было в полном порядке, и он готовился к новому замечательному дню. Вместе с наступлением вечера возвращались и его проблемы, которые сам Элайджа называл Сонными Болями. Его родители использовали другое название, но при сыне никогда его не упоминали.

Папа с Мамой пытались поддерживать и понимать мальчика, но вскоре их терпению пришёл конец. Иногда они обходились без улыбки, меняя очередную мокрую повязку на его лбу.

Временами они что-то бормотали себе под нос, растирая его ноги и спину. Однажды даже ворчливо велели отправляться к себе наверх, намочить тряпицу лично и лечь спать.

Бедный Элайджа! Каждую ночь не только страдал физически, но и влип в неприятности с родителями. Но ничего не мог с этим поделать. Боли не отпускали.

Однажды летней ночью, когда он снова пожаловался на ухудшение самочувствия ближе к ночи, Мама ни с того, ни с сего рассердилась.

— Мне надоели эти твои Боли! — закричала она. — Каждый вечер одно и то же! То голова болит, то в горле першит, то желудок покоя не даёт, то что угодно ещё, лишь бы не спать.